Дело не в Киме

[marina_ri]

Название: Дело не в Киме
Бета:  Орикет
Размер: мини, 1459 слов
Пейринг/Персонажи: Дженсен Эклз / Джаред Падалеки, упоминаются Данниль и Джастис Эклз, Женевьев, Томас и Шепард Падалеки
Канон: Дж2 не-АУ
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Чертов Джиб-кон. Кон, на котором Джаред в прошлом году выбил плечо. Кон, с которого Джареду пришлось уехать из-за травмы сестры Кортез. И вот теперь это».
Примечание: написан в подарок на др  Addie Dee
Скачать: на AO3

Иногда он думает, во всем виноват Ким.

Дженсен стоит, прижимая прямой спиной дверь в туалет изнутри, слушая нетерпеливый стук и раздраженное бухтение Клифа из коридора, и думает: это все старый дьявол Ким Маннерс. Очень вероятно, если бы этот — живущий, похоже, не здесь, а в каждом создаваемом им киношном мире — пронзительный талантливый человек не обвенчал простыми профессиональными словами их с Джаредом, Дженсен был бы далеко отсюда сейчас.

— Сейчас, — глухо вторит внутреннему голосу Джаред из кабинки. — Я сейчас. Мне нужно еще пару ми…

Окончание фразы тонет в мучительном звуке. Джаред закашливается, захлебывается и снова блюет, там, за пластиковой серой дверью туалетной кабинки.

Может, был бы Голливуд. Вряд ли, но вероятность есть. Ладно, не Марвел, конечно, но можно же пофантазировать.

От фантазий ни грустно, ни весело — так, неловко.

— Дженсен, выйди к ним. Я подойду позже, — просит Джаред из кабинки. В его голосе неуместные, дурацкие умоляющие нотки. Дженсена они злят.

— Я не уйду, пока тебе не станет лучше, — твердо сообщает Дженсен. — И ты никуда не подойдешь. Я забронировал тебе билет, ты летишь домой.

Тишина в кабинке пугает.

Дженсен слышит, как Клиф в коридоре отходит в сторону гримерок, его удаляющийся голос сообщает кому-то из организаторов, что ребята выйдут на сцену вот буквально через пять минут.

Дженсен решительно делает два шага и открывает дверцу кабинки. Джаред неудобно сидит на полу, упираясь спиной в одну стенку, а стопами — в другую, колени торчат вверх, он растрепанный и очень белый. Он испуганно смотрит на Дженсена снизу вверх и с этой красной сеткой сосудов в глазах выглядит, как загримированный для Хэллоуина вампир-героинщик. Не настоящий, а так. Роль.

— Это же Рим, — хрипло говорит Джаред и продолжает пялиться снизу вверх, как маленький. — Я не могу опять. Рим.

Дженсен понимает, что он хочет сказать. Чертов Джиб-кон. Кон, на котором Джаред в прошлом году выбил плечо. Кон, с которого Джареду пришлось уехать из-за травмы сестры Кортез. И вот теперь это.

— Я найду, что им сказать. Даже не думай.

— Мне нужно немного времени, — шепчет Джаред. — Наверное, я траванулся.

— У тебя паническая атака в полный рост, — мягко говорит Дженсен.

Он садится рядом с Джаредом прямо на пол, обнимает его за плечи, приваливая к себе, и гладит по затылку. Удивительно, как камера добавляет Джареду объема. Черт, он такой хрупкий и тонкий. Джареда надо уметь снимать. Дженсен не понимает, почему практически все их приглашенные режиссеры не могут показать на экране, насколько Сэм красивый. Дженсен покажет. Они начнут съемочный сезон с его серии, и он покажет.

— Съел что-то не то, — глухо говорит Джаред, утыкаясь лицом Дженсену в грудь. Губы двигаются, задевая футболку Дженсена, горячий выдох согревает кожу сквозь ткань.

— Ты перегорел. Как лампочка. Тебе бесполезно туда выходить. Ты не просто пустой. Тебя вырубило.

— Меня нет? — уточняет Джаред.

О, господи.

— Еще как есть, — фальшиво-бодро усмехается Дженсен и целует Джареда во влажный висок, надолго задерживая губы у бьющейся жилки. Через поцелуй передается бешеный пульс Джареда. У Дженсена начинает в такт колотиться сердце.

Он не должен злиться на ребят, которые собрались в зале, которые поджидают их с Джаредом в фойе, ловят на этажах, в баре гостиницы и в лифтах. Он ни разу не кривил душой, когда говорил фанатам, что сериал до сих пор держится благодаря их поддержке. И еще немножечко благодаря Киму Маннерсу. Потому что Дженсен влюбился.

Не должен, но Дженсен злится. Они рассказывают его Джареду свои истории. Тревожные, трагичные, страшные. Истории со счастливом концом или вовсе без конца. И Джаред слушает каждого, серьезно, слушает. Вовлекается, переживает, отдает им кусок себя.

— ...И они не видят краев, ты понимаешь? Ты не видишь краев!

И когда это Дженсен начал говорить вслух?

— Ты включаешься на каждого, это неправильно, ты загнался, не соображаешь, что ли?! Есть же ресурс у каждой лампочки…

— Чего ты с этой лампочкой… — вяло пытается отмахнуться Джаред.

— Правильно, не лампочка. Генератор. Тебя нужно подзарядить. Тебе надо заняться собой. Собой и мальчишками. Мы с тобой хрен знает сколько времени не отдыхали, и… и вдвоем не были. Серьезно, чувак. Твой рейс через два часа. Не хочешь это делать для себя, сделай, блядь, для меня.

Дженсен даже не верит, когда слышит сдавленное, тихое: «Ладно». И потом:

— Уйди, я опять....

— Да что я там не видел, — бормочет Дженсен, придерживая Джареду волосы, подставляя ладонь, чтобы удобнее было упираться лбом, когда выворачивает.

***

Ленточный транспортер с багажом ползет слишком медленно, таксист тормозит, тяжелый чемодан прыгает на каменной дорожке и не дает идти быстрее.

Джастис спит в комнате Томми, а тот тихонько играет рядом. Пацан прикладывает палец к губам и смешно шикает, становясь в эту секунду безумно похожим на своего папу, когда тот дурачится. Дженсен все равно подходит к кровати и целует дочь.

— Папа спит, мама с Шепом и Эльтой у бассейна, — отчитывается Том.

— Ты, значит, за главного? — здоровается с ним за руку Дженсен, и Томми важно кивает.

— Я скоро, только проверю твоего папу.

Джаред не спит. Он лежит поверх покрывала в свободных домашних джинсах и толстовке и смотрит в потолок. И как ему не жарко?.. Даже кондей не включен.

Дженсен оглядывает комнату быстрым взглядом — ни ноутбука, ни телефона. Хорошо. Рядом с Джаредом на тумбочке стоит поднос с нетронутым стаканом апельсинового сока и на белой тарелке фирменные блинчики Эльты, пухлые, с крупными ягодами вишни сверху. Хоть одна их жена умеет готовить. Дженсен фыркает от собственных мыслей. «Их жена». Два долбанутых турецких султана, ну конечно.

— Чего ты? — вскидывается на звук Джаред. Он ведет себя так, словно они пару часов как расстались, а ведь с Рима прошло уже три дня.

— Смотрю, миссис Эклз обеспечивает тебе достойный уход.

В другой день Джаред точно съязвил бы на тему того, что миссис Эклз справляется лучше мистера Эклза, но теперь он только виновато дергает углом рта в кривой улыбке.

— Мне лучше. Скоро встану.

Дженсен закрывает дверь изнутри на замок.

— Дай-ка я лучше лягу. Соскучился.

Джаред сейчас как никогда похож на Сэма, тот же щенячий взгляд. Это бывает редко, обычно он — всегда Джаред, и Дженсен обожает его за это. За то, что его маски — самые «не масочные», самые настоящие. Просто миллион граней Джареда Падалеки. Дженсен так не может. Он вообще без активированной брони не общается с людьми, и только в такие минуты, как сейчас, когда они вдвоем, он может размякнуть. В смысле. Ну. Расслабиться. Оголиться. Во всех гребаных смыслах.

Впрочем, ему-то как раз сейчас размякать нельзя.

— Дженсен, я… ты… Слушай, я вообще не звезда сегодня… и не брился сто лет. И…

— Да плевать.

Дженсен почти целиком забирается под растянутую толстовку, почти надевает ее на себя вместе с Джаредом, выцеловывая по чуть влажной коже замысловатые знаки. Он начинает от пояса джинсов с разболтанной пуговицей и заканчивает возле острых ключиц, с беспокойством отмечая, как сильно Джаред похудел.

Джаред тихо вздыхает и подается всем телом к ладоням и губам, и неловко елозит раскинутыми руками по постели, словно бы страшась коснуться Дженсена, словно в первый раз.

С ним каждый раз — как в первый, и снова не из-за масок, а из-за этих острых падалечьих граней. Он неистовый и нежный, грубый и шелковый, ребячливый и мудрый, и искренний всегда настолько, что ломит зубы. И страшно.

Чего страшно, Дженсен и сам не знает. Наверное, он всегда опасался, что лампочка перегорит.

Дался же банальный образ, а?

Губы Джареда сухие и жаркие, и на вкус как мятный лосьон для полоскания рта. Если сейчас три часа дня, то выходит — Джаред с утра так и не ел.

— Хочешь в рот? — шепчет Джаред и наконец-то гладит, гладит по голой спине, как ищет что между лопаток.

— Не-е. Потом. Через пару дней. Вот ты встанешь, вот у тебя встанет…

— ...И ты вставишь? — фыркает Джаред.

Слабым, щиплющим зарядом тока искрит. Оживает.

Фуф.

— Вот уж не сомневайся! — обещает Дженсен и заползает под одеяло и под Джареда. Позволяет разлечься на себе, ласкает Джареда за ушами, целует в подбородок и подтаскивает себя выше.

Джаред лежит щекой на груди и что-то бормочет себе под нос. Дженсен косится на аппетитно пахнущие блинчики и замечает на тумбочке роман Тома Вулфа в потрепанный обложке. «Электропрохладительный кислотный тест» ощерился закладками и выглядит зачитанным до дыр.

— На хиппи потянуло? — спрашивает Дженсен, с удовольствием вдыхая запах волос Джареда. — Хочется вечеринок и ЛСД?

— Хочется тебя, — сообщает Джаред, сжимая кольцом пальцы у Дженсена на члене.

Это странная ласка, мягкая, слишком теплая и непривычно невзаимная. Но Дженсен знает: Джаред бы сказал, если бы хотел сам. Дал бы понять. Его стояк не пропустить.

Дженсен закрывает глаза, утыкается носом Джареду в макушку и дышит им все время, пока его ласкают длинные, слишком слабо сейчас сжатые пальцы.

Он плывет от смеси разных ощущений, от этой не-сжатости, от желания Джареда сделать ему хорошо. Без обратки.

Дженсен тихо стонет, кончая Джареду в ладонь. Потом долго и жадно смотрит, как Джаред облизывает пальцы, смакуя и тихо улыбаясь. Он как будто подзаряжается, обретает краски, расцветает.

Нет. Ким Маннерс ни при чем. Он был мировой мужик и уж точно не понаслышке знал о всяких там электропрохладительных кислотных тестах, поколение битников, хуй ли. Но он ни при чём.

У них не было шансов друг против друга.

Дженсен проваливается в марево дневного сна, слыша, как в бассейне Женевьев с Эльтой плещутся с детьми и смеются.

---

@темы: J2 is real, фик

---

RSYA-2014

[Lauriel]

Дорогие джейтушники! Мы с вами можем беззастенчиво отправить свои работы с последнего Тинхэта - за зиму 2013-го года - на РСИА. Наши номинации - это:

Лучший авторский РПС по зарубежному фандому
Лучший перевод
Лучший FMV
Лучший рисунок
Лучший коллаж/манип

Если вы новичок в этом непростом деле, то зарегистрироваться на сайте RSYA можно тут
Вот здесь - подробная инструкция, как правильно загрузить работу на сайт.

Если у вас возникли вопросы о том, что можно, а что нельзя отправлять на конкурс, читайте правила вот здесь

Удачи нам всем на конкурсе

And keep your tinhats on!

@темы: J2 is real, организаторское

---

Перенос феста

[Lauriel]

Уважаемые сообщники и участники феста. Я вынуждена перенести открытие феста на неопределённое время. Сейчас физически не успеваю его провести. Надеюсь, в ближайшее время определиться с датой, на котороую перенесём наш фест.
Удачи вам! And keep your tinhats on!

@темы: J2 is real, Tinhat Party

---

Время раскладывать камни по полочкам

[Lauriel]

Итак, дорогие тинхэтовцы, пришло время составлять расписание нашего с вами любимого феста. Прошу в комментариях высказать ваши пожелания по поводу дня выкладки.
Напоминаю, фест стартует 27-го января. В выходные дни выкладок не будет.
Для тех, кто не записался на фест, но всё же хочет поучавствовать, напоминаю: вы тоже можете в комментах оставить ваше пожелание по дате.

@темы: J2 is real, организаторское, Tinhat Party

---

J2, фактаж

[Lauriel]

Очень подробный подбор фактов по Джей-2 за всю их историю. С видео, фотографиями и цитатами. Множество громко говорящих моментов, на которые интересно смотреть постфактум. Because they tell all

storify.com/speakthetruth#stories

@темы: J2 is real

---

Tinhat Party III

[Tinhat Party]

 Tinhat Party открывает свой традиционный фест. Мы собираемся вместе за бокалом молодого вина и делимся творчеством, на которое нас вдохновляют Дженсен и Джаред. Время мечтать, угадывать, строить предположения и знать наверняка. Время - веселиться и наслаждаться!
Автор великолепных баннеров и тем -  Anarda. Не стесняйтесь распространять их по Вашей ленте!

<a href="http://tinhatparty.diary.ru/p192913068.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738662.jpg"></a>

<a href="http://tinhatparty.diary.ru/p192913068.htm" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738666.jpg"></a>

Правила проведения феста со временем становятся только лучше, как хорошее вино

Для участия в фесте в этом посте называйте, что именно вы будете делать (фик, перевод, арт, клип), как с вами связаться и выбирайте одну из предложенных тем. После чего - творите. При выкладке, в шапке вашей работы постите соответствующий теме баннер. Выкладывать работу на своём Дневнике можно только после того, как фест объявлен закрытым

Темы феста и тематические баннеры

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738670.jpg" />

1.Дома, квартиры и отельные номера, где живут Джеи

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738677.jpg">

2. Винодельня Эклз-Падалеки

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738684.jpg">

3. Общая тема

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738689.jpg">

4. Съёмки "Сверхъестественного"

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738693.jpg">

5. Камингаут Джеев

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738696.jpg">

6. Дженсен, Джаред и дети

<img src="http://static.diary.ru/userdir/5/2/4/6/524645/79738701.jpg">

7. Съёмки Джеев в других проектах


Тему работы можно будет поменять в любое время

С 4-го ноября проходит запись. Записаться можно в любой день феста. Выкладка работ начнётся 27-го января, согласно составленному организаторами списку выкладки. В один день выкладывается одна работа.

Обязательный минимум для авторов и переводчиков – 5 тысяч слов (для переводчиков – считаются слова оригинала). Максимум ограничен законами квантовой физики.

- Все работы должны быть исключительно не АУ. То есть, Дженсен и Джаред - актёры, снимающиеся в сериале "Сверхъестественное". Остальные детали могут быть выдуманными.
- J2 должен быть основным пейрингом и главным героем вашей работы. Если вы хотите написать о страстной любви Миши и Дженсена или увлечетесь описаниями красот пары Джаред/Женевьев, организаторы феста бурно воспротивятся. Все остальные пейринги в вашей работе могут быть только второстепенными.
- Все работы должны быть законеченными на момент выкладки. Можно выкладывать части версов, но только в том случае, если они читаются, как отдельные законченные тексты.
- Во время проведения феста работы выкладываются только на сообществе, выкладки нигде не дублируются. Уже после окончания феста авторы могут распоряжаться работами, как им захочется.
- Кроссоверы с любыми другими фандомами возможны. Можно беспрепятственно помещать Эклза и Падалеки во вселенную СПН, ГП или Мерлина. Главное, чтобы они при этом продолжали платить членские взносы в актерские профсоюзы.
- Тройники запрещены. Мы понимаем, что кому-то, возможно, хочется понаблюдать за Дженсеном, Джаредом и Кортез/Харрис/Ламбертом/прочими ОМП/ОЖП, но на этом фесте организаторы предлагают ограничиться двумя конкретными телами в одной постели.

Правила поведения:
Мы понимаем, что позиция организаторов уязвима, а заявленная тема не совсем щепетильна. Но, тем не менее, просим и участников, и читателей удержаться от троллинга в комментах. Хотя бы потому, что вы, как и мы, любите Джеев.

Все вопросы по поводу феста Вы можете задавать здесь.
Приятной Вам дегустации!

запись создана: 04.11.2013 в 12:39

@темы: J2 is real, организаторское, Tinhat Party

---

«Daddy 1.0», J2, NC-17, мини

[marina_ri]

Название: Daddy 1.0
Бета: Addie Dee
Размер: мини, 1 897 слов
Пейринги: Дженсен/Джаред, Джаред/Дженсен
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Краткое содержание: Новая, расширенная версия Дженсена Эклза и старый добрый виртуальный секс.
Предупреждения: нецензурная лексика
Примечание: не AU


— Она должна так много плакать? — вместо «Привет, чувак!», вместо «Удобно ли тебе говорить?», вместо «Соскучился, засранец?» выпаливает Дженсен, стоит принять вызов в видеочате.

— А то! — важно кивает Джаред и шлепается с размаху на кровать, с удовольствием вытягивая ноги и устраивая на животе ноутбук. — Считай, это прошивка такая, ничего не поделаешь.

— Ты сейчас в самом деле использовал слово «прошивка» применительно к моей дочери? — в голосе доблестного папаши угроза, но она совсем, совсем не пугает так, как должна бы.

Даже через полстраны, даже на запаздывающей, идущей пикселями картинке видно, насколько Дженсен вымотан. Он бывает таким в конце съемочной недели ближе к финалу сезона, прямо перед тем, как сесть с Клифом в машину: еще функционирует на адреналине, на привычном откате от эмоций Дина, на необходимости держать себя в толпе людей, но вот-вот растечется по заднему сиденью, оплывет лицом, как нагретый пластилин, теряя даже намек на хоть какое-то выражение, губы приоткроются, уголки глаз поедут вниз, и он привалится к Джареду плечом — тяжело, тепло, устало.

Только вот сейчас, в своем доме в Эл-Эй, Дженсен считает, что не имеет права никуда приваливаться: Джаред то ли придумывает, то ли правда слышит далекие детские рыдания.

— Все по плану, — пожимает он плечами. — Они ревут, мамы делают свою непонятную мамскую работу, папы в истерике висят на люстре. Так устроен мир. Температуру измерил?

Дженсен кивает и трет покрасневшие глаза.

— Кормили, конечно?

— Нет, голодом морим! — рявкает Дженсен.

— У Данниль с молоком нормально?

— И с хера ли ты спрашиваешь?

Дженсен терпеть не может трепаться в видеочате со своего планшета и, похоже, сам не очень понимает, зачем позвонил. Но Джаред-то понимает. Вот чтобы кто-то, кому не надо выписывать за консультации чеки и кому в самом деле не похуй, задал все эти занудные никчемные вопросы.

— Я спрашиваю, потому что имплантаты, — осторожно намекает он.

— А, — рассеянно отзывается Дженсен и отворачивается, смотрит куда-то на дверь своей спальни, прислушивается. — Молоко есть. Но Данниль собирается бросать грудное вскармливание. Через неделю или две.

— Жен не кормила вообще.

— Я помню. Ты вынес мне этим мозг начисто.

— Я помню, — улыбается Джаред.

Томас спит давно, Женевьев еще вчера уехала к друзьям, за что Джаред ей очень благодарен. Он рванул в Остин к сыну и хотел провести с ним побольше времени вдвоем.

— Томас закатывал такие истерики, от которых молоко скисало и с деревьев осыпались листья. А мальчики, говорят, в смысле ора всухую делают девочек. Как я тебя в «Гитар хиро».

Дженсена это не веселит и вообще не успокаивает, ну ни чуточки.

— Тебе надо угомониться. Ты только Джей-Джей нервируешь и Данниль бесишь.

— Про Джей-Джей не знаю, очень надеюсь, что все не так. А вот ее мама точно мечтает закопать меня где-нибудь за бассейном. По-тихому. Не пускает меня к дочери.

— Пользуйся моментом. Скоро девчонка пойдет, потом побежит, потом ты сам не будешь знать, как от нее отвязаться.

— Скоро? — задирает брови Дженсен.

Джареду очень надо коснуться его виска. Вылизать солоноватую кожу по кромке волос, стоящих сейчас дыбом, растолкать-разгладить кончиком языка глубокую складку между бровей, привалить Дженсена к себе и приказать: «Спи!» — а потом держать его плечом, расслабленного, тяжелого, спокойного.

— У тебя пятно на футболке. — замечает между прочим Джаред. — Коричневое.

Он лениво тянет из шлевок ремень, возится в кровати, пытаясь одновременно раздеться и удержать на себе ноутбук.

Дженсен брезгливо смотрит на свой живот, оттопырив нижнюю губу. Джареду по-глупому хочется ухватить его за эту мягкую губу двумя пальцами и оттянуть.

— Блядь. Ореховый соус. Вьетнамский. У Данниль играют гормоны, и она жрет всякую хуйню непотребную! Блядь!

— Ты когда спал?

— Чего? Ночью, — Дженсен с увлеченным раздражением елозит большим пальцем по ткани, как будто можно вот так, руками, оттереть с одежды хоть что-то ореховое. Или вьетнамское.

— Перед тем, как Джей-Джей родилась?

— Слушай. Я что сказать хотел.

Дженсен забывает про ебаное пятно на футболке, приближается вплотную к веб-камере, и теперь можно рассмотреть каждый волосок его рыжей щетины. Он облизывает губы коротким беспокойным движением и понижает голос гулко:

— Не знаю, все так странно. И я ничего не могу сделать, только ждать, а это бесит, знаешь ли! И я не хочу, чтобы ее кто-то видел. Вообще никогда.

— Ей придется пойти в школу. — Ну, хоть один из них должен сохранять здравомыслие? — И на нее собираюсь смотреть я. Ужасно интересно на нее смотреть.

— Ты понимаешь, о чем я, — отмахивается Дженсен, потом замирает, смаргивает на долю секунды свои взвинченность и накрученное беспокойство и улыбается горделиво: — Классная, да?

— Очень! — искренне отвечает Джаред.

— Погоди.

Дженсен срывается с места, и пока в окошке видеочата видны только угол кровати и дверь шкафа, Джаред снимает футболку, тянет с тумбочки пульт от кондиционера, понижая температуру в комнате — слишком жарко. Нет никакого желания играть в обратку и возвращать мяч на чужое поле: когда родился Томас, всех окружающих удалось задурить самоуверенной важностью. Только не Дженсена — тот через пару дней просек: не умеет Джаред ни черта, не понимает, не знает и до усрачки боится сделать что-нибудь неправильное, непоправимое, дурацкое, лишнее. Но Дженсен Эклз в приступе паники? Джаред слишком его любит, чтобы стебать.

— Заснула, — измученно улыбается в камеру вернувшийся Дженсен.

— Я слишком люблю тебя, чувак, чтобы стебать. Просто для справки.

У Дженсена не хватает сил даже на ответную колкость или признание, только на кривоватую усмешку.

— Ты там голый, что ли? — щурится он близоруко. Вроде бы, как операцию на глаза сделал, избавился от этой привычки, откуда ж оно опять?

— Ложись-ка тоже в кроватку, а? Час ночи.

Джаред вытягивается на боку и устраивает рядом ноутбук. В этом доме они так еще не трахались, и Джаред у себя в голове имеет в виду новый дом Эклзов, конечно. Он сгибает одну ногу в колене, чтобы обзор был лучше, и перебирает пальцами по мошонке, трет костяшками вену, толкает член вверх, поднимаясь им и поднимая его для Дженсена.

— Эм-м-м, — тянется неуверенное, но Джаред прикрывает глаза, не собираясь спорить. — А если зайдет Данниль.

— Та Данниль, которая не выходит из своего крыла дома и не выносит твою спальню? — уточняет Джаред и отводит колено еще дальше, приподнимает, тянет к плечу, наверчивая кулак плотно сверху вниз: головка, под головкой, ствол. — Или та Данниль, которой похуй?

Дженсен дышит в микрофон хрипло, укоризненно, возбужденно. Щурится, приближается к камере, почти расплывается на мониторе. Джаред кликом распахивает окошко видеочата во весь экран, как будто таким смешным способом можно увидеть больше, ниже: мягкий пояс домашних вытертых джинсов, разваленные, широко раздвинутые под столом колени, голую стопу, идеальные пальцы со слишком длинным средним — Дженсен наверняка цепляется ногой за колесо кресла.

Он сдается удивительно быстро — обычно прикидывается, что не выносит вирт, до последнего сидит с такой мордой, будто делает великое одолжение, выставляясь. Потом, правда, не заткнуть, когда он срывается и взрывается сексом весь; у Джареда тогда моментом едет крыша и потеют ладони, спина, подмышки, яйца от вида Дженсена, который долбит себя двумя пальцами, так что розоватая плоть сжимается вокруг костяшек, от лавины похабных слов, вылетающих из обожаемого рта: «Ты ебаный мокрый сон, Джаред, откуда ж у тебя такой хрен, Джаред, хочу услышать, как в тебе хлюпает, Джаред, кончай со мной, сволочь, залей клавиатуру».

Сейчас же Дженсен молчит — как-то ранимо-беспомощно, странно — но Джаред видит, как он отъезжает слегка от стола, торопливо дергает молнию и ныряет ладонью в мягкие поношенные джинсы. Облизывает судорожно губы и скороговорит в камеру:

— Отсосал бы тебе прямо сейчас, Падалеки. Смазал бы языком член.

Аж глаза распахиваются, и стон бьется о стенки глотки, так вовремя это звучит. Джаред охотно демонстрирует свое согласие серией мелких жестких скользящих движений кулака вниз-вниз-вниз, сминая яйца ладонью другой руки.

— Покажи, покажи мне, а? — Джаред тянет шею в попытке лучше разглядеть, как там Дженсен шурует в штанах, как гладит себя, не отрывая плывущего жадного взгляда от своего планшета.

Джаред облизывает пальцы, трахает свой рот, дрочит яростно и до жжения сухо. Потом меняет руки: влажную ладонь на член, сухую — снова в рот.

— Долбаный амбидекстр! — выдыхает Дженсен, приподнимается и спускает штаны до колен.

Это не так, Джаред — правша, но в сексе ему действительно пофиг: правой или левой. Снизу или сверху. Главное, чтобы с Дженсеном, с ним как-то все получается сподручнее, удачнее, ярче, блядь, глубже, туже, еще, ах-х…

Сегодня Дженсен тих, тревожен, жаден в движениях и взглядах. И очень краток.

— Развернись, — командует он тихо.

Матрас пружинит, когда Джаред переворачивается, отклячивает в камеру задницу, разводит в дырке пальцы, снова сводит, играет, трет костяшкой по кругу, смотрит-смотрит-смотрит через плечо.

— Сегодня хочешь засадить мне? — выстанывает он, натираясь головкой о слишком жесткую простыню, дрожа бедрами.

— Ты против? Ум-м-м… Да воткнись уже!

— Я бы тебя выебал сейчас. Никогда не ебал папашек, — подколка сама собой срывается с губ, но Джаред, вопреки словам, засаживает внутрь два пальца разом, крутит запястьем, ввинчивается, двигается задницей на экран, на камеру, на Дженсена, мечтая быть к нему так близко, как получится.

Ноутбук оказывается зажат между пяток, и, наверное, Дженсену с такого ракурса вообще ни черта не видно — лишь огромное расплывчато-розовое пятно вместо задницы, в которую ритмично входят пальцы.

Ч-черт, хочется больше, и да — глубже, туда, к простате.

— Дженс, ну! — незнамо о чем просит Джаред. Он влегкую может играть этот моноспектакль для вымотанного Дженсена хоть всю ночь с перерывами на каждый посторгазменный стакан вискаря и, возможно, сигарету, но тяжелого дыхания из динамиков и мокрого звука ритмичной дрочки мучительно мало.

— Хочешь сесть на меня? — почти не срывая голоса, интересуется Дженсен. — У меня такой толстый. Тугой. Тебе вечно надо много, да, Падалеки? Потому что тебя пиздец как много.

Этого достаточно, вполне, спасибо. Джаред дергается на своих пальцах, сжимается, надрачивает, течет смазкой на простыню.

Он, как хлопушка с фейерверком, взрывается словами, смехом, фырканьем, он непрерывно смотрит в монитор из-под руки, ловит каждое движение сжатого кулака Дженсена, тащится, не скрываясь, от того, как тот кусает нижнюю губу, как сдерживается, как горячо гладит восхищенным откровенным взглядом.

— Тебе и надо, — говорит Джаред, — чтобы меня было много. Ты на этом сидишь, знаешь ли.

Оргазм набухает внутри, между простатой и яйцами, наполняет, распирает — не удержаться. Джаред переворачивается, неловко путаясь в пододеяльнике одной ногой, выпрямляется над ноутбуком, нависает членом в камеру.

— Знаешь, зараза, свои удачные ракурсы, — в хриплом голосе Дженсена слышится восторженная улыбка.

Там, в своем уже не новом доме, Дженсен стонет сладко-сладко, дрожит так, что колесики кресла скрипят тонко, и Джаред входит в финальный ритм: правой — быстрый круг по животу книзу, надавить на лобок двумя пальцами, левой — резко и сильно по члену, не задевая головки, смешивая звуки общей дрочки, пачкая монитор смазкой при каждом толчке вперед.

Перед последним движением кулака Джаред заводит за спину руку и вставляет сразу три, отклоняясь одновременно, расширяя себя, расплескиваясь под длинное «Да-а-а, Джаред, мой хороший» и сразу следом лихорадочное, жесткое:

— Не выдергивай!

Джаред из последних сил разворачивается, падает мордой в матрас и показывает Дженсену свою растраханную дырку.

Оргазм Дженсена он распознает всегда — со звуком, или без звука, или по телефону, или через дверь трейлера, или из-за картонной стенки ванной комнаты одной из двух квартир в Ванкувере, снятых телеканалом после продажи их с Дженсеном дома. CW могли бы не тратиться на два жилья, но, с другой стороны — Женевьев с Томасом есть, где остановиться, когда они приезжают. Кстати, согласится ли там ночевать Данниль с Джей-Джей?

Мысли, вялые, как сонные рыбы, заплывают в голову, и не хватало еще выключиться вот так, перед монитором кверху задницей.

Когда Джаред поворачивается, Дженсен сидит с голым торсом и вытирает пальцы футболкой с ореховым пятном. Он сытый, мягкий и, похоже, совсем без сил. У Джареда екает в желудке, так хочется его поцеловать.

— Слушай, вырубаюсь, — честно сообщает Дженсен и оглядывается на кровать.

— Падай, ага, — кивает Джаред, усаживается перед ноутбуком и наблюдает, как полуголый Дженсен в обнимку со своим планшетом ползет в кровать, устраивает под спиной подушку и улыбается расслабленно-сонно:

— Спасибо, чувак.

Джаред удивленно вздергивает брови.

— Ну, за советы, и за… за это, — поясняет Дженсен, вяло взмахивая пальцами перед лицом.

— В любое время, — улыбается Джаред.

Он смотрит, как Дженсен сползает на подушку, как вырубается, гаснет вместе с экраном своего планшета, и удовлетворенно захлопывает крышку ноутбука.

@темы: фик

---

«Смотрите по средам на канале CW», J2, NC-17, драббл

[marina_ri]

Пока не начался долгожданный фест, выкладываю свои J2 с ФБ.

Название: Смотрите по средам на канале CW
Бета: Фиолетовая лиса
Размер: драббл, 986 слов
Пейринг: Дженсен/Джаред
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Жанр: ангст
Краткое содержание: Телеканал CW собирается внести новый пункт в контракт Джареда Падалеки.
Предупреждения: мат


***
Агент звонит в понедельник, в восемь утра. Дженсен подтаскивает себя через половину Джареда к его телефону, брошенному на скомканной подушке:

— Привет, Дэн, он на пробежке, — сонно хрипит в трубку Дженсен. Один маленький, крошечный, двухдневный гребаный передых! — Или в душе. Не знаю.

— Джар... а, привет, Эклз, — тупит Дэн-мать-его-Спило. — Пусть он наберет мне, как закончит купаться или светить своей задницей на весь Эл-Эй.

— Чего там? — Дженсену хочется зевнуть, но теперь он почему-то никак не может. Поганое ощущение, челюсть сводит.

— Извини, брат, что разбудил.

Иногда Дженсен думает, что Дэн Спило неплохо бы смотрелся в какой-нибудь поганой белой рэп-группе. На пару с Падалеки, ага.

Когда Джаред заходит в комнату, стряхивая с волос воду, Дженсен уже не спит. Более того: он одевается. Хуже: он раздраженно тянет из чемодана свои старые джинсы, вытертые, с дырой на заднице. Под карманом дыры не видно, но Дженсен все равно так выражает свое отношение к руководству.

— Ну, — философски произносит Джаред, — это было предсказуемо, раз уж мы в Лос-Анджелесе, лето. И как всегда что-то назревает.

— Скатаюсь с тобой, — Дженсен почесывает мятую после сна щеку.

О как. Ему, значит, не позвонили.


***
— Джаред, мы хотим обновить твой контракт, уточнить пару пунктов про публичные появления.

Теоретически, Дженсена тут быть не должно. Представитель канала — молодой, весь из себя демократичный, без пиджака и с распущенным галстуком, как же зовут этого пизденыша? — сказал, когда они вошли: «Рады вас видеть, мистер Эклз», а потом без смущения повернулся к пиарщице Сьюзен Гомес, подружке Кортез: «Разве мы вызывали мистера Эклза? А, неважно, так даже проще».

Джаред закидывает ногу на ногу, утыкается подошвой ботинка в подлокотник. Он знает за собой эту херню: когда происходит нечто официальное, он как бы типа делает вид, что все, сука, не так серьезно, как оно кажется. Дженсен одергивает взглядом. Он не смотрит ни на юристов, ни на пиарщицу, ни на Грега Барланти — этот здесь с какого хера? Он же руководитель производственной группы «Стрелы». А. Ну. Все понятно.

Дженсен смотрит в глаза, усмехается и выгибает бровь: «Ну? Все понятно?»

— Джаред, перейду сразу к делу. Ты знаешь, мы выпускаем сейчас новый сериал, «Стрела». Они молодые, а ваше шоу так выросло, ты большая звезда. Помнишь, как мы раскручивали вас через «Смолвилль»? Пришла ваша очередь помочь. Знаком со Стивеном Амеллом? Ну, конечно, знаком.

Амелл, точно. Дженсен вспоминает здоровенного недалекого канадца, виделись где-то на вечеринках канала. Шумный, и когда ржет, похож на коня, обожравшегося перед скачками стероидов. Хочется встать и дать Джареду в ухо, чтоб не растекался так, кретин, от этой фальшивой насквозь похвалы. «Ты большой, чувак, ты много добился, чувак». Иногда Дженсен сам пользуется этим приемом, раскручивая Джареда такой вот грубой лестью на очередной заход в койку. Впрочем, здесь-то происходит ровно то же самое.

Пизденыш с CW продолжает «съем», профессионально убаюкивая Джареда словами:

— Ты отлично работаешь в социальных сетях, младшим коллегам пригодилась бы твоя реклама. Можно зафолловить Амелла в твиттере, подружиться с ним. Покажитесь вместе в баре, выпейте пива, засветитесь перед камерами на нашей вечеринке. Только не перегибай, никакой голубизны. Фанаты и без того вам отвесят.

Джаред думает, что быстрый, как бы случайный взгляд чувака в сторону Дженсена при слове «голубизна» как-то уж слишком непрофессионален. Все это, конечно, противно слегка, но вполне привычно. Амелл вроде ничего такой.

— С мистером Амеллом мы поговорили, он согласен. Подтолкнешь его, направишь.

— Сделаю, ладно, — Джаред кивает. — Когда вечеринка? А Дженсен…

— Ребят, вы поймите нас правильно. У Дженсена действительно уважительная причина, чтобы не появляться сейчас на мероприятиях. Как дочка, мистер Эклз?

— Спасибо, все в порядке.

Вот теперь Джаред видит: Дженсен смотрит на них, на каждого и ни на кого. Собран, сух, суперпрофессионален. Ни одного лишнего тона в голосе, ни одного лишнего мимического движения. Блядь, Джаред, похоже, никогда так не научится.

— Ну вот и славно. Мисс Гомес, обсудите с мистером Спило детали? Спасибо, ребята, за встречу.

Дженсен идет к лифту первым, ощущая позвоночником, как Падалеки за спиной накрывает: легким откатом и еще — осознанием.

Просто бизнес, детка. Ничего личного. Помнится, примерно это сообщил Дэн Спило своей подопечной Женевьев Кортез, разрывая с ней контракт — конечно, только после того, как Джаред объявил о свадьбе.

Все прозрачно, кристально ясно: их разводят по разным углам, как боксеров после матча. Никаких появлений вместе на публике, никаких общих случайных фото. Вы помните, какие Джаред и Дженсен хорошие друзья? Конечно, помните. Но у Джареда есть еще один друг, классный парень Амелл, он мачо, и очень кстати играет в нашем новом отличном сериале. Не пропустите премьеру второго сезона «Стрелы». В девять вечера по средам.

Они не говорят друг другу ни слова, когда садятся в черный выпендрежный корвет Падалеки. Если бы не шлагбаум впереди, Джаред сорвал бы с места за четыре секунды до ста миль в час, но и без того получается громко, с визгом шин и ревом мощного движка. Дженсен прикидывает, насколько сильно его ненавидит Сьюзен Гомес, которой пришлось разбираться с его ляпом на римском коне, когда с сестрой Кортез произошел несчастный случай. Надо ж было, действительно, спизнуть такое на публику: «Я был с Джаредом, когда ему позвонили». А-га. В четыре утра. Кажется, пиарщице лишь частично удалось направить мысли фанатов в нужное русло «вы-не-так-расслышали».


***
Они яростно трахаются в спорткаре на ближайшем съезде с пустынного шоссе. Джаред тормозит в облаке пыли, откидывает сиденье и молча садится сверху, скрипит потной кожей по коже салона, щедро ставит синяки в качестве извинения — сам, блядь, не до конца понимая, за что.

Дженсен мстит ему, не растягивая, зажатого с отвычки; не целуя в рот, как он любит: чтоб легкие болезненно пекло от нехватки воздуха и сил; не массируя пальцами затылок, от чего Джареда обычно плющит, как от легкой наркоты.

Щетина скроет все потертости, ожоги и засосы, как пиарщики канала привычно скроют их раздражающую связь. Член Дженсена внутри ходит жестким поршнем, бьет прицельно в простату, ебаный же снайпер!

Если Джаред кончит без рук, Дженсен наверное, совсем слетит с катушек, вывалится без штанов из тачки и заорет, что он обожает этого мудака. К счастью для всех, сейчас у них слишком быстро, и без рук Джаред не сможет.

Его телефон звонит назойливо где-то на полу салона и бодрый мужской голос говорит автоответчику:

— Хей, Джаред, это Стив Амелл. Прошвырнемся сегодня в бар?

@темы: фик

---

Тема для вопросов

[Tinhat Party]

Здесь вы можете задавать вопросы, возникшие у Вас по поводу феста Tinhat Party

@темы: J2 is real, организаторское, Tinhat Party

---

Рек

[Lauriel]

The night could just bend on forever

Честно говоря, один из лучших не-АУ, что я читала. Таких сильных и убедительных голосов Дженсена и Джареда я не помню ни в одном неаушном фике. Это маст.

@темы: J2 is real, фик

---

ББ-2013

[Lauriel]

Биг-Бэнг-2013!
Дорогой фандом!
Открыт прием заявок на пятый раунд Биг-Бэнга!
Приглашаем авторов, переводчиков, фанартистов и клипмейкеров принять участие!
Не пропустите одно из самых больших фандомных событий года!


Правила
Тема для заявок от авторов и переводчиков
Тема для заявок от фанартистов и клипмейкеров

Код баннера

Код баннера:

<a href="http://www.crossroad-blues.net/forum/viewforum.php?f=82" target=_blank><img src="http://static.diary.ru/userdir/5/8/9/9/58991/78428805.jpg"></a>

Организаторами в этом году будут  Lauriel и сайт Перекресток в лице  Тэнки.

Правила проведения остаются прежними, добавлен только один новый пункт, обратите внимание:
К моменту распределения аннотаций 8 сентября Черновик должен быть готов минимум на 90%! Половина черновика, только первая глава, только план текста в этом году не принимаются в связи с тем, что в прошлом году некоторые участники не смогли закончить свои работы, из-за чего их фанартисты и клипмейкеры были вынуждены выкладывать свою часть работы отдельно без текста.
Пожалуйста, отнеситесь с пониманием.

Прием заявок: 12 мая - 2 июня.

подробнее о сроках проведения

К 8 сентября все авторы/переводчики должны выслать аннотации и черновые варианты работ.
9-12 сентября - распределение аннотаций между фанартистами и клипмейкерами.
15 сентября - 17 ноября - работа над фанартом и видео, завершение работы над текстами.
К 18 ноября должны быть готовы все фики, весь фанарт и все клипы.
Выкладка работ начнется 18 ноября.


Приходите на ББ с фиками по Джей-2 не АУ.

@темы: J2 is real, организаторское

---

Tinhat Party II. It's Party Time!!!

[Tinhat Party]

Фест Tinhat Party II завершился. За две недели мы выложили тринадцать замечательных работ ))) В ближайшее время ссылки на них будут собраны в головном посте сообщества. Всем авторам спасибо за участие, всем читателям спасибо за оставленные комментарии. До встречи через год. Keep your tinhats on!!

И напоминаю, что между фестами сообщество работает в обычном режиме, здесь вы можете выкладывать любое творечество на тему Джуй-2 не АУ.

@темы: организаторское, Tinhat Party

---

"Through the years", коллаж

[Delventa]

Название: Through the years
Автор: Delventa
Пейринг: J2
Примечание: специально для феста "Tinhat Party II"

@темы: арт, Tinhat Party

---

Как не влюбиться в коллегу по съемкам, перевод

[Jenny in the sky]

автор: apostrophee
оригинал: How To Avoid Falling For Your Co-star,
Roommate And/Or Best Friend
перевод: Jenny in the sky
бета: sea_star
рейтинг: R
от переводчика: переведено на Tinhat Party

Эта идея кажется Дженсену ужасной.

Эта идея кажется Дженсену ужасной. Вообще-то, он считает большинство случайных идей Джареда ужасными, потому что в девяти случаях из десяти так и есть. Например, как в тот раз, когда Джаред убедил его пробраться в птичий питомник зоопарка Лос-Анджелеса прямо перед закрытием. Плохая идея, очень плохая и глупая идея. К вашему сведению, от эму пахнет сгнившей капустой, и они имеют склонность плевать в лицо всем, кто оказывается в метре от них. Дженсен и Джаред могут это подтвердить.
Но эта идея еще хуже, хуже, чем в тот раз, когда они решили положить халапеньо в мартини. Эта идея просто глупая. Жить вместе? Джаред действительно только что предложил Дженсену переехать к нему? Жить с ним? Совместно? Ага. Предложил. И говорил совершенно серьезно, потому что, хотя Дженсен и слышит, как Джаред смеется на другом конце линии, он с уверенностью может сказать, что Джаред не шутит.
- У меня огромный дом, - не унимается Джаред, - и все комнаты на первом этаже пустуют. Ты там можешь целый магазин открыть.
- Я не могу.
- Почему это?
- Потому что... – Дженсен замолкает. Он пытается придумать уважительную причину, почему не может переехать к Джареду. Он, правда, пытается, серьезно, но в голову ничего не приходит. Как будто его мозг перестал работать. – Я не хочу лезть в твое личное пространство.
- Ты и так всегда в моем личном пространстве.
- Размечтался, – Дженсен смеется, но получается немного визгливо, и он рад, что Джаред тоже смеется и не слышит этого. – Старик, что же мне делать? Мне нужно освободить квартиру к десятому, а к двадцатому я должен уже быть в Питтсбурге. Черта с два я смогу найти квартиру за одну неделю. Никаких шансов. Черт, я готов просто придушить Тима.
- Как я и сказал, просто переезжай ко мне. Я с тебя даже за аренду брать не буду.
- Спасибо, но я не могу. Я буду чувствовать себя халявщиком, и кончится все тем, что ты меня возненавидишь, потому что я съем твой последний кусок сыра. А потом я поставлю тебе фингал, когда ты спрячешь пульт от телека, и нашей дружбе придет конец. Это будет ужасно.
Джаред какое-то время молчит, потом выдает еще одну идею:
- Ну, раз уж ты не хочешь воспользоваться моим щедрым предложением пожить в моем особняке – бесплатно, позволь заметить, – можешь хотя бы хранить у меня свое барахло, если не найдешь жилье до пятницы. Я, возможно, пробуду в Техасе до конца июня, так что меня точно не разозлит пара коробок, валяющихся в гостиной. К тому же мой приятель однажды держал свои вещи на одном из этих платных складов и вроде бы забыл заплатить за неделю или опоздал с платежом, потому что, когда он наконец через месяц пришел за своим барахлом, то обнаружил, что хозяин все продал. У них, вроде, есть такое правило, но они не говорят, что могут так поступить, даже не предупредив тебя! А я бы не хотел, чтоб твои детские фотки всплыли бы где-нибудь на e-bay только потому, что ты на один день просрочил платеж.
- Чувак, ты вообще останавливаешься передохнуть, когда говоришь? – Дженсен ухмыляется, накручивая телефонный шнур на палец, а потом смеется над собой, потому что:
а) ему давно пора потратиться на беспроводной телефон, потому что на дворе вообще-то двадцать первый век, и ему стоило прикупить такой еще лет десять назад, и
б) он действительно только что накрутил шнур на палец, как влюбленная школьница, болтающая по телефону со своим парнем?

***

[с наладонника Дж.Р. Эклза]

Причины, по которым переезжать к Джареду Падалеки было бы ужасной, ужасной идеей:
1) Джаред храпит. V
2) Джаред громко храпит. V
3) Джаред храпит так громко, что будит даже своих собак.V
4) У Джареда очень красивые волосы, и иногда сложно удержаться и не прикоснуться к ним, особенно, когда он только что проснулся, и волосы торчат в разные стороны и лезут в глаза, отчего он выглядит заспанным и милым. VVV
4) Иногда ты говоришь во сне и можешь сказать что-нибудь странное или компрометирующее. V
5) Ты видишь Джареда пять дней в неделю, так что еще и жить с ним было бы как... слишком много хорошего. Или плохого. Или хорошего, которое может стать плохим. Как-то так. V
6) Наверное, не очень хорошая идея жить с тем, с кем ты вроде как хочешь заняться сексом. V

***

Джаред пытается убедить себя, что голос Дженсена в телефоне совсем не кажется ему усталым. Потому что, если он задумается об этом, то в голову полезут и другие мысли. Мысли о губах Дженсена и о белозубой улыбке, и о янтарных веснушках, рассыпанных по переносице, и о всяких других случайных вещах, которые не имеют никакого отношения к важным мировым вопросам вроде глобального потепления или обращения президента к Конгрессу. Джаред не собирается признаваться самому себе в том, что влюблен в Дженсена. Нет. Так же, как он не был влюблен в Пола Франкса в девятом классе или в Уэсли Брауна в выпускном. Потому что Джаред не бисексуал и не гей, и не сексуально неопределившийся – никто из тех, о ком Эдна Энни Пру могла бы написать рассказ. Просто иногда друзья-мужчины нравятся Джареду немного больше, чем он хотел бы признать, но в большинстве случаев в этом нет никакой сексуальной подоплеки. Правда. Честно! В случае с Полом Джареду просто очень нравилась его машина. А Уэсли отлично целовался, но это был выпускной вечер, и кто-то налил водки в пунш, и Джаред почти не помнит ничего из случившегося до и после того, как Уэсли сказал: «Ты всегда на меня смотришь» и «Я тоже на тебя смотрю» своим низким хрипловатым голосом. И все, что Джаред знает сейчас наверняка – то, что у Дженсена самый прекрасный на свете смех. Самый лучший.
Сегодня один из тех дней, когда Джаред проснулся в плохом настроении, и когда Дженсен говорит ему, что тоже встал не с той ноги, Джаред решает - это как-то связано с тем, что на дворе май. Он ничего больше не говорит, просто: «Это май», и все, как будто Дженсен должен каким-то образом понять, что это значит. Как будто Дженсен должен разбираться в этих джаредовых высказываниях в духе Йоды. И когда Дженсен только бормочет: «Ага... май...», а потом замолкает, то Джаред чувствует какую-то непонятную тяжесть в груди. Точнее, не тяжесть, а непонятную дрожь, которая заставляет Джареда тоже замолчать и только дышать в трубку.
- Повезло с поиском квартиры?
- Ни один из риэлторов мне не перезвонил, - Дженсен зевает, и Джаред представляет, как тот валяется на кровати под тонким гостиничным одеялом. В Остине сейчас девять вечера, значит в Пенсильвании всего десять, а Дженсен обычно не ложится спать до полуночи. Даже если он измотан после многочасовой съемки сцены драки, то все равно не засыпает, пока в телевизоре не начинает болтать Леттерман.
- Как проходят съемки?
- Долго. А у тебя? – тянет Дженсен, и Джаред неосознанно начинает копировать его акцент.
- Та же фигня. Снимали почти двенадцать часов. Весь день бегал по лесу. Тошнит уже от деревьев, – Джаред смеется и даже не думает, что это странно, когда его рука скользит под резинку трусов. Это совсем не странно, что его рука лежит на члене, потому что ничего в этом такого нет. Он ведь не дрочит. Просто держит там руку, ему так удобно и тепло.
Дженсен дышит в трубку, и в какую-то секунду Джаред может поклясться, что слышал, как тот издал тихий стон, но уже поздно, Джаред устал, и только он напрягает слух, чтобы лучше расслышать, как Дженсен откашливается и переключает его в режим ожидания, чтобы ответить на другой звонок.
Через несколько секунд он снова на линии, только чтобы сказать, что перезвонит утром. Позвонила его мама, и она сходит с ума, потому что его младшая сестра случайно оставила на видном месте свой логин и пароль для MySpace, а миссис Эклз не представляла, что такое MySpace, когда полезла в интернет, чтобы найти рецепт курицы в винном соусе. Похоже, Маккензи очень нравится фотографировать себя полуголой и размещать эти фотки в интернете.
- Нужно успокоить ее, прежде чем она рванет в Хьюстон, чтобы надавать Мак подзатыльников.
Джаред смеется.
- Тогда спокойной ночи. – Его голос звучит нежнее, чем ему хотелось бы.
- Спокойной ночи, Джаред.
Дженсен тоже произносит это очень мягко.

***

[из телефона Дж.Т. Падалеки]

28 мая 2008
список дел

• перезвонить Джеффу
• отвести Сэди на ежегодный осмотр
• позвонить Сэнди
• не звонить Сэнди
• избегать Сэнди
• перезвонить маме
• сдать вещи в химчистку
• отправить сообщение Дженсену
• и позвонить ему

***

Кому: Дженсен Эклз
От кого: Дарнелл Джонс
Тема: Дома в аренду

Здравствуйте, Дженсен, надеемся, у вас все хорошо? На основании вашего запроса мы составили список из нескольких домов, которые, как нам кажется, должны наилучшим образом удовлетворить ваши потребности. Если вам что-то понравится, мы в любое время можем назначить встречу, чтобы вы смогли посмотреть дом лично либо виртуально. Пожалуйста, дайте нам знать, если ваши предпочтения изменились, и мы будем рады подобрать вам жилье в соответствии с вашими потребностями.

Дарнелл Джонс, агент по недвижимости
Недвижимость Британской Колумбии

----------
Кому: Дарнелл Джонс
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: Дома в аренду

Привет, Дарнелл, спасибо за информацию. Не думал, что когда-нибудь можно будет купить дом с помощью ноутбука, не вставая с дивана. Технологии – это здорово. Эти дома чудесные, но, к сожалению, не совсем то, что я ищу. Мне бы хотелось что-нибудь поменьше, и желательно с мебелью, и подальше от города. Я вернусь в Ванкувер ровно через тридцать пять дней, так что время действительно поджимает, поэтому, если у вас появятся еще какие-нибудь варианты, пожалуйста, держите меня в курсе.

Дженсен Эклз

***

Джареду снится этот повторяющийся сон, в котором он появляется на съемочной площадке голым, но чувствует при этом отнюдь не унижение. Он смеется каждый раз, когда кто-нибудь из съемочной группы смотрит на него в шоке или одна из гримерш – та, что всегда заменяет Шэннон – вскрикивает и показывает на его член. Джаред с гордостью демонстрирует свое хозяйство. Он выступает так, как будто он не просто невероятный, а самый лучший на свете, как будто таких, как он, не было и не будет. Он – Великий Пуба, потому что у него очень большой член, и он не боится его демонстрировать, чтобы все сами увидели, насколько большой. Потом во сне он сталкивается с Дженсеном у палатки, где завтракает группа, и внезапно приходит в себя. Понимает вдруг, что он абсолютно голый, что его причиндалы в буквальном смысле болтаются на ветру, и его рвет в тарелку с овощной лазаньей.
На этом месте Джаред всегда просыпается. Он видит этот сон уже пятнадцатый раз подряд, но по-прежнему не понимает его смысла. Что это значит? Какое скрытое сообщение шлет ему его подсознание?
Может, не стоило ему перед сном есть седьмой кусок пиццы с пепперони, колбасой и ананасом?

***

[Доброе утро, Джаред! У вас 3 текстовых сообщения и 2 голосовых сообщения]

Почему ты меня избегаешь?
Сэнди 9.45 02.06.08
---
Я больше так не могу, Джаред. Ты знаешь, о чем я
Сэнди 10.02 02.06.08
---
Прости
Сэнди 10.12 02.06.08
---
Я знаю
Джаред 10.13 02.06.08
---
Я люблю тебя
Сэнди 10.17 02.06.08
---
Я тоже тебя люблю
Джаред 10.17 02.06.08
---
Прости меня, за все
Сэнди 10.19 02.06.08
---
И ты меня
Джаред 10.21. 02.06.08
---
Между нами уже давно все не так
Сэнди 10.12 02.06.08
---
Мы можем попытаться все исправить?
Джаред 10.25 02.06.08
---
Я знаю, что на самом деле ты этого не хочешь((( И не уверена, хочу ли я
Сэнди 10.25 02.06.08
---
Я больше ни в чем не уверен
Джаред 10.26 02.06.08

***

- Мама, ей двадцать два года. Она в состоянии жить одна. К тому же, я уверен, она не хочет, чтобы ее старший брат таскался повсюду за ней и ее друзьями.
Дженсен вздыхает и устало трет глаза. От него пахнет ужасной смесью кукурузного сиропа и бензина. От искусственной крови, которую гример размазала по щекам и губам, ужасно чешется кожа, и Дженсен уверен, что у него на эту субстанцию какая-то негативная реакция, но до того, как он сможет ее смыть, осталось еще несколько часов. Он может смириться с сыпью на коже и распухшими губами, но носить теплое пальто в разгар июня здесь, в Питтсбурге, Пенсильвания, когда на улице на градус холоднее, чем в огне, и градусов на десять жарче, чем в аду – это выше его сил.
- Я не доверяю ее подругам, Дженсен. У одной из них розовые волосы... розовые, Дженсен! Розовые волосы!
Дженсен старается не смеяться над обиженным тоном матери, но не сдерживается.
- Мама!
- Ты смеешься надо мной, мальчик? Не смей смеяться! Я всего лишь беспокоюсь о благополучии Мак, и она твоя младшая сестра, ты тоже должен о ней заботиться!
- Мак умная девочка, мама. Она не натворит глупостей, а эта девушка с розовыми волосами, которую ты объявила новым Антихристом – Робин, и она очень милая. Бога ради, она учится на юриста, поэтому я сомневаюсь, что в эти выходные она тоже выкинет какую-нибудь глупость и попадет в полицию. И к твоему сведению, мама: в розовых волосах нет ничего плохого. Розовый – это цвет счастья.
Мама медленно выдыхает, и Дженсен знает, что в этот момент на другом конце линии, за несколько сотен миль отсюда, в уютном чистеньком доме в пригороде Далласа, штат Техас, его мама кипит от злости.
- И все равно их повезет Джош, - заявляет она сухо.
- А что Мак думает о том, что старший брат будет нянчиться с ней на рок-концерте?
- Конечно, она не обрадовалась, но я ее убедила.
- Дай угадаю: ты сказала, что не купишь билет, если она не согласится, чтобы Джош ее вез?
Мама замолкает, и Дженсен снова смеется, только на этот раз очень тихо, потому что не хочет злить ее еще больше. Иногда его мама может быть немного... властной, нелепой, подавляющей, раздражающей и, если быть совсем честным, той еще занозой в заднице, но Дженсен не может ее винить за это. Она всегда была из того «беспокойного» типа людей, но желала при этом только добра. Просто иногда она немного перебарщивала с любовью и защитой.
- Ты уже нашел себе квартиру? – меняет она тему.
- Пока нет, и я начинаю волноваться. У меня осталось всего три недели, потом нужно будет возвращаться в Ванкувер, а я так и не нашел дом, который бы был не слишком большим и слишком дорогим или не был бы слишком маленьким и слишком дорогим.
- Сколько домов тебе уже показали?
- Шестнадцать.
- Шестнадцать? И ни один тебе не понравился?
- Не то, чтобы не понравился, - начинает Дженсен, - просто они... они не подходили. Сложно решить, хочешь ли ты переехать в дом, основываясь только на его фотографиях. Я думал, что смогу приехать в выходные и посмотреть их лично, но времени ни на что не хватает.
- Тебе стоило позаботиться обо всем этом до того, как съезжать со старой квартиры.
- Да, я знаю... знаю, мама. Джаред предложил переехать к нему, если я не смогу найти жилье и, если честно, я все чаще склоняюсь к тому, чтобы проверить, в силе ли еще его предложение.
Голос мамы становится тише, ровнее, и Дженсен настораживается.
- Ты уверен, что это умный поступок? – спрашивает она.
- Почему ты спрашиваешь? – отвечает он вопросом на вопрос, а внутри у него что-то скручивается в тугой узел.
- Жить со своим другом – не очень хорошая идея. Милый, очень часто после такого дружба заканчивается.
- Помнишь тот год, когда я жил с Таем и Мэттом? И мы по-прежнему друзья.
- Дорогой, тебе было девятнадцать, и ты с ними не работал. Да, вы жили вместе, но вы были так заняты своими делами, что почти не видели друг друга. С Джаредом ты работаешь с утра до вечера. Не пойми меня неправильно, он чудесный молодой человек, и вы двое как братья, но подумай об этом. Ты справишься, если будешь видеть его круглые сутки, изо дня в день?
«Да, да, тысячу раз да!» - думает Дженсен.
- Я понял, о чем ты... – отвечает он и больше ничего не успевает сказать, потому что в трейлер заглядывает один из ассистентов и говорит, что его ждут в гримерной.
Чертов кукурузный сироп. У него точно будет какая-нибудь дурацкая сыпь.

***

Кому: Дж.Т. Падалеки
От кого: Дженсен Эклз
Тема: Подумай об этом

Чувак, я так и не нашел себе квартиру. Ты не против, если я поживу у тебя неделю-две? Только пока не найду для себя подходящее место?

Дженсен

---
Кому: Дженсен Эклз
От кого: Дж.Т. Падалеки
Тема: RE: Подумай об этом (мудила!)

Это круто! Живи, сколько хочешь. Ключи все еще у тебя?

Джаред
"Tell me all the places we could go.
And count the headlights passing on the road,
A long, long time ago..."
Better Than Ezra, At The Stars

---
Кому: Дж.Т. Падалеки
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: RE: Подумай об этом (мудила!) Сам мудила!

Нет, я положил их обратно под камень. Спасибо, старик.

Дж

***

Дженсен не спрашивает кто, что, когда, где и почему, когда Джаред рассказывает ему, что они с Сэнди больше не вместе, и за это Джаред будет ему вечно благодарен. Тихим и немного усталым голосом Дженсен говорит, что ему жаль, и видит бог, это правда, хотя и не полная, но правда. Сэнди милая девушка, веселая, симпатичная, умная и прочее, и прочее. Но было в ней что-то, что Дженсену не нравилось. Нет, не так, ему в ней все нравилось. Все, за исключением того факта, что Джаред ее любил.
Дженсен признается в этом только трем людям: Джейсону, Стиву и своему лучшему другу с седьмого класса Таю. Он немного «неравнодушен» к Джареду Падалеки. Ничего серьезного, ничего такого, о чем стоило бы рассказывать семье. Просто какое-то чувство, незначительное, но все равно достаточно серьезное, чтобы Дженсен знал, что оно есть, и оно настоящее. Как будто что-то постоянно ныло в голове или в сердце, или в штанах, вроде того – назойливо и ужасно раздражающе. Но он не собирается рассказывать об этом Джареду. Это было бы очень плохой идеей.
Есть некий... аспект в жизни Дженсена, о котором Джаред не знает, хотя Джейсон и Стив пытались его просветить, к большому неудовольствию Дженсена. Но, несмотря на все их шутки о любви Дженсена к «задницам и яйцам» и комментарии о «симпатичном прикрытии» каждый раз, когда Данниль оказывалась поблизости, до Джареда, к счастью, так и не доходило. Джаред умный парень, но иногда действительно невнимательный, и Дженсен за это благодарен. Так благодарен, что даже больно... точнее, чешется.
Гребаная фальшивая сиропная кровь.

***

[из блокнота]

Чего не делать, пока Дженсен живет здесь:
1) Не пялься на Дженсена, когда он говорит. Это очень плохо. Когда ты на него пялишься, тебе хочется сделать что-то очень, очень глупое.
2) Ни при каких обстоятельствах не предлагай понырять голышом. Не делай этого, какой бы голубой и волшебной ни казалась вода в лунном свете. (И не используй в разговоре с ним слово «волшебный»).
3) Старайся не употреблять слишком много алкоголя. От него ты глупеешь, становишься беспечным и чуток возбуждаешься, так что ни при каких обстоятельствах не злоупотребляй. Никогда.
4) Не заходи в ванную, когда он принимает душ. Неважно, если ванная на втором этаже опять засорилась, ты никогда, никогда НИКОГДА не должен заходить в ванную, когда там Дженсен. Если желание пописать слишком сильное, отлей в кусты.
5) Прежде чем ссать в кусты, убедись, что Петерманы не устроили барбекю на заднем дворе и не видят тебя.
6) Не раздражайся, когда Дженсен не обращает на тебя внимания.
7) Не делай глупостей, чтобы заставить Дженсена обратить на тебя внимание. Это неприлично и убого, поэтому, сколько бы внимания он на тебя НЕ обращал, не запихивай в штаны банку от пива и не шепчи ему в ухо: «Гляди-ка, что у меня для тебя есть», потому что это действительно неприлично, особенно, когда рядом никого нет, чтобы посмеяться, только ты и он, а только ты, трущийся пахом о его бедро – это немного подозрительно и немного... очень по-голубому.
8) Не оставляй блокнот на видном месте.

***

Джареду нравится участвовать в конвенциях. Там весело, и большинство фанатов, с которыми он встречается - милые, уважаемые и вменяемые люди, за исключением некоторых, которые пугают его до чертиков, потому что он терпеть не может, когда его лапают за задницу четырнадцатилетние девочки или женщины старше его мамы.
Дженсен же ненавидит коны, потому что не любит сюрпризы. Он предпочитает знать, что его ждет, чтобы можно было заранее подготовиться. Он не любит неожиданные вопросы, которые иногда задают фанаты. Перед обычным интервью ему за несколько дней дают список вопросов, чтобы у него было время подумать, как он хочет на них ответить, и он имеет право решать, о чем его можно спрашивать, а о чем – не стоит. Но под пристальным вниманием чересчур эмоциональных – а иногда чересчур возбужденных – фанатов ему неуютно.
Джаред понимает, почему Дженсен всегда с опаской относится к таким вещам, но ему бы очень хотелось, чтобы он согласился участвовать в этой конвенции. Ладно, технически Дженсен согласился на участие, но вынужден был отменить все в последнюю минуту, потому что график съемок не позволил ему присутствовать. Но все равно, это же Даллас, и если бы Дженсен смог приехать, пусть всего на один день, было бы здорово. Они бы были на своей родной земле, в окружении земляков-техасцев, и Дженсену было бы комфортно, потому что дом его родителей всего в двадцати минутах езды от отеля, где проходит конвенция.
Джаред нервничает, объявляя, что они с Сэнди расстались. Ему кажется, что он обязан сказать фанатам правду, а правда в том, что они с Сэнди хотели разного от жизни. Она хотела остаться в Калифорнии, учиться, завести семью и купить маленькую собачку. Джаред хотел жениться на ней. По крайней мере, ему казалось, что он должен жениться на ней. Они так долго были вместе, и это казалось правильным поступком, но на самом деле не было. И совсем не важно, что он считал смех Дженсена лучшим на свете, потому что у Сэнди тоже был прекрасный смех, и все равно что-то между ними было не так, Сэнди тоже это знала. Они не совсем подходили друг другу.
Один из первых вопросов, который из зала задают Джареду – не хотел бы он сняться с Дженсеном в кино и не скучает ли он, когда они не снимаются вместе. Джаред совсем не задумывается, поэтому отвечает честно. Он бы с удовольствием снялся с Дженсеном в кино, и он действительно скучает каждый раз, когда между съемками происходит перерыв. Сложно не скучать, когда практически каждый день девять месяцев в году проводишь вместе с кем-то, а потом, в один прекрасный день, этого человека, которого ты привык хлопать по плечу, нет рядом, и некому обзывать тебя идиотом и смеяться над твоей большой головой и длинными пальцами. Так что Джаред болтает и болтает о том, почему он скучает по Дженсену, и не успевает опомниться, как рассказывает, что позавчера они почти час трепались по телефону. На самом деле это значит, что они проговорили три часа вчера и еще час этим утром, и единственная причина, почему разговор получился таким коротким, заключалась только в том, что Дженсену был назначен прием у дерматолога. Похоже, у него началась какая-то аллергическая реакция на грим, и появилась сыпь.

***

[бланк отеля Hyatt Regency]

что можно/нельзя на конвенциях
1) Отвечать на все вопросы о Дженсене не больше, чем тремя предложениями.
2) Не говорить о Дженсене, если больше никто не говорит.
3) Не кричать: «Привет, мама и папа», когда видишь родителей Дженсена. (Не забыть перед отъездом послать им открытку с благодарностью за визит).
4) Не называть Дженсена красавчиком, когда его нет рядом, и он не может за это над тобой посмеяться.
5) Не оставлять записки на гостиничных бланках в номере, потому что туда может вломиться какая-нибудь чокнутая фанатка, найти их, показать Дженсену и сломать тебе жизнь.
6) Стараться не делать такой мечтательный взгляд, когда говоришь о Дженсене.
7) Брать на сцену бумажные полотенца.
8) Не забывать просить, чтобы кондиционеры включали на полную мощность.
9) Не потеть так сильно. Ты довольно противный, когда потный.
10) Упаковать пару запасных флаконов с дезодорантом.

***

Когда Дженсен появляется в доме Джареда, там все так же, как и было два месяца назад, когда он уезжал. Коробки с его одеждой и другими вещами, которые он привез на хранение, все еще лежат в одной из свободных спален на первом этаже, нетронутые. Гостиная очищена от всякого хлама, кухня выглядит так, будто в ней месяцами никто ничего не готовил, потому что никто и не готовил. Все в доме Джареда чисто, аккуратно и в полном порядке. Что, черт возьми, он здесь делает? Дженсен не может здесь жить. Ему нужно найти собственное жилье, и как можно быстрее.
Через два дня у Джареда день рождения, и Дженсен пытается придумать, как бы им отпраздновать джаредовы двадцать шесть. Джаред все еще на съемках в Остине и приедет только завтра утром, и если бы Дженсен был более хорошим другом – или, по крайней мере, другом, у которого больше свободного времени – он бы запланировал что-нибудь расточительное и экстравагантное еще несколько месяцев назад. Но Джаред не любитель кричащих вещей и роскошных товаров, если только это не часы, и Дженсен знает, что его приятель будет доволен, даже если они устроят в этот день барбекю или проведут его за видеоиграми. Жалко только, что большинство их друзей либо в Калифорнии, либо в Техасе, либо в отпуске, потому что было бы здорово, если бы Джаред мог приехать домой, где его поджидала бы куча людей, готовых отпраздновать его день рождения.
Утром, перед тем, как Джаред должен появиться дома, Дженсен едет на рынок и покупает десять килограммовых стейков. Да, это много мяса, но ему ведь предстоит кормить Джареда. Он звонит нескольким ассистенткам со съемок, парочке техников и осветителей и рассказывает им про барбекю. Народу будет немного, но Джареду нравятся эти люди, Дженсену нравятся эти люди, это их друзья, которым плевать на жизнь знаменитостей и звездные статусы. Джаред и Дженсен нравятся им просто потому что... короче, просто нравятся, и именно это делает их семьей.

***

Кому: Дженсен Эклз
От кого: Дж.Т. Падалеки
Тема: Ненавижу летать!

Чувак, я буду дома только завтра! Застрял в Квебеке, что-то не так с самолетом, и теперь придется ждать до утра, до следующего рейса. С днем рождения меня.

Джаред Падалеки
"Tell me all the places we could go.
And count the headlights passing on the road,
A long, long time ago..."
Better Than Ezra, At The Stars

---
Кому: Дж.Т. Падалеки
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: Ненавижу летать!

Отстой. Похоже, придется отменить твою вечеринку. Да, кстати... сюрприз! Наверное, теперь тебе можно об этом сказать. Пока не забыл... где у тебя лежит открывашка?

Дж
---

Кому: Дженсен Эклз
От кого: Дж.Т. Падалеки
Тема: Ты самый, самый лучший в мире друг. Во всем мире!

Не могу поверить, что ты это сделал! Дженсен, старик, спасибо, что вообще об этом подумал. Чувствую себя дерьмово, потому что не попадаю к вам, но серьезно... я тронут. Я мог бы сейчас расплакаться, вообще-то, я бы сейчас расплакался, если бы не торчал посреди переполненного аэропорта и не боялся, что могут подумать обо мне местные. О, черт, мужик, я только что вспомнил, что у меня закончилось угощение для собак! Ты не мог бы сгонять в магазин и купить что-нибудь для Харли и Сэди? Я бы тебя не просил, но они будут капризничать после перелета, и я хочу, чтобы у них было что-нибудь вкусненькое, когда они приедут домой. А открывашка в правом нижнем ящике шкафа, за ковшиком, между бутылкой красного вина и чистящим средством.

Джаред Падалеки
"Tell me all the places we could go.
And count the headlights passing on the road,
A long, long time ago..."
Better Than Ezra, At The Stars

---
Кому: Дж.Т. Падалеки
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: Ты самый, самый лучший в мире друг.

Зачем ты прячешь открывашку? И почему вино стоит рядом с чистящим средством? Это опасно. Что, если однажды я напьюсь, случайно схвачу бутылку с очистителем и выпью? Тогда ты будешь виноват в моей смерти. И не переживай из-за вечеринки. Решим, как отпраздновать твой день рождения в эти выходные, правда, не парься. Я тебя знаю, и знаю, что ты себя коришь, но, правда, не надо. Я ведь все организовал в последний момент. Утром, когда собирался на рынок, заметил, что у тебя кое-чего нет, так что все купил и, скажем так... об угощении для собак можешь не беспокоиться. Хотя я не мог вспомнить, что именно они любят, поэтому купил несколько с разными вкусами. К твоему сведению, почему-то мне кажется, что им не понравится индейка... просто интуиция.

Дж
---

Кому: Дженсен Эклз
От кого: Дж.Т. Падалеки
Тема: Джейн Фонда любит тебя.

Опять пробуешь на вкус собачий корм? Нам опять стоит об этом поговорить? Ты, должно быть, умираешь от скуки. Обычно ты никогда столько не печатаешь. Ты либо скучаешь, либо не спишь, либо в тебе слишком много энергии.

Джаред Падалеки
"Tell me all the places we could go.
And count the headlights passing on the road,
A long, long time ago..."
Better Than Ezra, At The Stars

---
Кому: Дж.Т. Падалеки
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: Джейн Фонда любит тебя.

Все вышеперечисленное. Кроме поедания собачьего корма. Это отвратительно.
Дж

***

Джаред не помнит, чтобы спина Дженсена была раньше такой крепкой. Такое ощущение, что он обнимает дерево, потому что каждое место на теле Дженсена, до которого он дотрагивается, будто из камня, твердое и прочное. Джаред рад видеть его снова. С тех пор, как они были вместе, прошло три месяца, но от того, как Дженсен ему улыбается, Джареду кажется, что он прожил без этой улыбки лет пятьдесят.
- Ты качался, – Дженсен смеется, сжимая бицепс Джареда.
- На себя посмотри, - ухмыляется Джаред, сдавливая в ответ его трицепс. – Ты больше меня!
Они стоят в гостиной Джареда, сжимая плечи друг друга, улыбаясь, как идиоты, и Джаред не выдерживает и опять обнимает Дженсена. Крепко, так крепко, что им обоим трудно дышать. Он прижимает Дженсена так близко к себе, что чувствует стук его сердца, биение в грудной клетке, и держит еще крепче.
- Ну так, - Дженсен начинает отстраняться, - теперь, когда мы пережили момент в духе «Золотых девчонок», может, поедим?
- Не хочешь пойти в «Стейкхаус Мортона»?
- Не, я думал, мы могли бы пожарить мясо прямо здесь. Я купил кучу стейков для твоей вечеринки, которая не случилась. Нельзя же позволить отличному мясу пропасть.
- Ты, мой друг, просто гений.

***

[из блокнота]

Как разыграть соседа по квартире
1) Рассыпать несколько пакетиков Кул-Эйда по простыне и одеялу. Когда Дженсен вспотеет во сне, Кул-Эйд оставит пятна на коже на несколько дней. Классика! Использовать вкусы: тропический пунш или вишня.
2) Трюк с майонезом. Нужно:
- майонез
- перья (или что-нибудь еще, чем можно пощекотать нос Дженсена)
- спящий Дженсен
3) Погуглить еще розыгрыши

***

Жить с Джаредом совсем не плохо. Даже можно сказать, здорово. Ни в одной из свободных спален в доме Джареда нет мебели, но у него есть надувной матрас, и хотя Дженсен думает, что спать на нем неудобно и жестко, все совсем не так плохо. Хотя, если честно, первые несколько дней проходят довольно странно. Они так долго были друзьями, но все равно так много не знают друг о друге. Или, по крайней мере, на многое не обращали внимания, а о многом забыли. Правда, сложно забыть, как громко храпит Джаред.
От его храпа краска со стен сыпется. Серьезно, в следующий раз, когда Дженсен будет в спальне Джареда, специально внимательно осмотрит стены, только чтобы найти доказательство своим словам.

***

- Почему на твоей пижаме обезьяньи морды? – сонно интересуется Джаред и пихает в рот ложку хлопьев.
- Почему ты кладешь бананы в хлопья? – отвечает вопросом Дженсен, подтаскивая стул поближе к обеденному столу. Мама Джареда лично выбрала этот комплект из вишневого дерева, из-за чего гости, приходящие к Джареду, вечно над ним смеются. Это чудесный комплект, но он намного дороже, чем остальные предметы мебели, и немного... женственный, что, собственно, и является основной причиной подколок и шуток.
- Почему ты НЕ кладешь бананы в хлопья?
- Потому что это отвратительно, Джаред. У клубники вкус намного лучше. И мне нравится моя пижама.
- Она похожа на пижаму детсадовца.
- Это пижама. Пижамы должны выглядеть несерьезно и немного по-детски. Это правило.
- И где ты нашел это правило? В какой книжке?
Дженсен поднимает голову от тарелки и устало трет глаза. Он не отвечает Джареду. Только ухмыляется, и Джаред улыбается в ответ.

***

Розыгрыши: первый раунд

- Черт, что это такое? Джаред, что ты сделал? – голос у Дженсена совсем не веселый, но он улыбается, поэтому Джаред знает, что можно спокойно расхохотаться ему прямо в лицо.
- Ого. Ты выглядишь таким...
- Красным, Джаред! Я красный! Что это за фигня? Посмотри на простыни! Какого черта? Почему все красное?
- Понятия не имею, - Джаред хохочет так сильно, что Сэди заглядывает в комнату Дженсена и гавкает, давая Джареду понять, что тоже хочет поучаствовать в шутке.
- Какого хрена, Джаред! Это Кул-Эйд? – Дженсен пялится на свои руки в красных пятнах, вишневые и розовые разводы покрывают их до самых плеч. Джаред ждет не дождется, когда Дженсен увидит свое лицо, потому что знает, что тогда-то и начнется настоящая паника.
Розыгрыши: Джаред – 1, Дженсен – 0

***

Вторая неделя жизни в доме Джареда проходит легко и гладко. Они снова снимаются, и это хорошо, потому что им есть чем заняться, и плохо, потому что у Дженсена совсем нет времени на поиски жилья. А еще он готов пустить надувной матрас Джареда в плаванье по заливу. В буквальном смысле. Он может поспорить, что чертова штука поплывет просто отлично.
Именно Джаред предлагает купить спальный гарнитур. Дженсен убеждает его, что он по-прежнему полон намерений найти себе квартиру или дом, но приобрести кровать, от которой не будет болеть спина, совсем не помешает.
Довольно забавно получается, когда продавец в мебельном думает, что Дженсен с Джаредом - пара. На полсекунды Дженсен немного раздражается из-за того, как она не сводит с них глаз, задавая миллион вопросов ни о чем. Как будто ей все равно, о чем говорить, лишь бы продолжать разговор. Единственное, о чем она не спрашивает: правда ли, что они вместе, но Дженсен знает, что она так думает. И Джаред совсем в этой ситуации не помогает - подпрыгивает на одном из выставленных в зале матрасов и сообщает Дженсену, что «он идеально подойдет для твоей спины... мягкий, но не слишком».
- Джаред, - ворчит Дженсен, как только женщина отходит. – Мне кажется, леди решила, что мы вместе.
- Мы вместе, - ухмыляется Джаред.
- Нет! Вместе, – Дженсен делает большие глаза. Соединяет большой и указательный пальцы левой руки в кольцо и несколько раз тычет в него указательным пальцем правой. – В таком смысле вместе.
- А... аа... – улыбка Джареда бледнеет, когда до него доходит. – Ну вот, теперь мне неловко.
- А я теперь понимаю, что чувствуют Сэм и Дин.

***

[с наладонника Дж.Р. Эклза]

Что нельзя делать в доме Джареда
1) Не мастурбировать в душе.
2) Не петь в душе.
3) Не петь в душе, пока мастурбируешь, потому что тогда в душ ворвется Джаред, чтобы посмеяться над тем, что ты знаешь наизусть почти все песни Tears for fears.
4) Не говорить Джареду, что он без проблем может принять душ вместе с тобой, ожидая при этом, что он не полезет за занавеску. Потому что это ведь Джаред, тебе ли не знать, что он так и сделает.
5) Не смеяться, когда Джаред полезет к тебе под душ, не раздеваясь, и попытается потереть тебе спину.
6) Позволить Джареду потереть тебе спину, только заставить его сначала раздеться.

***

Кому: Дженсен Эклз
От кого: Сюьзан Кармайкл
Тема: В ответ на ваш запрос.

Агентство недвижимости Британской Колумбии с сожалением вынуждено информировать вас, что мы больше не можем предоставлять вам наши услуги. Мы показали вам более пятидесяти домов и очевидно, что наши предложения не отвечают вашим потребностям. Мы желаем вам успеха в поисках дома.

Сьюзан Кармайкл,
начальник отдела продаж
АН Британской Колумбии

***

Розыгрыши: седьмой раунд

- Серьезно? Это лучшее, что ты смог придумать? – Джаред смеется, потому что на самом деле он немного завидует, что не ему первому пришла в голову эта идея.
- Это круто, и ты сам это знаешь! – Дженсен с видом триумфатора вскидывает руки вверх и смотрит, как остатки золотисто-зеленой воды крутятся в водовороте на дне ванной.
- Что это за фигня? Почему у меня кожа вся липкая? Что это... - Джаред замолкает, наклоняется над ванной и принюхивается. – Конфетами пахнет... Дженсен, ты запихал конфеты в душевую насадку?
Дженсен хохочет, опираясь на раковину и хватаясь за бока, пытаясь между приступами смеха перевести дыхание. Ему как-то удается выдавить «леденцы», и тут же увернуться от летящего в голову мокрого полотенца.
Розыгрыши: Дженсен – 3, Джаред – 4

***

Джареду нравится, что когда он приходит домой, там его ждет отличный горячий ужин. Дженсену тоже это нравится, поэтому, когда они возвращаются домой в пятницу вечером после девятичасового съемочного дня, они смотрят друг на друга и улыбаются.
- Чувак, - начинает Джаред, - не стоило.
- Я ничего не делал, - отвечает Дженсен, и у Джареда сердце уходят в пятки.
- Думаешь, кто-то вломился в дом?
- Зачем кому-то вламываться в дом и готовить ужин?
- Не знаю, - шепчет Джаред, закрывая за ними дверь. – Стой здесь. Я проверю.
- Я тебе кто, твоя подружка-школьница? Пошли. Если это какой-нибудь псих, которому нравится душить людей тушеным мясом, то пусть лучше нас будет двое против одного.
- Это разумно.
Со сжатыми кулаками они на цыпочках движутся к кухне. Что бы ни тушилось в духовке, пахнет это божественно, и когда у Дженсена внезапно урчит в желудке, Джаред едва не подпрыгивает до потолка.
- Кто там? – Раздавшийся с кухни голос, хриплый, с канадским акцентом, безусловно, им знаком.
- Клифф! Ты нас до усрачки напугал! – Джаред облегченно смеется. – Дженсен от испуга даже за руку меня схватил.
- Ага, размечтался. - Дженсен вздыхает.
- Кэрол подумала, что вы не откажетесь от ужина домашнего приготовления. У нас столько еды осталось, и я все еще храню ключ, так что...
- Ясно. От еды мы никогда не откажемся. – Джаред отодвигает стул и улыбается Дженсену, ожидая, когда тот сядет. – Дженсен?

***

[из телефона Дж.Т. Падалеки]

28 августа 2008
список дел

• купить пиво
• забрать вещи Дженсена из химчистки
• забрать лекарства Дженсена из аптеки
• перезвонить маме
• перезвонить Джеффу
• перенести прием Дженсена у врача
• отправить Дженсену сообщение
• купить струны для гитары Дженсена

***

Официально он так и не переезжал, но спустя шесть недель и Дженсену, и Джареду становится ясно, что фактически они живут вместе. Кое-какая почта для Дженсена даже стала приходить на адрес Джареда, и никто из них не знает, как именно это получилось, потому что Дженсен не помнит, чтобы заполнял какие-нибудь заявления в почтовом отделении. Вообще-то в итоге получается совсем не плохо, все это совместное проживание. Они могут больше репетировать, они развлекаются, и Джареду нравится, что Сэди и Харли периодически спят на кровати Дженсена, потому что бывают ночи, когда ему хочется, чтобы его кровать принадлежала только ему.
Между ними существует негласное соглашение, что первый этаж занимает Дженсен, а второй – Джаред. И там, и там по две спальни, в одной на первом этаже спит Дженсен, а вторую превратили в кабинет. У Джареда спальня огромная, почти как мини-квартира, и большую часть времени Дженсен проводит там, развалившись на диване или с пультом в руках рубясь с Джаредом в Xbox-360. Много ночей проведено в таких сражениях и, ладно, большую часть этих сражений Джаред выигрывает, но Дженсен в детстве практически не играл в видеоигры. Его родители были из тех, кто не позволяют своим детям смотреть телевизор больше часа в день, не говоря уже об играх в приставки. У Джареда есть преимущество в пятнадцать лет, но Дженсен спокойно к этому относится. Ему просто нравится проводить время с Джаредом, нравится сидеть у него в спальне, слушать его смех после каждого своего промаха и притворяться, что он сердится, когда Джаред выигрывает.
А иногда Дженсену кажется, что Джаред специально дает ему выиграть. Он может это сказать по тому, как Джаред смотрит на него искоса, как усмехается. И иногда от того, как лампа освещает глаза Джареда, Дженсену хочется наклониться над разделяющей их подушкой и просто... просто... просто сделать какую-нибудь глупость, но он не двигается, потому что он умный и не собирается рисковать. Потому что это единственное, что помогает ему сохранить рассудок, когда Джаред случайно касается его рукой, увлекшись игрой в Grand Turismo, и не убирает ее.
Господи, как в детском саду. Правда. Дженсену кажется, что они держатся за руки и, воспользовавшись случаем, он краешком глаза смотрит на Джареда. Джаред смотрит на него. Джаред не сводит с него глаз, и Дженсен не уверен, почему тоже поворачивается к нему, но все равно поворачивается, и их взгляды встречаются, и... да, детский сад. Потому что потом цифровые машинки на экране куда-то врезаются, и они оба подпрыгивают на месте от звуков корежащейся стали и бьющегося стекла.
- Пойду я, наверное, спать, - Дженсен встает. Он нервничает, как будто его самый большой секрет вот-вот будет раскрыт.
- Ага... – Джаред все смотрит на него, и под тяжестью этого взгляда Дженсен чувствует себя так, словно он голый, а не в смешной синей пижаме с обезьяньими мордами, над которой Джаред все время смеется.
- Спокойно ночи.

***

Розыгрыши: двенадцатый раунд

- Это убого, - произносит Дженсен, садясь на кровати и пинками скидывая одеяло на пол.
- Я знаю, - отвечает Джаред со вздохом. – У меня кончились идеи.
- И ты не смог придумать ничего лучше этого? Правда? Такое убожество. Просто невероятное убожество.
- Я знаю. Мне даже стыдно.
- А мне стыдно за тебя, – Дженсен откидывается на подушку и отворачивается от мигающего света фонариков, которые держит в руках Джаред. – Ты, правда, думал, будто я поверю, что в наш дом врезался грузовик? Дом стоит на холме.
- Нет, - обиженно бурчит Джаред, выключая фонарики, - но попытаться стоило. По-моему, у меня Гугл сломался. В мире больше не осталось классных розыгрышей!
Розыгрыши: Джаред – 6, Дженсен – 6. Ничья. Игра окончена.

***

Кому: Джейсон М
От кого: Дженсен Эклз
Тема: Мне нужно найти новое жилье

По-моему, я схожу с ума.
Помоги!

---
Кому: Дженсен Эклз
От кого: Джейсон М
Тема: RE: Мне нужно найти новое жилье

Опять сексуальные сны о Джареде? Может, тебе стоит перестать валяться на его кровати и играть в приставку. И прекрати приглашать его принять душ вместе с тобой.

Джейсон
«Воображение важнее знания»
Альберт Эйнштейн

---
Кому: Джейсон М
От кого: Дженсен Эклз
Тема: Мог бы и посочувствовать!

У него кровать такая мягкая. И от него чудесно пахнет. И у него классное тело, и, блядь, утром он опять пришел в ванную, пока я был в душе, и чистил зубы. И оставался там почти пятнадцать минут, просто болтал со мной, пока я не закончил. Он даже передал мне полотенце.

Дженсен

---
Кому: Дженсен Эклз
От кого: Джейсон М
Тема: Ты сам виноват!

Вы, парни, как семейная пара. Стив сидит рядом и хочет, чтобы я передал тебе, что вы с Джаредом в буквальном смысле как чертова семейная пара потому что: вы живете вместе, но не занимаетесь сексом; у вас есть домашние животные; ты всегда готовишь для него (по-гейски, Дженсен... это так по-гейски, даже для тебя); у вас есть домашние животные; вы вместе ходите за продуктами; вы делитесь одеждой, вы бы и ботинками делились, если бы у него размер ноги не был бы как у тиранозавра; он болтает с тобой, пока ты в душе; он забирает твои вещи из химчистки; он знает про все твои аллергии на продукты и... господи, парни, вы как женатая парочка. Дженсен, я знаю, что тебе трудно в это поверить, но, может, он не настолько натурал, как ты считаешь. Серьезно, только подумай: он расстается со своей горячей подружкой и тут же приглашает тебя жить вместе? Тебе не кажется, что это немного по-гейски? Совсем-совсем?
Господи, да кого я обманываю? Ты самый гетеросексуальный педик, которого я знаю.

Джейсон
«Воображение важнее знания»
Альберт Эйнштейн

---
Кому: Джейсон М
От кого: Дженсен Эклз
Тема: RE: Ты сам виноват!

Я не готовлю для него! Ну, не всегда. Эй, если я готовлю себе завтрак, то это вполне естественно - сделать его на двоих. И я... он не... Я уверен. Я знаком с ним четыре года, и если бы он западал на парней, или на меня, я бы об этом знал. Но он не западает, по крайней мере, мне так кажется, но иногда... я не знаю. Я просто не хочу все испортить, потому что... что, если я ему не нравлюсь? Мне же ним еще работать. Мне нужно переехать, но, черт, старик, у меня совсем нет времени на поиски квартиры, а у него такой классный дом, потому что все буквально в двух шагах и никаких чокнутых фанатов через дорогу, как было у Тима и... блядь, ну я и попал!

Дженсен

***

Джаред и сам не знает, почему разрешил Дженсену выбрать фильм. Он должен был догадаться, что тот, конечно же, выберет диск с фильмом М. Найта Шьямалана. Джаред ненавидит картины Шьямалана. За исключением «Шестого чувства», потому что это кино охренительно с любой точки зрения, но большинство – если не все – из остальных его картин всегда вгоняют его в депрессию. Так что, когда Дженсен появляется в гостиной с диском с «Таинственным лесом», Джаред готов отменить их киновечер.
- По-моему, мы решили, что будем смотреть ужасы.
- Чувак, этот фильм очень страшный. – Дженсен вставляет диск в плеер, потом гасит свет и устраивается рядом с Джаредом на диване. – Передай попкорн.
- Нет. Попкорн держу я. Не хочу, чтобы ты добавил туда сахар.
- А что не так с сахаром в попкорне? – Интересуется Дженсен немного обиженно.
- Потому что это неестественно! Попкорн и масло, Дженсен. Маааслоооо. А не сахар.
- Точно, Гомер. Дай сюда. – Смеясь, Дженсен тянется через колени Джареда к миске.
- Нет! – Джаред поднимает ее над головой.
Он совсем не ожидает, что восемьдесят с лишним килограмм Дженсена окажутся у него на коленях, поэтому, когда локоть Дженсена впивается ему в бок, он хохочет и опрокидывает миску с попкорном Дженсену на голову. Дженсен издает такой странный полузадушенный смешок, как будто не может решить, рассмеяться ему или обидеться. Он валится на Джареда, прижимаясь спиной к его коленям и закидывая голову на ручку дивана.
Голубое сияние от экрана телевизора озаряет его лицо, и когда Джаред смотрит на него сверху вниз, он и сам не понимает, что толкает его, что заставляет протянуть руку и стряхнуть ядрышки попкорна с волос Дженсена, но он это делает. Дженсен смотрит на него, распахнув глаза, его рот открывается и закрывается, но он не издает ни звука.
- Я могу... могу приготовить еще попкорн, - предлагает Джаред, его рука все еще у лица Дженсена, пальцы едва не касаются щеки. Когда Дженсен лениво ему улыбается, у Джареда внутри что-то сжимается.
- Неплохо бы, - тихо произносит Дженсен и садится, молча соскальзывает с джаредовых колен, надеясь, что Джаред заметит его покрасневшее лицо и сделает первый шаг, и тогда этот шаг не придется делать Дженсену.
Они сидят и притворяются, что смотрят кино, но где-то между эпизодом, в котором Брайс Даллас Ховард падает в яму, и «Большим Откровением», Дженсен растягивается на диване. Он бормочет что-то о том, что устал, и закидывает ноги Джареду на колени. Джаред не понимает, почему это совсем не кажется ему странным, зачем он хватает Дженсена за большой палец сквозь носок, и почему Дженсен не пинает его, когда он сильными пальцами начинает разминать ему ступню.
- Здорово... – сонно выдыхает Дженсен.
- Тебе больше не позволено выбирать фильмы, - говорит Джаред еле слышно.
- Как скажешь, старик.

***

Джаред просыпается не в своей постели. Он знает, что не пил, потому что голова не болит от похмелья, а на языке нет вкуса виски. По висящему на стене постеру Аль Пачино он понимает, что находится в комнате Дженсена, что, в свою очередь, означает, что он в кровати Дженсена. Но почему он здесь, и самый важный вопрос – почему Дженсен спит рядом с ним?
Джаред проверяет свою одежду. Слава богу, они оба одеты, и у него ничего нигде не болит и не ноет. Он собирается начать паниковать, но тут вспоминает, как проснулся на диване в четыре утра с затекшей от неудобной позы шеей и без всякой задней мысли двинулся в сторону ближайшей спальни.
Он смутно помнит, как Дженсен прикрикивает на него, чтобы он снял ботинки, прежде чем лезть на кровать, но не прогоняет, и остальная ночь проходит как в тумане. Вообще-то нет, никакого тумана. Джаред спал. Дженсен спал. Они спали в одной постели, и Джареду даже кажется немного забавным, что для человека, проспавшего всего четыре часа, он давно не чувствовал себя таким отдохнувшим.

***

[из блокнота]

Как сохранить рассудок, живя с Дженсеном:
не засыпать в его кровати.
2) Не говорить ему, что его волосы чудесно смотрятся, когда он их ерошит.
3) Не обращать внимания, когда он ерошит волосы.
4) Не говорить ему, что его глаза кажутся еще зеленее, когда он улыбается (ситуация становится неловкой, а ехать домой в тишине совсем невесело).
5) Не болтать с ним, пока он принимает душ.
6) Вообще-то, не нужно даже заходить в ванную, когда он принимает душ, потому что, когда Дженсен в душе, ты знаешь, что он, скорей всего, треплет петушка, так что заканчивай вести себя как извращенец и оставь его в покое.
7) Не мечтай о нем.
8) Не смотри на его губы, когда он говорит, потому что от этого у тебя кружится голова, а потом ты чувствуешь себя как влюбленный подросток.
9) Хватит быть неудачником.

***

Она идет как по маслу, их совместная жизнь. Они едут на работу утром и возвращаются домой вечером. Иногда Дженсен готовит, а иногда готовит Джаред, но чаще они просто заказывают пиццу и валяются на диване с пивом в руках, потом пару часов играют в Nintendo или бренчат на гитарах.
У Дженсена приятный голос, и когда Джаред наигрывает «At The Stars» Better Than Ezrа, он не может избавиться от ощущения охватившего его счастья, какого-то удовлетворения, чувства того, что его дом теперь – это не просто крыша над головой, а настоящий дом. Потому что... да бога ради, у него печенье готовится в духовке. Харли и Сэди валяются на диване рядом с Дженсеном. А сам Джаред сидит на ручке дивана, голова Дженсена практически лежит у него на коленях, и они не сводят друг с друга глаз и улыбаются.
И Джаред делает первый шаг. Это всего лишь легкое движение пальцев, чтобы смахнуть прядь волос со лба Дженсена, но этого хватает. Это все, что им нужно, чтобы сломать то напряжение, что росло между ними годами. Все, что им нужно, чтобы забыть о годах несказанных слов и негласных обещаний, и молчаливых сожалений.
Джаред наклоняется, а Дженсен тянется вверх. Когда их губы встречаются, в этом нет ничего неловкого или странного, или грубого – ничего из того, что они ожидали и чего опасались. Поцелуй кажется естественным и правильным, и когда он заканчивается, они отстраняются, улыбаясь, как пара влюбленных идиотов, из тех, что не могут посмотреть друг другу в глаза без того, чтобы не покраснеть и не отвернуться.

***

Джаред не стучится, прежде чем войти. Он просто вваливается в ванную в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, и Дженсен даже не вздрагивает, когда Джаред отдергивает занавеску и смотрит на него, робко улыбаясь, наклонив голову, челка падает ему на глаза. Он, похоже, нервничает и стоит у душа, как будто ждет чего-то.
- Не хочешь потереть мне спину? – спрашивает Дженсен и пихает голову под струю воды, чтобы заглушить стук своего бешено колотящегося сердца.
Грудь Джареда кажется невероятно горячей, когда он прижимается к спине Дженсена. Чувствовать его тело так близко – это так ново, возбуждающе и пугающе, и, святой Моисей, Дженсен думает, что дышать больше совсем не обязательно, потому что Джаред Падалеки целует его шею и все остальное в мире уже неважно.

***

[из блокнота]

Как не влюбиться в своего коллегу по съемкам / соседа и/или лучшего друга
1) не жить с ним в одном доме
2) выбросить этот список. Просто невозможно не влюбиться в своего коллегу по съемкам / соседа и/или лучшего друга, если этот коллега по съемкам / сосед и/или лучший друг – Дженсен Эклз, потому что Дженсен Эклз охренительно потрясающий.

***

[с наладонника Дж.Р. Эклза]

Почему переехать к Джареду Падалеки было лучшей в мире идеей:
1) Джаред заправляет кровать V
2) Джаред чистит ванную V
3) Джаред выносит мусор V
4) Джаред берет с заглотом V
4) Джаред обожает обниматься V

@темы: J2 is real, перевод, Tinhat Party

---

J2 и танго

[Чай с ванилью]

Название: Quizas, quizas, quizas*
Автор: Танка Морева
В клипе использованы видеофрагменты из разных конов и пр.
Музыка: Howard Shore «The Departed Tango»

*Название взято из песни «Quizas, quizas, quizas», слова которой чрезвычайно (на вгляд автора) подходят этому клипу, а музыка увы — нет:

Quizas, quizas, quizas...

Siempre que te pregunto,
qué, cuándo, cómo y dónde,
tú siempre me respondes,
quizás, quizás, quizás.

Y así pasan los días,
y yo desesperando,
y tú, tú contestando,
quizás, quizás, quizás.


Каждый раз, когда я спрашиваю тебя,
Когда, как и где,
Ты всегда отвечаешь мне,
Может быть, может быть, может быть.

И так проходят дни,
И я в отчаянии,
А ты, ты отвечаешь,
Может быть, может быть, может быть.

Скачать: link (168МБ)

Пароль для просмотра: J2 is real!

@темы: видео, J2 is real, Tinhat Party

---

[Tinhat Party]

Название: Переговоры (Bargaining)
Автор: akintay
Переводчик:  bitterherb
Бета:  Kirrsten
Пейринг: J2
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, er
Размер: мини
Саммари: Дженсен не хочет отмечать Хэллоуин, но Джаред чертовски убедителен
Дисклеймер: не мое, не извлекаю
Разрешение на перевод: получено

Переговоры

Жить с Джаредом чертовски здорово. Вопреки опасениям, что проводить слишком много времени вместе непременно надоест, что начнутся ссоры из-за разной фигни, вроде чья очередь мыть посуду и можно ли разбрасывать обувь в прихожей (к счастью, они оба считают, что нельзя), с Джаредом очень легко ужиться. Он любит чистоту и порядок, не против самовольно учиненной Дженсеном перестановки в кухонном шкафу, соглашается с предложенным распределением обязанностей и еще… еще никогда раньше не удавалось впихнуть в расписание столько секса. Первые несколько месяцев дела идут как по маслу.

Что-то должно было пойти не так.

– Чем займемся на Хэллоуин?

Джаред вручает Дженсену одну из двух добытых из холодильника бутылок – любимое пиво идеальной температуры, но он не торопится пить. Он удивленно смотрит на полного энтузиазма Джареда, с улыбкой стоящего у разделочного стола.

– Что?

– Хэллоуин, говорю. Праздник в конце октября, костюмы, страсти или сласти, тыквы, конфеты? Слыхал о нем?

– Я знаю о Хэллоуине, балда, – морщится Дженсен. – От меня-то ты чего хочешь?

– Что будем делать? Хелен, новая ассистентка, устраивает вечеринку и приглашает всех. Еще, кажется, Джо планирует тематический вечер, но у него и в обычные дни убого, к нему, наверно, не надо.

– А можно не идти ни туда, ни туда?

Джаред слегка мрачнеет, но пожимает плечами, отпивая пива.

– Ладно. Тогда ещё куда-нибудь? Весь город будет гудеть, что-то да найдем.

– Джей, ты празднуй, сколько влезет. Я поработаю, вернусь домой и лягу баиньки. Ну, почитаю или пивка тяпну, и все.

Джаред хмурится. Он из тех, кто не желает и, вероятно, не умеет вовремя закрыть тему, предпочитая замусолить ее до смерти, поэтому Дженсен, ожидая потока контраргументов, за раз опустошает половину бутылки.

– Ты хочешь сказать, что не отмечаешь Хэллоуин?

– Да.

– Но почему? Хэллоуин – это круто, чувак. Я говорил про конфеты? А костюмы? Тыквы же!

– Говорил, и ничего из перечисленного не заставит меня изменить мнение, – спокойно отвечает Дженсен.

– А что тебе не нравится?

– Да ничего. Никогда не нравилось и не понравится.

Джаред заметно падает духом.
– Правда, что ли? Один вечер в году, Дженсен, ну пожалуйста. Мы сделаем, как ты захочешь, клянусь, тебе будет весело.

– Нет.

– Но я люблю Хэллоуин.

Вздохнув, Дженсен допивает пиво и подходит к мусорному ведру.
– Тебе праздновать никто не запрещает. Я говорю, что сам отмечать не стану, – поясняет он, не поворачиваясь.

– Вот же скука. Мы живем вместе и развлекаться должны вместе.

Выдающая сомнение короткая пауза перед «живем вместе» вызывает улыбку: Джаред тоже не уверен, что именно представляют собой их отношения.

Им случалось переспать после хорошей пьянки или когда не на шутку накрывало чувством одиночества, но после переезда Дженсена они стали трахаться гораздо больше. Дженсен любит заниматься сексом, любит делать это регулярно, любит секс с Джаредом – естественно, все складывается прекрасно, но он слегка запутался. Иногда они несколько дней подряд не прикасаются друг к другу, спят каждый в своей кровати: работают, хлопают друг друга по плечу после удачного дубля, возвращаются домой, быстро ужинают и, выпив по паре бутылок пива, расползаются по спальням.

Но чаще и чаще день начинается с поцелуев на кухне до самого приезда служебной машины. В перерывах они мчатся в трейлер Дженсена или Джареда, набрасываются друг на друга, едва закроется дверь, а оказавшись дома, двигают прямиком в койку. Подтрунивание превратилось во флирт, шутки утратили прежнюю невинность. Наедине они лапают друг друга, целуются, трахаются и, черт возьми, обнимаются, что очень похоже на отношения, но они с Джаредом ярлыков пока не навешивают. Эдак и крышей поехать недолго.

А до тех пор он будет мысленно считать Джареда своим парнем.

– Вопреки распространенному мнению мы не сиамские близнецы. Можешь разок и без меня прогуляться, – говорит он и поворачивается к Джареду.

– Тоска с тобой, – преувеличенно дуется Джаред.

– Ладно, я спать. Спокойной ночи.

Быстренько чмокнув его на прощание, Дженсен выходит из кухни.

В спальне он раздевается и укладывается в постель, полагая, что кризис предотвращен.

*

Дженсен просыпается, потому что Джаред уселся верхом ему на поясницу.

Дженсен кряхтит от неожиданности и автоматически тянется шлепнуть его по чему придется, но потом со стоном роняет руку.

– Джаред. Какого хрена?

– Доброе утро. Я тут опять про Хэллоуин… А если мы подберем тебе офигенный костюм? Согласишься?

– Я соглашусь, что лучше бы тебе с меня слезть, – пыхтит Дженсен, без особого успеха пытаясь освободиться.

– Ну давай, чего ты уперся.

Он вздыхает и пробует перевернуться на спину. Джаред ловит мысль налету и приподнимается, тут же усаживаясь обратно. Его задница оказывается в опасной близости от члена Дженсена, и приходится закусить губу, чтобы не застонать. Джаред явился в трусах и футболке, нечесаным со сна и с отпечатавшимся на щеке уголком наволочки, отчего подкатывает привычное возбуждение.

– Времени-то сколько? – интересуется Дженсен, выворачивая шею, чтобы взглянуть на часы.

– Еще рано, – виновато признается Джаред, – но тебе все равно скоро вставать. Вроде бы.

– Ненавижу тебя. Боже, выгуляй собак или еще чем займись, а? Дай поспать.

– Перестань увиливать.

– Я же сказал. Не надо мне никакого Хэллоуина, – Дженсен гладит Джареда по ногам, скользит ладонями по теплой обнаженной коже, отметая возражения.

– Ну пожалуйста… – шансов продолжить у Джареда нет. Дженсен тянет его на себя и целует, заставив опереться на руки и зависнуть в сантиметрах над лицом.

Через десять минут он оказывается под одеялом, одежда валяется на полу, а Хэллоуин благополучно забыт. Ради такого не жалко пары часов сна.


*

Джаред бросает ему на колени папку и с ожиданием смотрит. Дженсен отпивает кофе.

– Что это?

– Костюмы.

– Джаред, – он недовольно вскидывается, и Джаред поднимает руки.

– Знаю, знаю. Просто… выслушай, – просит он, и Дженсен вздыхает, оглядывая съемочную площадку. Осветители ковыряются в оборудовании, кажется, минут десять на разговор есть.

– Ладно.

– Тебе же нравятся праздники, и ты любишь бывать на людях, значит, либо питаешь отвращение к тыквам, о чем забыл мне сказать, либо тебя бесит необходимость наряжаться в маскарадный костюм.

– К чему ты клонишь?

– Многие не хотят наряжаться из-за дурацких костюмов, но в классном костюме и выглядишь классно. Я вот тут подобрал несколько вариантов. В них нелепость тебе не грозит, и сексом на сей раз меня не отвлечь, – серьезно поясняет Джаред. Он полон надежд, так что Дженсен смиренно открывает папку.

– Вампир? – первая картинка явно выдрана из какого-то каталога.

– Тебе пойдет, – шевелит бровями Джаред, и Дженсен фыркает.

– И целой сотне других гостей – тоже. Самый популярный костюм для Хэллоуина, – он перелистывает страницы: Бэтмен, похожий на волшебника чувак, пират, черт. – Зомби?

– Ну да, не шибко сексуально, зато никто не узнает. Я подумал, что это может быть для тебя важно.

– Ага, и я буду похож на кретина.

– А напялю что-нибудь дебильное, крылья феечки или принцессное платье, тогда никто не обратит внимания на тебя.

– И табличку «Я – гей» на шею повесь.

– Я не совсем гей.

– А мой член другого мнения.

– Я би-любопытный. Перед тобой невозможно устоять, Эклз, – ухмыляется Джаред. – Ну? Приглянулось что-нибудь?

Дженсен со вздохом захлопывает папку.

– Почему ты не хочешь закрыть тему? Я правда ужасно не люблю Хэллоуин и со мной будет фигово. Я целый вечер проговнюсь, что ты потащил меня хрен знает куда, ты разозлишься, и мы поругаемся.

– Но ты же самые лучшие костюмы не видел.

К счастью, перерыв заканчивается. Еще несколько минут под умоляющими взглядами Джареда, и он бы сдался. И бесился бы каждую минуту праздника.

*

– Попкорн, – объявляет Джаред, устраивая миску на диване рядом с Дженсеном.

– Отлично, тогда начнем, – Дженсен берется за пульт, но не успевает он нажать на «плей», Джаред перекидывает ногу через его колени и седлает, как лошадку.

– Разве мы не собирались смотреть кино?

– Собирались, – Джаред и не думает вставать.

– Ты загораживаешь мне экран.

– Знаю. Но сперва хочу поговорить.

– И для этого обязательно надо на мне сидеть?

– Да, мне нужно все твое внимание. Речь пойдет о Хэллоуине.

Дженсен стонет.

– Не надо так. Как насчет компромисса?

– Какого?

– Мы не пойдем на вечеринку. Останемся дома, я накуплю конфет на откуп детишкам, ты разрешишь украсить дом, и мы будем крутить ужастики до рассвета.

Дженсен недоверчиво смотрит на него.
– Без костюмов?

– Ты решай сам, а я хочу себе Хэллоуинский прикид.

– Нарядишься, даже если кроме нас тут никого не будет?

– Это лучшее в Хэллоуине!

– Ладно, договорились.

Джаред расплывается в улыбке.
– Спасибо, – он наклоняется и, обняв ладонями шею Дженсена, целует его.

Сперва мягко и нежно – как всегда, когда не спешит, потом пробирается языком в рот. Дженсен обвивает Джареда руками, хватает за задницу, подтаскивая ближе и страстно отвечая на поцелуй.

Он отстраняется, прижав зубами нижнюю губу Джареда, легонько тянет и отпускает, после чего чмокает его несколько раз.

– Продолжим или фильм посмотрим?
Миска с попкорном никуда не делась, а телевизор гоняет по кругу сопровождающую меню диска короткую мелодию, но Джаред сидит на коленях Дженсена, и член уже проявляет недюжинный интерес к происходящему.

Джаред придавливает Дженсена к спинке дивана, прижимается пахом.
– И ты еще спрашиваешь.

Дженсен улыбается и снова жарко целует его.

Несколько минут они трутся друг о друга, не размыкая губ.

Когда Дженсен пытается спихнуть с себя Джареда, тот цепляется за него и севшим голосом говорит:
– Нет, хочу так, верхом на тебе.

– О господи, – тянет Дженсен, запрокинув голову. Джаред водит губами по чувствительной шее, царапает зубами, руками забирается под футболку, отчего самоконтроль летит к черту, и Дженсен начинает громко стонать.

– Ты меня убьешь.

Джаред лишь усмехается ему в ухо.
– Но сначала обеспечу тебе фантастический кайф.

– Да ты сама скромность.

Джаред немного отстраняется, и от его ухмылки пробивает дрожь.
– Разве хоть раз было по-другому? – спрашивает он, дергая за подол футболку Дженсена. Дженсен поднимает руки и миг спустя провожает взглядом рубашку Джареда, которая летит на пол вслед за футболкой.

Не было, но вопрос не нуждается в ответе, и Дженсен просто притягивает Джареда к себе. Еще секунда, и в расстегнутую ширинку пробирается рука, щупает член через хлопок трусов.

– Нужна смазка, – вспоминает Джаред.

Ну вот, опять. Пора бы распихать презервативы и смазку по всему дому.
– Я быстро, не шевелись.

– У меня в комнате, – стонет Дженсен, когда Джаред встает на ноги, – в верхнем ящике тумбочки.

– Понял.

Дженсен обмякает на диванных подушках, прижимает член основанием ладони, посылая по коже мурашки предвкушения и удовольствия.

– Руки прочь! – доносится из спальни, и ничего не остается, кроме как послушаться.

– Тогда скорей!

Чтобы не тратить время даром, Дженсен выключает DVD-плеер – не трахаться же под закольцованные десять секунд раздражающей музыки.

– Придержи коней, – бормочет Джаред, снова появившись в поле зрения. По пути он избавился от джинсов и трусов и теперь представляет собой самое офигенное зрелище на свете. – Презик последний, – на диван ложится цветной квадратик и тюбик смазки.

– Ну и хрен с ним. У тебя-то полно, насколько я помню, – Дженсен жадно водит ладонями по загорелой голой коже Джареда.

Если судить по широкой улыбке и ямочкам на щеках, можно подумать, Джареду только что подарили тонну конфет.

– Ага, точно, – он становится коленями на край дивана и наклоняется для поцелуя.

Дженсен подхватывает его под колени, трет нежную кожу большими пальцами.

– Ну давай, иди ко мне.

– Сначала штаны, – Джаред тянется к пуговице на джинсах. Приподняв бедра, Дженсен дает стащить их вместе с трусами, и Джаред сразу оказывается у него на коленях.

– Не терпится тебе, – бормочет Дженсен в соленую шею, выводит языком узоры вокруг кадыка и хватает Джареда за бедра в сантиметрах от задницы.

– Могу и помедленней, если хочешь, – у Джареда немного сбивается дыхание – он раскачивается, притираясь к Дженсену на каждом движении.

– Черта с два.

– Вот и ладно, я очень хочу твой член.

Он тянет ко рту руку Дженсена, целует ладонь и облизывает пальцы, после чего всасывает розовыми от прилившей крови губами. Большой вопрос, что заводит сильнее: вид губ вокруг пальцев, или влажное скольжение языка по всей их длине.

– Черт, Джей, – хнычет Дженсен, и Джаред, ухмыляясь, выпускает пальцы изо рта со смачным неприличным звуком.

Он заводит руку Дженсена себе за спину. Цепляется за жадный взгляд потемневшими глазами, когда начинается любимая игра Дженсена.

Он любит эту часть, любит подразнить, медленно растягивая Джареда, но сегодня не тратит время: на втором и третьем пальце щедро добавляет смазку, но ровно столько, сколько нужно, чтобы Джареду не было больно.

Придерживаясь за плечо Дженсена, он опускается наконец на член. Тугие мышцы выжимают слюну и смазку наружу. Взгляд Дженсена прикован к зажмуренным глазам, белым зубам, впившимся в нижнюю губу, напряженному беззащитному горлу под задранным к потолку подбородком.

– Господи Боже, Джей.

Очень велик соблазн схватить его за ноги и дернуть на себя, насаживая до самых яиц – кулаки нетерпеливо сжимаются. Адски хочется вскинуть бедра и погрузиться как можно глубже в жаркую тесную дырку, но выбор скорости он оставляет за Джаредом.

– Как же хорошо, – выдыхает Джаред, приняв, наконец, все, и растопырившись у Дженсена на коленях. Он медленно, ужасающе медленно поднимается, целуя, потом соскальзывает обратно – по-прежнему без спешки и не выпуская губ Дженсена из ласкового плена, наполняя комнату его беспомощными стонами.

Джаред не желает торопиться, он выбрал спокойный темп и теперь сводит Дженсена с ума. Ощущения офигенные, но до оргазма на такой скорости, как до луны. Тело пылает, удовольствие и нетерпение жгут каждый сантиметр, подхлестывая, подрывая самообладание. Мышцы напряженных бедер подрагивают, и когда Дженсен разрешает себе впиться ногтями в загорелую кожу, Джаред охает.

– Ну давай, быстрее же, – торопит Дженсен, выцеловывая слова на взмокшей шее.

– Да, ладно, – у Джареда срывается голос, но он ускоряется, когда Дженсен то подталкивает вверх, то тянет вниз, выманивая по стону на каждый толчок. Потеряв ритм, он и сам резко вскидывается, встречая Джареда на полпути.

Джаред кончает первым: замирает, сжимается вокруг члена, мешая двигаться, лишь мелко дрожит, роняя капли пота со слипшейся челки. Дженсен из последних сил догоняет на шумном выдохе. Оргазм оглушает грохотом крови в ушах.

– Охрененно получилось, – бормочет размякший изнеможенный Джаред Дженсену в шею, водит носом по лихорадочно колотящемуся пульсу и щекотно сопит.

– Ага, – Дженсен целует встрепанную мокрую макушку и гладит остывающую спину, желая хоть немного продлить ощущения. – Надо в ванну.

– Еще минутку, – Джаред меняет позу, но с колен не встает, мучая слишком чувствительный член, и Дженсен шипит.

– Прости, – шепчет Джаред и только затем осторожно привстает, выпуская из себя Дженсена, и садится обратно. Дженсен крепко обнимает его, горячего, тяжелого, самого лучшего.

*

Джаред действительно украшает дом. На лестнице перед входной дверью щерится оскалом огромная тыква, а на подоконниках, книжных полках в гостиной и каминной полке расположились подсвечники в виде тыкв поменьше. На двери висит венок с сушеными початками кукурузы, кроваво-красными листьями и оранжевыми цветами. На середину кухонного стола Джаред сажает игрушечного черного паука и ржет каждый раз, когда Дженсен дергается и матерится под нос.

В общем, терпимо. Никакого нашествия ведьм, приведений и полного тыквенного безумия, вполне можно пережить, главное, Джаред порадуется. В конце концов, долг платежом красен, а Джаред постоянно старается для Дженсена. Через неделю после переезда он пошел и купил ему кровать, собрал втихаря и выбросил надувной матрас. В холодильнике поровну любимой еды для обоих, Джаред стирает их вещи вместе, а полтора месяца назад еще и нянчился с простуженным Дженсеном до самого выздоровления. После работы он уступает право первому принять душ, даже звонит маме, когда Дженсен забывает, и заверяет ее, что они в полном порядке, берегут себя и нет-нет, не голодают.

Ничего с Дженсеном не станется, если спокойно отметить вдвоем, а Джаред будет счастлив.

*

– Ты решил-таки надеть костюм, – говорит Дженсен с порога спальни, пугая Джареда.

– А то, не упускать же лучшую часть праздника. В детстве мама шила мне отличные костюмы, и мы всей семьей бродили по округе с воплями «сласти или страсти».

– Мы тоже. Правда я не желал ломиться к чужим людям и стоял с родителями. Джош был у нас главным по этому делу.

– Слабак, – смеется Джаред, – а я ходил с Меган, пока ей не надоело.

Дженсен усмехается, качая головой. Конечно, кто бы сомневался: Джаред плевать хотел на условности, подумаешь, слишком большой для детских рейдов за конфетами. К тому же он наверняка выглядел достаточно мило, чтобы и окружающим стало плевать.

– Ну, и что за костюм?

– Черта, – ухмыляется Джаред, демонстрируя красные рожки на обруче.

Дженсен хохочет.

– Ты чокнутый.

– И как ты сразу не заметил, – Джаред снимает рубашку Сэма и джинсы, которые проносил целый день и, подергав бровями, похабно крутит задом.

– Ой, да ладно, одевайся уже. Вот сейчас дети прибегут, а ты в костюме Адама.

– За-ну-да, – тянет Джаред, но надевает черные брюки и черную рубашку.

– Не очень-то похоже на черта, – Дженсен скользит взглядом по ладной фигуре. Может, на черта Джаред и не похож, зато выглядит чертовски привлекательно.

– Это пока, – Джаред цепляет ко шву на брюках красный хвост и рожки на голову. Завершает образ прикрывающий задницу черный плащ.

– Ну как? – Джаред резко поворачивается вокруг оси.

Охрененно, думает Дженсен, но вслух говорит:
– Хорошо, – и добавляет: – дьявольски.

Он врет. С широкой улыбкой, ямочками на щеках и растрепанными волосами Джаред совершенно не вписывается в представления о черте – слишком положительный. Внезапно возникает желание разложить его на ближайшей горизонтальной поверхности.

– Супер, тогда начнем наш Хэллоуин.

– Ну, да, наверно, – Дженсен смущенно чешет в затылке. Джаред весь офигенный…

– Что?

– Ничего. Просто теперь я чувствую себя по-дурацки. Ты нарядился, а я в джинсах.

Лицо Джареда озаряет улыбкой, он подходит и целует Дженсена в губы.
– Ну, на твоей кровати кое-что есть. Если захочешь.

– Что?

– Я тут на всякий случай прикупил кое-что.

Дженсен щурится.
– Припас что-то совсем дебильное, да? Знал ведь, что я так скажу и решил отомстить?

– За кого ты меня принимаешь, – известно, за кого, но на сей раз Дженсен покупается на честную морду.

– Ничего не обещаю, пока не увижу, что ты выбрал.

– Хорошо. Я пока закину в микроволновку попкорн и достану пиво. Ты заказал пиццу?

– Ага, и поставил вазу с конфетами на комод в прихожей.

– В прошлом году прибегали соседские дети, но не удивлюсь, если сегодня их будет в два раза больше – я не жадничал.

Дженсен хохочет, запрокинув голову, и они спускаются на первый этаж.

На кровати Дженсена лежит приготовленный для него костюм – ничего страшного, даже близко.
Дженсен усмехается себе под нос и начинает переодеваться. Чтобы натянуть обычные казалось бы черные джинсы, надо попрыгать. К ним прилагается ремень с заклепками, который, впрочем, и не заметишь под простой черной футболкой. А вот широким кожаным браслетам длинные рукава не помеха. Завершают образ тонкие, как шнурки, непонятные штуки, которые вроде как носят на шее. Остается только черный карандаш для глаз.

– Какие жертвы ради тебя, – вздыхает Дженсен, направляясь в ванную. Он актер, привык к гриму, но хоть и обходится без травм, линии получаются кривоватые. Размазав их кончиком пальца, чтоб смотрелись получше, Дженсен отступает на шаг – последняя проверка. Нормально.


Он обувает сапоги, когда в дверь звонят.

– Пицца, – кричит Джаред.

Свечи в тыквенных подсвечниках придают сумрачной гостиной оранжевый оттенок, на столе ждут попкорн, пицца, пиво и конфеты. Стоит признать, зрелище очень даже приятное.

Джаред широко улыбается при виде Дженсена.

– Классно выглядишь.

– Спасибо. Все довольно неплохо.

– Все офигенно! Я знал, что тебе пойдет, мальчик-гот.

Он протягивает Дженсену стопку дисков.

– Ну, с чего начнем? Есть «Сияние», «Ночь живых мертвецов», «Кошмар на улице Вязов» и, конечно, «Хэллоуин».

– «Кошмар».

Кивнув, Джаред вынимает диск из коробочки, а в дверь снова звонят.
– Я открою, включай.

Дженсен вставляет DVD и усаживается на диван. Из прихожей доносятся голоса – Джаред решил поболтать с ребятишками, смеется над чем-то.

– Представляешь, – восторгается он, вернувшись и плюхнувшись рядом, – как будто с нашей съемочной площадки сбежали. Прикиды – отпад. А один, мелкий совсем, нарядился тыквой, просто лапа.

– Зуб даю, они унесли с собой тонну сластей.

– Типа того, – смеясь, признает Джаред, – ладно, давай смотреть.

Дженсен нажимает кнопку, а Джаред придвигается и забрасывает руку ему на плечо.

За первую половину «Кошмара» Джареду приходится раздавать конфеты еще пять раз, но потом никто не мешает. Под конец второго ужастика от попкорна и пиццы ничего не остается, а Джаред устроил голову на коленях Дженсена, рассеянно перебирающего его волосы.

– Еще один? – зевает Джаред.

– А ты не заснешь?

Джаред переворачивается на спину и сонно моргает.

– Нет.

– Ладно.

Взъерошенный, со сбившимися на бок рожками Джаред садится, давая возможность поменять диск.

Когда Дженсен оборачивается, Джаред лежит на диване, раскинув ноги. Он ловит за руку и тянет Дженсена к себе, чтоб лег рядом, и целует – неглубоко и привычно.

Пока они смотрят фильм, Джаред пробирается под рубашку Дженсена и гладит живот растопыренной ладонью. Дженсен откидывает голову ему на плечо и закрывает глаза, убаюканный ласковыми пальцами.

– Пойдем спать? – тихо спрашивает Джаред, и Дженсен вздрагивает, просыпаясь. По экрану ползут строчки финальных титров.

– М? Прости, не думал, что вырублюсь.

– Ничего. Давай приберем и баиньки.

Дженсен кивает и встает с дивана. Они собирают мусор со столика, задувают свечи и складывают грязные тарелки в раковину. Дженсен даже просыпается немного и, когда Джаред обнимает его, тянется навстречу поцелую.

– Праздник удался, да? – тихо спрашивает Джаред.

– Да.

– Значит, в следующем году не дашь мне в морду, если я предложу отпраздновать Хэллоуин?

– Если будем отмечать, как сегодня, никаких возражений.

Джаред улыбается и целует его снова. Он слегка отстраняется, проводит большим пальцем под глазом Дженсена.

– Размазалось.

– По-моему, пора умываться и на боковую.

– Ммм, отличная мысль. В твою. Харли и Сэйди весь вечер не видать, как пить дать, оккупировали мою постель. А я сегодня не готов тобой делиться.

– У тебя на меня планы?

– Ага, – Джаред подталкивает Дженсена в направлении спальни.

Дженсен валится на кровать, и Джаред забирается на него сверху. Сняв покосившиеся рожки, Дженсен притягивает его в поцелуй.

– Ты офигенно выглядишь, – шепчет Джаред.

– Джаред.

Джаред целует его, прижимая запястья к матрасу, придавив всем телом и глядя потемневшими глазами.
– Думаю, сегодня ты должен разрешить мне творить с тобой что угодно.

– С чего бы? – усмехается Дженсен.

– Я же дьявол. Дьявол всегда рулит.

– Мне трястись от страха?

– Не, даже дьявол не обидел бы такого красавца, – Джаред чмокает его в губы.

– К счастью, ты мне нравишься, Падалеки.

– Значит, ты согласен?

– Давай, покажи худшее, на что способен.

Джаред издает восторженный вопль и принимается за дело.

Он покрывает поцелуями линию челюсти, шею и ловко освобождает Дженсена от одежды.

Очень скоро Дженсен оказывается полностью раздет и разложен поверх покрывала, его член глубоко в глотке Джареда, а зад жадно принимает пальцы. Закрыв лицо локтем, Дженсен стонет, пока Джаред почти лениво сосет, раскрывая вход.

– Джей, я кончу, если ты не перестанешь.

Джаред отстраняется.

– Не годится, – на растянутых в улыбке губах блестит слюна. Он сгибает пальцы, попадая точно в простату, и Дженсен вскрикивает.

– Дразнишься.

– Да никогда. Ты же знаешь, я никогда не нарушаю слово, – убрав руку, Джаред тянется за презервативом и смазкой, оставляя Дженсена наблюдать за своим торопливым шоу.

Джаред еще шире раздвигает Дженсену ноги, задирает их и… вот оно! Первое ощущение от головки сменяет гладкое скольжение вглубь большого твердого члена, такое офигенное, что не вдохнуть.

– Слишком? – спрашивает Джаред, но Дженсен яростно мотает головой и обнимает его ногами.

– Нет, нет. Давай, еще. Пожалуйста.

Просить дважды не приходится. Джаред трахает длинными жесткими движениями, которые сопровождают шлепки кожи о кожу. Дженсен цепляется за покрывало, вскидывается навстречу, наслаждаясь ощущением заполненности и растянутости.

Он кончает с именем Джареда на губах, и мир ненадолго меркнет во вспышке обещанного кайфа.

Пока его потряхивает, Джаред осторожно убирает член, целует в губы. Он вытирает их обоих трусами и укрывает одеялом. Дженсен подбирается ближе, сует ногу Джареду между бедер и вздыхает, абсолютно довольный собой и жизнью. Все сейчас преотлично, все нравится: поза, жизнь, настоящие постоянные отношения. Он больше не хочет ждать следующего шага, пора его сделать самому.

– Джей, – бормочет он Джареду в шею.

– Что?

– У тебя есть планы на День Благодарения?

– Мммм, домой поеду, наверно. Как обычно.

Дженсен медлит, подыскивая правильные слова.

– Думаю вот, раз ты занимался Хэллоуином, по справедливости на мне День Благодарения. Ты должен мне праздник, когда будешь выполнять мои желания.

– И чего же ты хочешь? – очень сонным голосом спрашивает Джаред.

– Поехали в Даллас вместе, – сердце колотится, в животе свернулся нервный узел, хотя Дженсен почти уверен, что волноваться не о чем, что чувства взаимны. – Джош своих привезет, Маккензи приведет парня. Я хочу привести своего.

Джаред целует его в лоб – Дженсен мог бы поклясться, что чувствует улыбку.

– Ладно, но только если ты сам скажешь моей маме, что я не приеду.

– Договорились, – шепчет Дженсен Джареду в ключицу.

@темы: J2 is real, перевод, Tinhat Party

---

[silver_autumn]

Название: Проект "Остин"
Автор: silver_autumn
Бета: отказывается выйти из сумрака
Рейтинг: R
Размер: ~5000 слов
Саммари: Рано или поздно всё заканчивается. И "Сверхъестественное" — не исключение.
Примечание: уже АУ

Впервые этот вопрос прозвучал в день, когда были отсняты последние эпизоды последней серии. Конечно, об этом говорили и раньше — новость о том, что восьмой сезон «Сверхъестественного» станет последним, давно перестала быть новостью, — но вот так откровенно, вслух, в лоб, Джаред спросил впервые.

— И что дальше?

Ещё не завершилась работа, ещё оставалась возня с переозвучкой, но всё-таки день, которого Джаред одновременно боялся и хотел последние пять лет, наступил. Пришла пора вылезти из шкуры Винчестеров и двигаться дальше.

Дженсен оторвался от листов сценария какого-то малобюджетного фильма. Он в последнее время в них почти окопался — просматривал присылаемые агентом варианты, сосредоточенно щурился, выстукивая синкопы по подлокотнику кресла, кусал нижнюю губу и хмурился.

— Не знаю, — ответил он. — Посмотрим.

--

Месячный отпуск по случаю окончания сериала превратился в месячный же запой. Джаред ходил небритый и заспанный, в заляпанной сыром и томатным соусом футболке и пропахших потом джинсах, валялся перед телевизором с банкой пива, которое потом полировалось текилой, заваливался в постель одетым и полностью трезвел только тогда, когда летал на уик-энд в Остин, где уже обосновалась Женевьев.

— Заканчивай с этим, Падалеки, — неодобрительно качала головой она. — Заканчивай.

Джаред пожимал плечами, покачивая на руках сына. Томас смешно агукал и тянул к нему руки, и Джаред каждый раз обещал себе, что по возвращении в ЛА всё-таки ответит на звонок озверевшего уже агента и разберёт кипу присланных сценариев. И каждый раз не находил в себе сил это сделать.

Дженсен ушёл в отрыв с головой — не вылезал из баров, едва тянул голос в телефонную трубку, на попавших в сеть фотографиях косил совершенно пьяными глазами и звонил не чаще раза в неделю.

— Мне надо отдохнуть, Джаред, — сказал Эклз, когда они упаковывали свои шмотки. Джаред тогда смотрел на всё растущую баррикаду коробок и чемоданов и никак не мог понять, когда они успели обрасти таким количеством ненужных вещей: дисками, сломанными джойстиками, найденными в самых дальних углах собачьими игрушками, фотографиями в стрёмных рамках с мультяшными героями, гитарами, пирамидой из пивных банок и ещё кучей херни. Тащить всё это с собой не было смысла, но выбрасывать у Джареда не поднималась рука — они и так слишком много оставляли позади.

В итоге большую часть коробок с отжившим своё Дженсен втихую вынес на помойку. Джаред тогда пожал плечами — глупо было устраивать скандал из-за такой ерунды.

А сейчас почему-то казалось, что точно так же Дженсен планомерно избавляется от всего балласта, что висел на нём последние годы.

Под третье пиво особенно хорошо размышлялось, подпадал ли сам Джаред под эту категорию «балласт».

--

Дженсен появился у него на пороге ровно через месяц после того, как они попрощались в аэропорту Ванкувера. С всё ещё красными после загула глазами и неаккуратной щетиной, Дженсен всё же выглядел вполне бодро. Джаред почти устыдился своего внешнего вида, но только почти — сил хватало только на то, чтобы стоять прямо, опираясь на дверной косяк.

— Тяжёлый случай, — покачал головой Дженсен, заталкивая Джареда обратно в дом и захлопывая за собой дверь.

Когда Джаред проснулся на следующее утро, на тумбочке его ждал стакан воды и знакомые круглые таблетки, на стуле висели свежие джинсы и футболка, а с кухни тянуло запахом свежего кофе.

--

— Слушай, а мы не сопьёмся? — с сомнением спросил Джаред, когда они впервые всерьёз заговорили о покупке бара.

— Нет. Мы будем как эти… эти… — Дженсен прищёлкнул пальцами в поисках нужных слов. —Сапожники без сапог, вот!

Джаред не выглядел убеждённым.

--

Когда за пару недель до открытия бара Джаред вернулся с пробежки, он только укрепился в своих подозрениях.

Стены ещё были заляпаны краской, по полу приходилось пробираться осторожно, чтобы не поскользнуться на несвежих сплетнях из какой-нибудь газеты трёхнедельной давности, и у Джареда ушло немало времени для того, чтобы добраться до стойки.

— Эклз, ты что творишь? — вырвалось у Джареда, когда он наконец-то получил возможность оценить всю картину.

— О, привет, Джаред, — Дженсен неловко махнул рукой, умудрившись столкнуть со стойки пустой замызганный стакан. — Попробуешь?

Покачнувшись, он протянул Джареду наполненную ядрёно-голубой жидкостью ёмкость.

— Что за хрень? — от запаха напитка Джареда передёрнуло.

— Коктейль, — Дженсен широко улыбнулся, отчаянно кося пьяными глазами. — Фирменный.

Джаред рискнул сделать глоток и фонтаном выплюнул проглоченное обратно, попав на статью о разводе Круза, ободранную стремянку и немного на рукав Дженсена.

— Боюсь, если это будет нашем фирменным коктейлем, — попытался отдышаться он, — то мы разоримся.

— Правда, что ли? — Дженсен выглядел по-детски расстроенным и немного обиженным, и Джаред потянул его за руку к выходу, старательно обходя самые подозрительные места.

— Пойдём, пьянь ты этакая, — засмеялся он. — Пойдём.

Дженсен, кажется, собирался возразить, но потом в один момент расслабился и передал контроль. Джаред кожей почувствовал это уже привычное «хорошо, если ты решил — веди».

Пока Дженсен переминался с ноги на ногу у входа и что-то бормотал, Джаред включил сигнализацию и аккуратно запер двери. До их квартиры отсюда было буквально несколько шагов: перебежать улицу и подняться на пятый этаж в доме напротив, но сейчас Джаред потянул Дженсена к светофору в полуквартале от бара.

Пока, нажав кнопку, они ждали нужного сигнала, Дженсен, пошатываясь, поднял голову к небу и сказал:

— Знаешь, мне хорошо.

--

На открытии играл Кейн. Он начал названивать ещё за пару месяцев до срока:

— Дженни, детка, ты же не собираешься проебать такую звезду, а?

Когда прозвучала эта фраза, Дженсен как раз чистил зубы и почти подавился зубной пастой, а Джаред, просмеявшись, ответил:

— Дженни-детка собирается тебя придушить, Кейн, — покровительственно сообщил он.

— Кишка тонка, — заржал Кейн. — В общем, имейте в виду — мне всего-то нужна бесплатная выпивка.

Бесплатную выпивку Крису обеспечили в неограниченных количествах, и Джаред почти боялся выпускать его на сцену.

— Падалеки, не бзди, — хлопнул его по плечу Кейн перед выходом. Джаред был уверен, что от такого дружеского жеста мог и синяк остаться. — Ты ж меня знаешь.

Джаред действительно знал, что гитару в руках Кейн может держать не только после парочки шотов, но и гораздо большее количество выпивки спустя.

Зрители медленно переместились к сцене в углу, большинство уже хорошенько разогрелось на фирменных бесплатных коктейлях.

Поток от стойки отхлынул, и Джаред наконец-то отвоевал себе место.

Дженсен тряс шейкером так, что, казалось, несчастная посудина вот-вот развалится под таким напором, но он улыбался — немного лихорадочно, как бывало раньше после съёмочного дня, когда пришлось в очередной раз прыгнуть выше головы.

Крис заиграл третью песню, Джаред подтянул к себе очередной коктейль и поймал взгляд Дженсена.

--

В квартире Дженсен сразу прилип к окну в гостиной — серебристая вывеска «Винчестера» напротив действительно притягивала к себе взгляд, но сейчас Джаред не собирался мириться с таким положением вещей — бар и так заполучил себе Дженсена на весь вечер, теперь была его, Джареда, очередь.

— Иди сюда, — он рванул Дженсена на себя.

Тот покорно развернулся, расплываясь в руках Джареда, закидывая руки ему на спину.

— Мы охуительны, скажи, Джей?

Джаред закивал, подтверждая — охуительны, как скажет, только пусть заткнётся.

Дженсен засмеялся и рванул Джареда за волосы, притягивая в жадный, почти грубый поцелуй. Джаред, который ходил со стояком чуть ли не с момента открытия бара, зарычал, отступая куда-то в сторону спальни.

Если так пойдёт и дальше, они или сопьются, или затрахаются.

У Джареда вставало от одной мысли об Эклзе за барной стойкой — каждый раз, стоило представить крепкие пальцы, уверенно сжимающие шейкер, мерные отточенные движения. Ничего лишнего, только сосредоточенность и размеренность, и Джареду всё время хотелось оказаться на месте этих бесконечных бутылок-бокалов-трубочек. А Дженсен, похоже, возбуждался от самого факта.

— Не тормози, Падалеки, — невнятно пробормотал он, разрывая поцелуй и стягивая с себя джинсы. От него пахло потом, сигаретным дымом и сладкими ликёрами, глаза шало блестели и косили, а движения рук потеряли уверенность, и Дженсен всё не мог справиться с ширинкой.

— Это кто ещё тормозит, Эклз, — со смешком ответил Джаред.

Дженсен наконец-то справился с джинсами и отвернулся лицом к стене — прогнулся в спине, упёрся головой в скрещенные руки и нетерпеливо поводил бёдрами, всем своим видом показывая, что и как именно хочет.

— Держись, — пробормотал Джаред, прикусывая солёную от пота кожу на его шее.

Дженсен откинул голову назад и улыбнулся.

--

Джареду казалось странным, что он так быстро вошёл в новый ритм жизни. Столько лет, проведённых на съёмочной площадке, ненормированный рабочий день, ранние подъёмы и ночные съёмки, полёты через океан, бесконечные конвенции и вечеринки, на которые «обязательно надо завернуть, Джаред, слышишь?», текила и косячки, знакомые лица стюардесс на рейсе «ЛА — Ванкувер», жизнь в чужой шкуре — всё это должно было оставить свой отпечаток.

Может быть, Джаред просто вживался в это новое, пока ещё неизвестное, как вживался в шкуру персонажей, оживляя набранные двенадцатым кеглем сценарии. Только сейчас он оживлял не чьи-то строчки диалогов, а собственные планы и мечты на будущее.

— Ну что, Падалеки, точно решил вернуться за парты? — поддразнивал Дженсен, когда Джаред носился со вступительными экзаменами и анкетами.

— Заткнись, — огрызался Джаред, выползая из-за горы книг.

— По-моему, ты себя всё ещё путаешь с Сэмом, — качал головой Дженсен и приносил кофе и пончики.

Такие реплики Джаред игнорировал, но сам иногда не мог удержаться от сравнений — казалось странным и немного смешным, что они закончили с охотой на монстров, пусть даже на телеэкране, и осели за своим белым заборчиком, даже если вместо него была неоновая вывеска бара и трёхкомнатная квартира.

Но получалось так легко — вставать рано утром, когда Дженсен сладко спал, зарывшись в одеяло по самую макушку, выводить собак на пробежку, завтракать и ехать на занятия. Сидеть на лекциях, лениво водить ручкой по бумаге и думать, что юношеская острота внимания уже ушла, сменилась другим, сменилась способностью это внимание удерживать самому. Болтать с однокурсниками в перерывах, сжимая в руках стаканчик с кофе, а потом возвращаться домой как раз к тому моменту, как Дженсену пора было открывать бар, и остаток вечера проводить между «Винчестером» и квартирой, между книгами и светлым пивом.

Джаред начинал чувствовать себя как дома, и одновременно это радовало и пугало до чёртиков.

--

— Если понадобится помощь в спасении от озверевших фанаток — звони, — напутствовал Дженсен, провожая Джареда в университет в первый день. — Я примчусь на крыльях любви и спасу тебя, принцесса.

— Иди ты, — с усмешкой отпихнул от себя Дженсена Джаред, освобождая дорогу к машине.

Он волновался — как бы смешно это ни было, как бы ни старался он убедить себя в обратном, Джаред волновался. Ему казалось, что его мозги уже отвыкли от учёбы и не могут больше воспринимать и анализировать новую информацию, разве что тупо повторять её на манер говорящего попугая; что всё, на что он способен — это день за днём влезать в давно ставшую тесной шкуру Винчестера; что другие студенты, пришедшие со школьной скамьи и отстоявшие стипендию в упорной борьбе, будут смотреть на него как на придурка-переростка; что профессора постараются сразу же начать его валить. Ну и, конечно, списывать со счетов тех, кому имя «Джаред Падалеки» что-то говорило, тоже не стоило. Джаред смеялся над собой, но спокойнее от этого ему не становилось.

— Не забудь пообедать, — голосом, до одури напомнившим Джареду его маму, напомнил Дженсен, и Джаред показал ему средний палец. Дженсен заливисто засмеялся, запрокидывая голову, а потом, внезапно мгновенно посерьёзнев, негромко сказал: — Всё будет хорошо, Джей. Я в тебя верю.

Секунду спустя в уголках глаз Дженсена появились привычные морщинки, он развернул Джареда лицом к машине и пихнул коленом под зад:

— Вали уже отсюда, сучка.

Джаред оскорблённо толкнул его в плечо, но, уже сев в машину, понял, что улыбается — абсолютно бесстыдно и по-дурацки счастливо.

--

Ремонт в помещении, где должен был появиться бар «Винчестер», Данниль контролировала лично. Так и сказала:

— Если уж мне придётся бухать здесь, мальчики, то в том кошмаре, что у вас получится, я это делать не собираюсь точно.

А дальше Джаред сам не заметил, как она оказалась у руля — забраковывала уже вроде бы выбранную мебель, требовала перекрасить стены, о чём-то до хрипоты спорила с Дженсеном. Джаред и не против был — ему нравилось то, во что постепенно превращалось давно заброшенное помещение. Нравилось и до ураганного вмешательства Харрис — почему, интересно, её именем ещё не назвали ни одного стихийного бедствия, что с достаточной регулярностью испытывали на прочность Америку? — но после него он наконец-то уверился в том, что из их затеи может получиться что-то путное.

Ему нравилось сидеть на покрытом газетами полу в пропахшей краской и лаком комнате, передавая Дженсену и Данниль полупустую бутылку и разглядывая причудливые узоры пятен на клеёнке, нравилось отрывать Дженсена от какого-то важного разговора с поставщиками и под понимающим взглядом Харрис утаскивать в подсобку, а там измазывать всё той же краской. Нравилось представлять, что будет потом, когда исчезнут все признаки хаоса и бар будет готов к открытию.

Но реальность превзошла его ожидания.

--

— Вы действительно собираетесь выйти из шкафа?

Женевьев неодобрительно качала головой. Томас сидел у неё на коленях и тихонько агукал, хватаясь маленькими ручками за выбившуюся прядь волос.

— Да не собираемся мы ниоткуда выходить, — Джаред поморщился от формулировки вопроса. Он вообще старался избегать любых разговоров на эту тему — почему всем надо было получить какое-то официальное подтверждение, листовку, где неоново-зелёными буквами на розовом фоне будет нацарапана всё подноготная? Почему нельзя просто сделать вид, что ничего не происходит?

— Да, — хмыкнул Дженсен, с бутылкой пива развалившийся на диване рядом. Рядом, но не вплотную — это его правило появилось уже после того, как родился Томас. Раньше ему плевать было на окружающих, и на Кортез в том числе. Он облапывал Джареда горячими ладонями на пьяных вечеринках, прижимался бедром к бедру дома, даже если Женевьев, как и сейчас, сидела напротив. Но стоило появиться в комнате Томасу, как Дженсен как будто проводил невидимую границу: вот это — можно, а это — ни-ни. И Джареду приходилось мириться: вроде бы действительно как-то неловко.

— Дай-ка мне его, — он потянулся к Женевьев, и она осторожно передала ему Томаса.

Джаред в очередной раз заметил, как она секунду помедлила, прежде чем разжать руки — как будто каждый раз то ли не хотела отдавать сына в чужие руки, то ли не доверяла самому Джареду. Порой Джареду казалось, что Дженсену, с которым Женевьев никогда не ладила, она доверяла сына охотнее.

— Да мы и не собираемся никуда выходить, — всё так же спокойно протянул Дженсен. — Просто, знаешь, двери уже рассохлись. И развалились.

Джаред подавил желание побиться головой о стол и вместо этого осторожно погладил светлые волосы сына.

--

Остин они выбрали по многим причинам. Но решающих оказалось три.

Техасцы, как заявил Дженсен, всегда остаются техасцами. Так что, какой смысл мёрзнуть в Ванкувере или натыкаться каждый день на знакомые и надоевшие до смерти рожи в ЛА, если можно просто ещё раз сменить место обитания?

Джаред согласился — уж чему-чему, но возвращению в родные края он противиться точно не собирался. Тем более, Ванкувер за восемь лет приелся, хотя Джаред понимал, что всё равно будет скучать по городу, где столько времени происходило всё главное в его жизни, а Лос-Анджелес с его вечными пробками, жарким влажным воздухом и знакомыми лицами на каждой улице, почти физически вызывал тошноту.

Сан-Антонио и Даллас отпали сразу — Дженсен честно признал, что родителей любит, но предпочитает это делать на расстоянии, и Джаред его в этом поддержал. Города по меньше они даже не рассматривали, а Остин (в котором, как отметил Джаред, тогда ещё даже не знавший, что будет делать дальше, имелся университет) оказался прекрасным компромиссом.

А ещё там уже давно обосновались Женевьев с Томасом, и, даже если бы Дженсен нашёл какой-то другой вариант и принялся возражать, эту карту крыть было уже нечем.

— Чувак, вот и прекрасно, — Дженсен хлопнул Джареда по плечу, когда их дискуссия, протекавшая под красное вино и остатки пиццы, наконец-то подошла к концу. — Меня всё устраивает.

Он, чуть пошатываясь, встал с дивано и потопал куда-то в сторону спален, и, пока Джаред думал, не намекают ли ему таким изящным образом, что пришла его пора мыть посуду, вернулся с лэптопом в руках.

— Ну, что, поищем место жительства?

--

Уехать из Лос-Анджелеса оказалось неожиданно легко. Намного легче, чем собирать чемоданы в Ванкувере, поражаясь, сколько ненужных вещей накопилось за последние годы.

Джаред удивлялся, когда в две тысячи двенадцатом Дженсен продал свой чудовищный дом в ЛА и не стал покупать ничего взамен, на хиатусах останавливаясь у Данниль, у самого Джареда и в отелях. А теперь понял — его дом, так долго и тщательно выбираемый, тоже чем-то большим, чем временное пристанище, так и не стал. Тот же отель, только без прислуги, правил поведения и штрафов. Да и, положа руку на сердце, времени в этом доме Джаред провёл непозволительно мало.

Поэтому когда они, уже отправив большую часть вещей в Остин, загрузились в две машины и выбрались за черту города, Джаред не почувствовал ровным счётом ничего.

Смешно получалось — подростком он мечтал об этом городе, рисуя себе едва ли не золотые горы на месте тротуаров. В двадцатник он считал, что лучше места на земле не найти — где ещё по ночам творится такое сумасшествие, где ещё ты насквозь окажешься пропитан этой атмосферой не вседозволенности, но причастности к другому, звёздному миру? А сейчас Джаред не видел в нём ничего, кроме постоянной закольцованности, жары и пыли.

Джаред потянулся к мобильному.

— Остановимся через пару километров? — спросил он, как только Дженсен взял трубку.

— Чуть позже, ладно? — Джаред видел, как сидящий за рулём «Тундры» Дженсен потянулся. — Выберемся уже из этого потока, потом?

— Скажешь тогда, — Джаред нажал на отбой.

Из плотного движения они выбрались спустя минут сорок — Джаред сам почувствовал, как непроизвольно начинает прибавлять скорости, а не тащиться, как черепаха. Дженсен почти сразу же повернул на боковой съезд и остановился.

Солнце пропекало насквозь: день выдался на удивление жаркий даже для середины июня, ветер чувствовался разве что от пролетающих мимо машин. Дженсен чиркнул зажигалкой, прикуривая, Джаред сорвал с обочины дороги колосок и сунул в рот, выжимая горьковатый привкус. В багажнике валялись холодная кола, минералка и пиво, но лезть за ними было решительно лень.

Они стояли так ещё долго. Дженсен выкурил три сигареты и достал из переносного холодильника пару бутылок пива. Протянул одну Джареду, вторую открыл сам и присел прямо на обочине, пачкая светлые джинсы серой пылью и зеленовато-коричневым соком пожухлой травы.

Джаред вытащил из машины тёмные очки, спасаясь от солнечных бликов, а Дженсен не стал заморачиваться, только развернул надетую козырьком назад бейсболку, чтобы лицо скрывало подобие тени. Джаред лениво размышлял, что надо бы что-то сказать, пафосно-слезливое, что-то про оставляемый позади этап жизни или ещё какую подобную хрень, но слова не лезли на язык так же, как и тогда, в Ванкувере. Только месяц назад они дурачились и заново раскидывали вещи, чтобы не озвучивать вертящееся на языке и сгладить немного неловкое молчание, а сегодня слова просто были не нужны — всё говорили пыльное шумное шоссе, по-летнему яркое солнце и нагретый металл машин.

Когда бутылка показала донышко, Дженсен медленно поднялся, небрежно стряхнул прилипшие к джинсам зелёные пятнышки, хлопнул Джареда по плечу и сел за руль. Джаред, пряча улыбку, закинул обе бутылки обратно в холодильник, захлопнул багажник и последовал его примеру.

Выруливая на трассу за подмигивающей огнями «Тундрой», Джаред поймал себя на том, что насвистывает какую-то приставучую и до нелепого радостную песенку. Он потянулся было к радио, но из колонок тут же грянул бодрый дряхлый рок, и Джаред тут же вырубил музыку — это было бы слишком пошло.

Вместо этого он открыл окно до упора и прислушался к шуму ветра и несущимся навстречу машинам.

--

— Если меня вышибут из университета, ты же возьмёшь меня работать официантом, правда? — проныл Джаред, опустив голову на твёрдый переплёт толстой «CALCULUS».

Дженсен оторвался от своих бумажек и окинул Джареда скептическим взглядом.

— Ты как-то не сильно вписываешься в обстановку, но обещаю подумать.

Джаред фыркнул, запуская в него скомканным листком с неверными расчётами.

Дженсен вздохнул, отодвинул от себя счета, с которыми он возился — судя по довольной морде чеширского кота, дела в этом месяце шли вполне себе неплохо, — и пересел за стол к Джареду.

— Джей, посмотри на меня.

Джаред послушно уставился на Дженсена несчастным взглядом, требуя, чтобы его приласкали, утешили и уверили в том, что завтра ничего страшного не произойдёт, на кусочки его не растерзают и за шкирку за ворота Остина не выкинут.

— Всё будет хорошо.

Дженсен смотрел с привычной чуть снисходительной полуулыбкой — Джаред привык видеть её после очередного своего ляпа или вырвавшейся дурацкой идеи, но сейчас всё казалось серьёзным, а Дженсен улыбался так, будто ему всё равно было смешно.

— Завтра ты надерёшь задницы всем, кто в тебе сомневался, а потом вернёшься домой, и мы это отпразднуем, договорились?

— А что мне за это будет?

Дженсен засмеялся:

— Ну, скажем, специальный коктейль по моему личному рецепту?

Джаред в ужасе замотал головой:

— Эклз, последний твой «личный рецепт» почти довёл меня до больничной койки, и далеко не только своей цветовой гаммой!

— Значит, придумаешь что-нибудь другое, — подмигнул Дженсен. — Заканчивай с этой хренотенью, иначе у тебя мозги взорвутся. А они тебе ещё пригодятся для чего-нибудь.

— Для чего? — с любопытством посмотрел на него Джаред.

— Ну, если тебе так уж хочется их напрягать, — лениво потянулся Дженсен, — то можешь тут всё за меня закончить.

— Да ну на фиг, — Джаред провёл ладонью по растрёпанным листам бумаги на столе Дженсена. — Я предлагаю придумать занятие поинтереснее.

И если на следующий день он отмечал правильные ответы тестов, постоянно ёрзая на внезапно оказавшемся страшно неудобном и жёстком стуле, то это была точно не вина Джареда.

--

Следующим летом Остин как будто вымер — жара стояла невыносимая. Все старались убраться из города подальше, хотя бы за пару десятков километров в родные родительские дома, где можно было валяться на остриженных газонах и нырять в бассейн, спасаясь от удушающей жары. В городе от неё спрятаться можно было только под пробирающим до липкого холодного пота кондиционером.

Джаред откровенно страдал — от отказался от классов летнего семестра, рассудив, что это пустая трата времени, подписываться на пару часов в неделю из доступных, и предпочёл проваляться всё лето на диване с банкой холодного пива в руках и совершая длительный набеги на квартиру Жен, чтобы выполнить отцовский долг. У него срабатывал почти условный рефлекс, выработавшийся за восемь лет паханины: пришла летняя жара — значит, остались последние дни ничегонеделанья, и надо использовать их на всю катушку.

Только оказалось, что он просчитался: даже после полных двух семестров в универе не наступил тот отходняк, который накрывал его раньше после окончания сезона и заставлял распластываться амёбой на любой доступной плоской поверхности хотя бы месяц. Через неделю такого времяпрепровождения Джаред начал скрипеть зубами, через две решительно намеревался лезть на стенку. С одной стороны, можно было, конечно, бросить всё и рвануться куда-нибудь, устроить себя заслуженный отпуск, на Дженсен каждый вечер по-прежнему исправно направлялся в бар через дорогу, и останавливаться не намеревался.

На какое-то время проблему решила Женевьев: полюбовавшись немного на незадачливого мужа, одним утром она появилась на пороге их с Дженсеном квартиры с Томасом в руках и набитых всем необходимым пакетами в машине.

— Нечего дурака валять, — отбрила она, вручая ошалевшему Джареду мирно сопящего сына. — У меня заслуженный отдых недели две как минимум. Развлекайтесь, мальчики.

Так Джаред впервые оказался с сыном на руках в одиночку — Дженсен не считался.

— Чего ты на меня смотришь, — посмеивался Эклз, сидя на кухне и чуть подобрев после второй чашки кофе, пока Джаред пытался сообразить, что можно приготовить на завтрак для их внезапно расширившегося семейства. — Твой ребёнок, ты и справляйся.

Закончилось всё в тот вечер тем, что Дженсен чуть ли не в первый раз плюнул на всё и остался вечером дома, свалив управление баром на Линду. Он деланно ворчал, но Джаред видел, что Дженсен делает это скорее для показательных выступлений — мол, не думай, что так будет продолжаться, Падалеки, и верёвки из меня вить не надо, понял, — а сам улыбался, нашёптывая что-то на ухо растянувшему губы в детской улыбке со знакомыми ямочками Падалеки-младшему.

Джаред возился на кухне, разбираясь с ужином на троих и одновременно рапортуя всполошившейся — несколько поздновато — Жен, что Томас жив, здоров и, по всей видимости, доволен своей жизнью.

Через две недели, когда Женевьев, загоревшая, посвежевшая и улыбающаяся чуть ли не постоянно, вернулась со своих каникул, Джаред уже настолько прочно влился в новую рутину, что даже растерялся немного. Квартира стала непривычно тихой и пустой без детского смеха и бардака, мягких игрушек и впивающихся в босые пятки кусочков лего на полу гостиной.

— Знаешь, Падалеки, по-моему, пришла наша очередь, — тихо сказал тем же вечером Дженсен. Он вернулся из бара раньше обычного, пропахший привычными запахами алкоголя, сигарет и приторно-сладких духов, и свернулся на диване позади Джареда, обжигая горячим дыханием кожу на предплечье и царапая щетиной шею.

— Ты о чём? — Джаред невидящим взглядом смотрел в телевизор, где уже полчаса крутили какие-то уродливые мультики.

Дженсен не ответил, просто сжал руку Джареда чуть крепче, а на следующее утро встал на три часа раньше него и к тому времени, как Джаред вытолкнул себя из постели, вернулся домой с двумя билетами и приказом собирать вещи.

--

— Знаешь, — сказал Дженсен в ноябре, когда двери бара закрылись после субботнего вечера, и в опустевшем помещении остались только они с Джаредом, — мне тут предложили…

— Да? — Джаред, сосредоточенно хмуря брови, пытался отмерить нужную долю водки и залить её в шейкер, чтобы в итоге получился «Лонг-Айленд». Плюнув на это дело, он просто прихватил с полки бутылку виски и два стакана и, пошатываясь, подошёл к окну, где Дженсен уже пять минут безуспешно пытался опустить роллеры. Мягко отодвинув Дженсена, Джаред одним движением, не обращая внимания на жалобно заскрипевший пластик, рванул механизм, отрезая бар от засыпающего города.

Дженсен повернулся к нему лицом, потянулся за виски и плеснул на два пальца в каждый стакан — Джаред и раньше считал, что у него это получается действительно профессионально, а теперь мог говорить об этом с уверенностью, — и протянул один Джареду.

— Сценарий, — сказал он, одним махом вливая в себя виски.

Джаред посмотрел на свой стакан и решил, что пока подождёт.

— Тебе прислали сценарий? — уточнил он.

Они никогда не говорили о том, чтобы вернуться обратно — сделать вторую попытку, снова попытаться зацепиться за сценарии не первого сорта и пробиться наверх, но он почему-то был абсолютно уверен, что этот вариант не рассматривался. А Дженсен, выходит, думал по-другому?

— Не совсем, — покачал головой Дженсен, потянувшись за бутылкой. — Мне предложили роль у нас, здесь.

— Где? — замотал головой Джаред.

Всё казалось чуть мутным после проведённого в душном баре вечера и выпитого, и Джаред на какой-то момент захотел, чтобы дымка алкоголя выветрилась.

— У нас, — Дженсен неопределённо махнул рукой. — Ну, в театре.

На пару секунд Джаред завис. Какое «у нас», какой «театр», что за бред вообще?

— Ну, в Остине, — неопределённо повёл рукой Дженсен, а Джаред наконец-то вспомнил, что какой-никакой, но местный театр здесь в наличии действительно имелся. Вроде Дженсен там даже когда-то играл? Вспомнил — и выдохнул.

— И что за роль? — он поболтал в руке стакан, глядя на то, как переливаются в неровном свете грани льда.

Дженсен потёр рукой шею — старый, диновский жест, который, наверное, останется с ним до конца жизни. Джаред невольно улыбнулся.

— Эээ… Актёра, — пожал плечами он. — Которого выперли из Голливуда.

— И теперь он медленно спивается, пытаясь найти новое направление жизненного пути? — заржал Джаред, но пригвоздивший его к стойке взгляд Дженсена показал, что смех был явно не к месту.

— В общих чертах.

Пока Джаред раздумывал, что бы ответить, Дженсен успел залить в себя ещё порцию виски и махнул рукой:

— Какой-то местный гений написал, да и постановка маленькая, о ней и не узнает никто, я завтра позвоню, откажусь, а потом…

Джаред подошёл ближе и положил руку ему на плечо, прерывая поток бессмыслицы:

— Когда начинаются репетиции?

--

Премьера была весной. Джаред, которого не пускали на репетиции несмотря на все его многочисленные — и, он не мог не отдать себе должное, порой весьма изобретательные — попытки уломать Дженсена, который даже полный текст пьесы не видел до того дня, сидел в зале и улыбался, хлопая до покрасневших ладоней.

И дело было не в том, что пьеса оказалась действительно достаточно интересной, пусть и не гениальной, а имя Дженсена стояло в списке исполнителей третьим, и не в том, что аплодисменты в финале оказались громкими и искренними. Дело было в том, что последние четыре месяца, с того самого вечера в баре, Дженсен изменился.

Или нет, не так, изменился — неправильно, не то слово, но «расцвёл» — слишком по-девчачьи, а как назвать это иначе, Джаред не знал.

Но Дженсен, кажется, нашёл единственное, чего ему не доставало после оставленного за спиной прошлого, и теперь шёл напролом к полному комплекту счастья. Он плевал на всё остальное с высокой колокольни, но готов был рвать когтями за любую из составляющих нынешнюю жизнь частей.

И полчаса спустя, глядя на раскрасневшегося, растрёпанного Дженсена с растрёпанными волосами и ошалелой улыбкой снизу вверх, Джаред улыбался.

--

А потом дни проносились мимо со скоростью опаздывающего экспресса. Джаред помнил всё, но не мог понять, когда именно картинки в его голове были воплощены в реальность.

Первое слово и первые шаги Томаса, первая ночная поездка в больницу с ним, первые проблемы в университете, первый спектакль Дженсена, первый приезд родителей на осмотр их нового детища, первая крупная заметка о баре в местной газете, первый раз, когда Дженсен сам потянулся к нему на публике, не оглядываясь по сторонам и не ожидая опасности с любой стороны, первая драка в баре и проблемы с полицией, первое совместное семейное Рождество в том же «Винчестере», потому что все члены двух техасских семей не уместились бы ни в одном доме, первая практика по специальности, первых поход Томаса в подготовительные классы. Джаред оглядывался назад и не мог понять, как такая размеренная и на первый взгляд предсказуемая жизнь вмещала в себя не меньше, а может, и больше, чем бесконечный и безостановочный бег по кругу в колесе «Сверхъестественного».

И тем не менее — вот он стоит на сцене в центре университетского кампуса, кисточка непременной шапочки выпускника неприятно щекочет кожу щеки, солнце припекает и слепит глаза, и не разглядеть родственников и знакомых в плотно сомкнутых рядах.

Джаред не прислушивался к торжественным речам — какая к чёрту разница, что такого пафосного скажет декан. Может, для кого-то из едва оперившихся студентов, жадно ловивших каждое слово, и были важны прощальные речи и бессмысленные напутствия, но Джаред думал совсем о другом.

Солнце удачно скрылось за мелким облаком, и Джаред мгновенно отыскал в середине импровизированного зала свою группу поддержки.

В горле появился противный комок, и Джаред сглотнул, против воли чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

Дженсен в тёмной рубашке с коротким рукавом расслабленно откинулся на спинку стула и что-то говорил склонившейся к нему Женевьев. Между ними на стульчике стоял одетый в специально купленный по такому случаю детский костюмчик Томас. За ними, рядом дальше, Джаред разглядел Джеффа, которого и в плотной толпе потерять невозможно было бы, и рядом с ним — родителей. Мэг видно не было, но она уже успела налететь на него с поздравлениями с утра, поэтому Джаред готов был ставить на то, что сестра коротала жаркий час в одной из кофеен рядом с кампусом.

Джаред услышал, как декан назвал его имя. Спокойно подошёл, крепко пожал протянутую руку и принял свой диплом. Повернулся к собравшимся под ободряющие выкрики.

Перед ним лежало будущее — совсем не то, о котором он мечтал, когда распаковывал вещи в тесной квартирке в Лос-Анджелесе в девятнадцать, или когда протягивал руку партнёру по съёмкам и будущему экранному брату, или когда холодным февралём повторял слова брачной клятвы. Но Джаред почти по-настоящему видел это будущее: живое, сочное. Может, не такое сумасшедшее и яркое, но Джаред не хотел ничего другого. Сейчас — не хотел.

Он вскинул в воздух руку с сжатым в кулаке дипломом и широко улыбнулся.

@темы: фик, Tinhat Party

---

Ветрянка, перевод

[Юми~ко]

Название: Ветрянка
Автор: embroiderama
Переводчик: Юми-ко
Бета: Alarika Derri
Оригинал: тут
Рейтинг: PG-13
Пейринг: J2
Жанр: хёрт-комфорт, флафф
Саммари: Съёмки очередного сезона закончились, и Дженсен возвращается в Лос-Анджелес, один. Проблема в том, что на прощание команда Сверхъестественного одарила его не самым приятным подарком.
Размер: 5707 слов

Дженсен любил свою работу. Ему нравилось вживаться в образ и взаимодействовать с остальными членами съёмочной группы, вместе со всеми создавать каждый эпизод, даже если для этого приходилось долгими часами торчать под ледяным дождём или париться в кожанке и фланелевой рубашке в жаркие летние дни. Он не слишком любил публичность, но после четвёртого сезона «Сверхъестественного» как-то попривык к ней, и теперь чувствовал себя гораздо более непринуждённо в окружении камер и журналистов, чем в начале съёмок. Единственным, что Дженсену не нравилось в том, что сериал снимался в Ванкувере, были бесконечные перелёты – он даже простил Дэвиду Духовны, что тот из-за этого ушёл из «Секретных материалов». Несмотря на то, что у Джареда в Ванкувере был свой дом, в который он любезно пригласил пожить и Дженсена, они оба почти каждый выходные летали в Лос-Анджелес.

Их жизнь состояла из будней, во время которых они ночевали в доме Джареда, выходных, которые они проводили в жилище Дженсена в Лос-Анджелесе, и бесконечных часов в воздухе. Дошло до того, что Дженсен уже даже начал узнавать в лицо работников авиакомпаний. Ничто не могло примирить его с этим: ни АйПод с любимой музыкой, ни удобные кресла в первом классе, ни многолетний опыт, который превратил прохождение паспортного контроля в привычную рутину. Единственный положительный аспект заключался в том, что рядом всегда был Джаред – тёплая ладонь на загривке, успокаивающая нервы, плечо, на котором Дженсен мог прикорнуть во время полёта, если ему удавалось расслабиться, и весь Падалеки целиком, отвлекающий его от неприятных мыслей своей болтовнёй, журналами и конфетами.

Съёмки сезона закончились, накануне вечером была прощальная вечеринка, но в последнюю минуту обнаружилось, что недостаёт нескольких кадров с Джаредом, чтобы начать монтировать отснятые эпизоды, и тому пришлось задержаться в Ванкувере ещё на пару дней, а Дженсен должен был лететь немедленно, чтобы успеть на запланированную встречу со своим агентом. Джаред же собирался ехать в Лос-Анджелес на машине вместе с собаками. Это было паршиво. Очень. И всё стало только хуже, когда Дженсен обнаружил несколько крошечных прыщиков у себя на лбу, как раз под линией роста волос. Это были всего лишь едва заметные красные пятнышки, но и их хватило, чтобы его настроение, и без того не радужное, упало ниже плинтуса.

Самым смешным было то, что Дженсен практически не пил на вечеринке, если не считать пары банок пива, но при этом маялся таким жестоким похмельем, как будто пытался перепить целую роту морпехов. Говоря по правде, он и вчера-то чувствовал себя не особо хорошо, и с большим удовольствием провёл бы вечер дома, а не на тусовке. Дженсен попытался поудобнее устроиться в кресле и отдохнуть в надежде дожить до встречи с агентом хотя бы в относительно нормальном состоянии, но у него ломило всё тело, неприятно сосало в желудке, а в салоне самолёта, кажется, было холоднее, чем обычно. Единственное, что его радовало, так это то, что сидящий рядом пожилой мужчина, по виду бизнесмен, не горел желанием разговаривать и, очевидно, не смотрел сериалы. Дженсен закрыл глаза, плотнее закутался в свою куртку и прислонился головой к иллюминатору, старательно убеждая себя, что это плечо Джареда. Вымотанный до крайности, он заснул.

***

Встреча прошла настолько бездарно, что у Дженсена сложилось чёткое ощущение катастрофы, но он не мог заставить себя волноваться об этом. Вроде бы он не сказал ничего слишком уж глупого, но вид у него, безусловно, был такой же мутный, как самочувствие, так что очень тяжело было демонстрировать собеседнику свое обаяние, когда всё, чего Дженсену хотелось, это свернуться калачиком под столом, причём желательно закутавшись в тёплое одеяло. Что он и сделал, как только вернулся домой – не под столом, конечно, а на диване, который, разумеется, был гораздо удобнее.

Когда Дженсен проснулся, в гостиной было темно; во сне он был участником игрового шоу. Он дал неправильный ответ на вопрос – в очередной раз, зажужжал зуммер – в очередной раз, вслед за которым заиграла противная музыка – в очередной раз. И в следующий момент он обнаружил, что лежит на диване, едва не задыхаясь от жары под слишком тёплым одеялом, а в кармане его мобильник пиликает рингтоном, установленным на Джареда. Дженсен слишком долго копался, и ему пришлось перезванивать, потому что включилась голосовая почта.

- Дженсен? – голос Джареда был более резким, чем всегда, больше похожим на голос Сэма.

- Привет, - сонно ответил Эклз. – Вы там уже закончили на сегодня?

- Да, где-то с полчаса как закруглились. Я звонил. Ты что, всё ещё на встрече?

- Нет, освободился пару часов назад. Я вроде как заснул. – Дженсен нехотя принял сидячее положение, но даже несмотря на то, что у него в горле пересохло от жажды, не мог заставить себя встать и сходить за водой.

- Так сильно устал? Знаешь, у тебя странный голос. Ты не заболел?

- Нет, просто конец сезона, ты же знаешь, как оно бывает.

- Ты уверен, Джен? – с явным беспокойством спросил Джаред. – Утром мне показалось, что ты какой-то слишком горячий.

Дженсен вздохнул и откинулся на диванную подушку.

- Может, я простудился или что-то вроде того.

- Думаешь, стоит обратиться к врачу?

- Из-за простуды? Нет, мамочка, я это переживу.

- Ладно, только позаботься о себе, хорошо? Жаль, что меня с тобой нет.

- Мне тоже. Ты завтра выезжаешь?

- Не-а, завтра я ещё буду нужен здесь. Утром в субботу отправлюсь, а вечером в воскресенье, по идее, уже приеду к тебе.

- Хорошо. Передай от меня привет малышам.

- Передам. Ой, мне тут обед принесли, так что до связи. Люблю тебя, Джен.

- И я тебя.

Дженсен нажал на сброс и положил телефон обратно в карман. Он понимал, что ему на самом деле нужно встать, приготовить что-нибудь поесть, принять душ и всё такое, но ему этого совершенно не хотелось. Вынув из глаз линзы и убедившись, что очки лежат неподалёку, он взбил подушку и лёг обратно, снова завернувшись в одеяло, как в кокон.

***

В пятницу утром Джаред проснулся, взял собак на пробежку, потом принял душ и собрался ехать на площадку. По дороге он проверил свою электронную почту и задумался, не позвонить ли Дженсену, чтобы проверить, как он, но, больной или нет, тот ни за что не обрадуется, если его разбудить раньше девяти в выходной день. Нахмурившись, Джаред отложил телефон в сторону и постарался не беспокоиться. Не то чтобы простуда и усталость были таким уж большим делом, просто в последнее время многие болели, и у него было нехорошее предчувствие. Двух месяцев ещё не прошло с тех пор, как они потеряли Кима, и это окрашивало всё в мрачные тона.

Однако Шелли из костюмерной слегла с аппендицитом, а маленькая девочка, задействованная в съёмках, заболела ветрянкой, и это только усугубляло волнение Джареда. Он полностью поддерживал свою маму, которая порицала людей, не удосуживающихся водить своих детей на прививки. Бедная малышка покрылась сыпью прямо на площадке, и выглядела жутко несчастной. Единственное, что радовало Джареда во всей этой истории – это что она была слишком маленькой и наверняка позже ничего не вспомнит, но вот его собственная мама, к примеру, очень любила показывать всем фотографии, на которых он был запечатлен в одних трусах и с сыпью по всему телу.

У его мамы было довольно странное чувство юмора.

В десять часов, во время перерыва, Джаред наконец набрал номер Дженсена. Дважды он попадал на голосовую почту, и с каждым гудком его беспокойство, несмотря на всю свою иррациональность, росло. Он попытался убедить себя, что, возможно, Дженсен в душе, но когда тот наконец взял трубку, то голос у него был ещё хуже, чем вчера – хриплый и гнусавый.

- Привет. Извини, что разбудил. Я просто хотел узнать, как ты.

- М-м-м, нормально. Я уже давно проснулся, только потом, кажется, опять заснул. – В трубке послышался какой-то тихий царапающий звук.

- Как ты себя чувствуешь? Голос у тебя просто ужасный.

- Ну, спасибо. Хм, я просто ещё не отдохнул толком и, кажется, подхватил блох от твоих собак.

- Блох! Чувак, у моих собак нет блох. Я каждый месяц даю им специальные таблетки. Это тебе Крис сказал?

- Нет. Просто у меня голова чешется. Наверное, они натаскали блох на диван. Свихнуться можно. Да ещё голова болит.

Все его слова казались Джареду каким-то бредом, и ему очень не нравилось, какой слабый и рассеянный у Дженсена голос. Если бы только он был с ним в Лос-Анджелесе, то смог бы определить, что на самом деле происходит!

- Дженсен, а температуры у тебя нет?

- Не знаю, - Дженсен вздохнул. – Мне то холодно, то жарко. И ломит всё.

- Мне кажется, ты должен сходить в больницу. Вдруг это что-то серьёзное.

- Ох, да брось, Джей, ничего страшного. Я не хочу никуда идти, просто полежу ещё немного.

- Но… - Джаред умолк. Если Дженсен упёрся, то его никак не заставить. – По крайней мере, скажи мне, что ты нормально питаешься и пьёшь много жидкости.

- М-м-м, я попью чего-нибудь в ближайшее время, обещаю.

Джаред почувствовал, как его беспокойство скакнуло на уровень выше.

- Это значит – нет?

- Я же сказал, что всё сделаю. Господи боже, Джаред. – Дженсен тяжело вздохнул и, судя по звукам, почесался снова. – Извини, просто мне паршиво. Позвони мне попозже, хорошо?

- Конечно позвоню. Люблю тебя.

- Ятебятоже, - невнятно промямлил Дженсен и отключился.

Что-то было серьёзно не в порядке, и пусть его самого сейчас не было в Лос-Анджелесе, Джаред знал кое-кого, кто там был. Ему просто нужно было выбрать кого-нибудь, кто не вызовет у Дженсена слишком уж негативной реакции.

Джаред сделал несколько звонков – только чтобы выяснить, что Крис со Стивом были где-то в другом городе на гастролях, Джейсон гостил у своих родителей, а Данниль вообще не брала трубку. Чад был в городе, но он только усилил бы раздражение Дженсена. Поразмыслив, Джаред подумал, что Джефф, вероятно, очень занят, но когда он всё же позвонил ему на удачу, оказалось, что тот не только в Лос-Анджелесе, но к тому же ещё и совершенно свободен – по крайней мере, на этот день.

- Слушай, я, может быть, просто распсиховался на пустом месте, но мне кажется, Дженсен должен обратиться к врачу, а сам он этого никогда не сделает. Я даже не уверен, что он хоть раз слезал с дивана за все это время, и я просто…

- Ты беспокоишься, я понял. – Ровный голос Джеффа и то, что он вроде как был настроен помочь, немного успокоило Джареда. – Я схожу проверю, как он там, и если будет нужно, договорюсь с врачом и отведу к нему Дженсена – силой потащу, если придётся.

- Боже, ты просто чудо. Ты ведь позвонишь мне, как только всё прояснится?

- Естественно, позвоню. А теперь сделай глубокий вдох и расслабься, пока ты что-нибудь не сломал нечаянно, хорошо?

- Ладно. – Джаред закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как часть напряжения уходит, оставляя после себя усталость. – Спасибо, Джефф. Я буду ждать твоего звонка.

- Я пойду к нему прямо сейчас. – Джефф повесил трубку, и Джаред постарался расслабиться, чтобы доиграть свои сцены и пораньше вернуться домой. Чем раньше он проснётся завтра утром, тем быстрее доберётся до Дженсена.

***

Дженсен проснулся от стука в дверь и непрекращающегося пиликанья мобильника. Первой мыслью его было, что это Джаред, но он никак не мог бы проспать до самого вечера воскресенья, да и рингтон был не тот. Он никак не мог взять в толк, в чём дело. Дженсен взял телефон, но не смог прочитать имя звонящего – всё расплывалось. Нашарив свои очки, он наконец разглядел имя Джеффа, но в этот момент в дверь снова постучали. Неуклюже переместившись в сидячее положение, Дженсен услышал, что кто-то зовёт его из-за двери. Голос был низкий и грубый, и как ни странно, очень похожий на голос Джеффа Падалеки.

Дженсен спихнул с себя одеяло и встал, переждав немного, пока комната перестанет кружиться перед глазами, а затем пошёл открывать. И – надо же – за дверью действительно оказался Джефф.

- Привет. – Дженсен привалился к дверному косяку и прижался щекой к холодному крашеному дереву.

- Ох, черт, ты ужасно выглядишь. – Джефф нахмурился, наморщив лоб, а затем протянул руку и положил ладонь на щеку Дженсена. Прежде, чем тот успел среагировать, другой рукой он задрал на нём рубашку, а затем похлопал его по руке, качая головой. – Пойдем-ка, присядешь. Тебе нужен врач.

- Нет, не нужен, - возразил Дженсен, но не стал сопротивляться, когда Джефф повёл его на кухню и там усадил на стул. Голова была тяжёлой, будто чугунной, и он наклонился вперёд, упершись лбом в ладонь.

Джефф поставил на стол стакан, наполненный водой со льдом, и подтолкнул его к Дженсену.

- Выпей это. Тебе не повредит.

Дженсен со вздохом взял стакан и выпил, почёсывая голову, а Джефф тем временем говорил с кем-то по телефону, прохаживаясь туда-сюда. До Дженсена начало доходить, что, наверное, это Джаред позвонил брату, попросив проверить его, и это было совершенно необязательно, но так по-падалечьи, что он не знал, улыбаться ему или злиться. Хоть Чада не прислал, и на том спасибо.

Джефф подошёл и подсел к столу рядом с ним.

- Я договорился со своим личным врачом, она тебя посмотрит. Мы с ней друзья, так что она согласилась принять тебя в обеденный перерыв, но нам надо выйти в ближайшие несколько минут, чтобы успеть вовремя.

- Господи, Джефф, зачем? Я просто устал. – Дженсен поскрёб ногтями живот. – И ещё эти чёртовы блохи… ну, ты в курсе. Всё будет нормально.

- Дженсен, это не похоже на блошиные укусы. Это ветрянка, и учитывая, что ты не десятилетний ребёнок, тебе абсолютно точно нужно сходить к врачу.

- Нет. – Дженсен покачал головой, потому как это была совершеннейшая ерунда. – Я уже болел ветрянкой в детстве.

- Ну, знаешь ли, тут одно из двух: либо то была не ветрянка, либо ты каким-то образом подцепил её снова, или же из меня хреновый диагностик, и у тебя что-то другое. Но это точно не укусы блох, я их достаточно повидал за свою жизнь, чтобы уловить разницу. – Джефф встал и снова взял Дженсена под руку. – А теперь идём, я, кажется, видел твои туфли возле дивана.

Дженсен поднялся на ноги и провёл рукой по волосам.

- Мне нужно в душ.

Джефф хохотнул.

- Да уж, что есть, то есть, но сейчас некогда. Поверь мне, если уж Лэсли работала в клиниках даунтауна, то она видела кое-что и похуже. Идём.

Он продолжал удерживать Дженсена под локоть, пока тот надевал туфли, затем взял со столика его бумажник и телефон. Дженсен и опомниться не успел, как уже сидел в машине, пристёгнутый, пока Джефф плавно выруливал на шоссе. Солнечный свет казался ему слишком ярким, и он пожалел, что не взял с собой тёмные очки, потому как от одного взгляда вверх головная боль усиливалась в разы. Заняться ему было нечем, так что Дженсен откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Джефф разбудит его, когда они приедут.

***

Джефф отзвонился Лэсли, когда въезжал на стоянку, и к тому времени, как он поднял Дженсена и завёл его в клинику, та уже ждала их в дверях. Она провела Дженсена в кабинет и отослала Джеффа в другую комнату. Он достал мобильник и отправил Джареду короткое сообщение: «Отвёл Дженсена к доктору». Он собирался позвонить брату позже, когда узнает диагноз, чтобы тот не волновался раньше времени.

Хотя, по сути, Джаред оказался прав. Когда он позвонил, сам не свой от переживаний, что что-то могло случиться с Дженсеном, Джефф, признаться, сперва подумал, что это всего лишь буря в стакане воды. Но он был свободен, и к тому же, всегда рад лишний раз повидаться и с Дженсеном, и с Джаредом, так что не видел причин не выполнить просьбу. А когда Дженсен открыл дверь, бледный и едва стоящий на ногах, он был покрыт сыпью и смотрел мутными глазами, и в этот момент Джефф мысленно поблагодарил Бога за то, что не отмахнулся от Джареда. У Дженсена был жар, а сыпь распространилась по телу, так что ему определённо необходимо было обратиться к врачу.

Поручив его заботам Лэсли, Джефф успокоился, уверенный, что та сделает всё, как нужно. Всё будет в порядке – осталось только убедить в этом Джареда. Не прошло и десяти минут, как Лэсли вышла из кабинета и не слишком грациозно плюхнулась на стул.

- Ну что? Каков вердикт? – спросил Джефф.

- Ветрянка, без всяких сомнений, взрослая форма. Он не помнит наверняка, были ли у него подобная сыпь и зуд в детстве, так что, возможно, его родители просто ошиблись, и он переболел тогда чем-то другим. Температура не слишком высокая; есть признаки обезвоживания, но это легко поправить, ему просто нужно побольше пить. Когда Дженсен убедился, что это действительно ветрянка, то немного испугался, что могут остаться шрамы, особенно на открытых участках тела. – Лэсли со вздохом поводила головой из стороны в сторону, разминая шею. – Думаю, необходимости в стационарном лечении нет, - продолжила она, - но я дам ему антивирусный препарат, чтобы сыпь не распространялась дальше и быстрее сошла, и если он начнет принимать его сразу, то шрамов почти наверняка не останется. Плюс, это поможет избежать осложнений. К минусам можно отнести то, что его самочувствие ухудшится на несколько дней, но, мне кажется, оно того стоит.

- Как именно ухудшится?

- Возможно, его будет тошнить, но ничего такого уж страшного. Хорошо бы кто-нибудь присмотрел за ним эти дни, проследил, чтобы Дженсен пил достаточно жидкости, и чтобы температура у него не поднималась выше 39 градусов. А так, ему нужно отдыхать, нормально питаться и как можно меньше расчёсывать сыпь. Если начнется кашель, сразу приводи его ко мне, потому что пневмония у взрослых довольно опасна. – Увидев, как Джефф изменился в лице, она помахала пальцем в воздухе. – Это просто на всякий случай. Я выпишу Дженсену «Зовиракс», его можно купить в ближайшей аптеке, и ещё кое-что от чесотки.

Джефф с благодарностью обнял Лэсли за плечи.

- Ты чудесна, как и всегда.

Та качнула головой и улыбнулась.

- Хорошо, что ты привел его. Я дам тебе несколько брошюр – почитаешь дома, и можешь забирать Дженсена, он в кабинете на кушетке.

- Хорошо. Не удивляйся, если тебе позвонит его распсиховавшийся бойфрэнд.

Лэсли усмехнулась.

- Спасибо за предупреждение.

Десять минут спустя, сидя в машине и ожидая, когда освободится выезд, Джефф собрался с духом и позвонил Джареду.

- Ну что? – с ходу затараторил тот. – Дженсен в порядке?

- У него ветрянка, - сказал Джефф и быстро продолжил, перекрывая ругательства на том конце линии: - Врач выписала ему все нужные лекарства, от них он будет чувствовать себя неважно в ближайшие дни, но ничего страшного. Ему просто нужно отдыхать и побольше пить.

- Ладно, - ответил тот. – Хорошо. – Джефф словно наяву видел, как Джаред нервно ходит туда-сюда по съёмочной площадке, сжимая в руке мобильник. – Огромное спасибо за помощь, Джефф.

- Да нет проблем. Но, слушай, завтра мне нужно будет ехать в Нью-Йорк. Я бы остался, если бы мог, но всё оговорено несколько недель назад, и…

- Нет, нет, я все понимаю. Чёрт, я никак не смогу приехать раньше воскресенья, даже если ни разу не остановлюсь по дороге.

- И твои собаки возненавидят тебя за это. Как ты думаешь, кому стоит позвонить? Не думаю, что Дженсена можно оставить одного на целый день.

- Нет, что ты, конечно же, нет. Дай подумать. – Джефф слышал шуршание гравия. Наверное, Джаред опустил руку с телефоном. Наконец, звуки шагов затихли. – К чёрту все. Я прилечу сегодня вечером, а с собаками пусть едет мой ассистент, и он же подготовит дом к весне.

Джефф бросил взгляд на Дженсена, который спал, неудобно скрючившись на пассажирском сидении; на его лице и руках появились новые пятнышки, которых не было ещё час назад. Он наверняка будет рад, если Джаред приедет пораньше.

- Хорошо придумано, братишка. Увидимся вечером.

***

Дженсен проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо, и что-то твёрдое давило на щеку, из-за чего дужка очков впивалась в кожу за ухом. Он открыл глаза и обнаружил, что находится на парковке у своего дома, в машине Джеффа. Ах да, Джефф.

- Идем внутрь?

Дженсен кивнул, и Джефф, выйдя из машины, обогнул её и подошел к пассажирской дверце. Дженсен сел прямо – или попытался, – и когда тот открыл дверцу, высунул наружу ноги. К несчастью, нижняя часть его тела, кажется, не совсем проснулась, колени задрожали и подогнулись, и Дженсен ткнулся лицом в рубашку Джеффа, вдохнув запах одеколона. Тот подхватил его под руки, не дав упасть, и он рассеянно заморгал, с трудом выпрямившись и жалея, что не Джаред сейчас с ним.

Джефф отступил на полшага, не убирая рук.

- Ты в порядке?

Дженсен кивнул и направился к своей двери, чувствуя ладонь Джеффа у себя на спине. Когда они зашли, тот снова усадил его за кухонный стол и поставил перед ним стакан отвратительного виноградного сока, который вечно покупал Джаред, добавив к нему пару таблеток и холодный бутерброд с сыром. Сок был приятно холодным; Дженсен проглотил таблетки, но бутерброд осилил только наполовину.

Поднявшись из-за стола, он оценил своё состояние как удовлетворительное и подумал, что выдержит короткий душ. Если бы Джаред был здесь… Дженсен оборвал эту мысль и почесал спину. Прислонившись к холодильнику, он посмотрел на Джеффа, который был занят тем, что читал брошюры, принесенные из клиники.

- Я пойду приму душ, так что, если хочешь, езжай домой. Думаю, у тебя и без меня хватает забот.

- Ну уж нет, дружок. Я останусь, пока Джаред не вернётся.

- Но… на все выходные? А как же твоя собака?

- Наверное, ты спал, когда я говорил по телефону… Джаред будет здесь сегодня вечером. Он вылетает первым рейсом.

- А. – Дженсен прикрыл глаза, чувствуя, как его заполняет облегчение – он всегда становился излишне сентиментальным, когда болел. Он тяжелее навалился на дверцу холодильника, и Джефф снова тронул его за руку, а открыв глаза, Дженсен наткнулся на его понимающий взгляд.

- Давай-ка, я тебе помогу. – Джефф проводил его в ванную и включил воду, а затем оставил одного, пообещав принести чистую одежду.

Душ стал для Дженсена одновременно благословением и проклятием – тёплая вода смыла с него следы двух дней, проведённых на диване в одной и той же одежде, но даже не горячая, она жалила усыпанную оспинами кожу. Попытка помыть голову не увенчалась успехом: от шампуня кожу защипало ещё больше. И всё же это было лучше, чем ничего, а когда Дженсен закончил, то с радостью облачился в пижамные штаны из мягкой фланели и старую поношенную футболку, которые принес ему Джефф.

Он не стал надевать очки, а прошел прямо в спальню и забрался под одеяло, уснув прежде, чем успел снова заскучать по Джареду. Некоторое время спустя его разбудил Джефф, опять заставил проглотить таблетки, на этот раз прибавив к ним «Тайленол», и выпить виноградного сока. Дженсен проделал все это, не открывая глаз, и снова провалился в сон. Проснувшись от острой тошноты и ноющей боли в сведённых от напряжения мышцах челюсти, он понял, что нужно встать, причём прямо сейчас.

Преодолев коридор почти бегом, Дженсен упал на колени рядом с унитазом, и его стошнило. Вкус был отвратительный, и он никак не мог перестать кашлять. Кто-то провел рукой по его спине и поднёс к губам стакан с водой, и он услышал голос Джареда. И если слезы на его глазах были не только от кашля, Дженсен знал, что тот простит ему эту слабость.

***

Джаред осторожно прилёг за спиной у вздрагивающего от озноба Дженсена, пытаясь устроиться так, чтобы было удобно и коленям и спине. Перелёт был ужасен: все билеты первого и бизнес-класса были распроданы, и чтобы попасть домой к вечеру пятницы, Джареду пришлось несколько часов просидеть на неудобном сиденье, с трудом втиснув свои длинные ноги в слишком тесное пространство, и стараясь уместиться как можно компактнее, чтобы никому не мешали его плечи. Он пытался сосредоточиться на своей цели, но сложно мыслить ясно, когда жёсткое пластиковое сиденье впивается в тело.

Такси из аэропорта до дома Дженсена ехало слишком долго, но добравшись туда, он испытал чувство глубокого облегчения. Как только он переступил порог, Джефф вручил ему сандвич и банку пива, и Джаред снова ощутил себя человеком. Джефф казался ему прямо-таки посланником небес – без шуток, ведь он согласился помочь, отвел Дженсена к врачу, и даже попросил какого-то своего друга съездить в супермаркет и накупить всего, что могло понадобиться. Охваченный благодарностью, Джаред крепко обнял брата, потому что тот и в самом деле был замечательным.

Джаред просматривал бумаги, которые дал ему Джефф, и, глядя, как тот собирается уходить, хотел только одного – скорее увидеть Дженсена и убедиться, что он в порядке. Ну и, может быть, понаблюдать немного за тем, как он спит, съесть еще один сандвич, размять хорошенько затёкшие мускулы и осознать наконец, что сезон закончился, и что всё будет хорошо. Вместо этого, закрыв за Джеффом дверь, Джаред услышал торопливые шаги в коридоре и стук, за которыми последовали характерные звуки, судя по которым Дженсена выворачивало наизнанку.

Джаред секунду помедлил у двери ванной, малодушно мечтая о том, чтобы его мама вдруг оказалась здесь и обо всём позаботилась. Или мама Дженсена. Или вернулся бы Джефф. Но потом Дженсен закашлялся так сильно, что казалось, его внутренности выпрыгнут наружу, и Джаред поспешил к нему. Войдя внутрь, он увидел, что тот стоит на коленях, согнувшись над унитазом, его футболка задралась, обнажив поясницу, покрытую красными пятнышками. Джаред с трудом сглотнул. Джефф говорил ему, что от таблеток Дженсена будет тошнить, и он подумал, что первым делом нужно избавиться от неприятного вкуса. Он опустился рядом с Дженсеном на пол и поднес к его губам стакан с водой.

Сквозь тонкий, влажный от испарины хлопок легко прощупывались шишечки на коже, всё лицо Дженсена было покрыто сыпью, а на зажмуренных веках блестели прозрачные капельки, и Джареду вдруг расхотелось, чтобы рядом с ними сейчас был кто-то ещё.

- Я здесь, мой хороший, - сказал он, осторожно поглаживая Дженсена по спине. – Прости, что так долго.

Дженсен не ответил, но выпил несколько глотков воды, всё ещё продолжая кашлять, а после этого расслабился немного и откинулся Джареду на грудь. Джаред нажал на смыв, а затем поцеловал Дженсена в висок, и на секунду тот прижался к нему сильнее, прежде чем отодвинуться.

- Может, вернешься в постель? Джефф сказал, тебе нужно отдыхать.

- Наверное… - Дженсен повел плечами и почесал спину. – Кажется, я ненавижу эту одежду. – Вздрогнув, он стянул с себя футболку. – От неё только больше чешется.

- Хорошо-хорошо, никаких футболок. Не надо ничего надевать. – Джаред встал и оглядел ванную, затем опустил сиденье унитаза. – Сядь-ка сюда.

Дженсен поднял на него мутный, измученный взгляд, но позволил усадить себя и упёрся локтями в колени. В брошюрах, которые дал Джареду Джефф, что-то говорилось о холодных компрессах, так что он отвернул кран с холодной водой и намочил пару полотенец. Отжав их, чтобы не текло, он аккуратно разложил их на покрасневшей спине Дженсена. Тот сперва замер, но затем глубоко вздохнул и расслабился, низко опустив голову, так, что его лоб почти касался колен.

Когда полотенца нагрелись, Джаред снова намочил их и заставил Дженсена откинуться на стенку, чтобы наложить компресс ему на грудь. Тот поднял голову, и Джаред прижал холодное полотенце к его лицу – осторожно, чтобы не тревожить кожу.

- Вернёшься в постель?

Дженсен кивнул головой и сглотнул.

- Думаю, да.

Джаред сложил полотенца на край раковины и, наклонившись, обнял Дженсена одной рукой за талию.

- Идем, там тебе будет удобнее.

- Угум-м, мне будет удобнее, когда я перестану чувствовать себя так, будто по мне ползают полчища огненных муравьёв.

- Какая гадость.

Дженсен поднялся и повернулся к раковине, но потом вдруг замер, испуганно распахнув глаза, и обернулся к Джареду.

- Погоди-ка. Ты сам-то уже болел ветрянкой? Я тебя не заражу?

- Успокойся, я переболел ей, когда был маленьким. Я этого не помню, но зато видел жуткие фотографии.

- Везунчик. – Дженсен быстро почистил зубы и повернулся к двери. – И почему это счастье выпало мне в тридцать, понятия не имею.

По какой-то необъяснимой причине его сарказм подействовал на Джареда успокаивающе. То есть, Дженсену, конечно, было плохо, но у него, по крайней мере, не было всех тех осложнений, о которых писали в брошюрах. Просто он был болен и расстроен. И покрыт сыпью.

- Я всегда знал, что ты особенный.

- Отвали.

Дженсен снял пижамные штаны и забрался под одеяло, на секунду сверкнув пятнистой задницей.

- Ничего, если я лягу с тобой? Только вымоюсь сначала.

- Это и твоя кровать тоже, - пробормотал Дженсен и заелозил по постели, как будто пытался почесать спину о простынь.

- Хорошо, - тихо ответил Джаред, стараясь не принимать происходящее близко к сердцу. – Я быстро.

Он забрал из гостиной свою сумку с вещами, потом залез под душ, чтобы смыть с себя грим, оставшийся после съёмок, и дорожную пыль. Вернувшись в спальню, он погасил свет и, бросив полотенце на спинку стула, лёг рядом с Дженсеном. Несколько минут он прислушивался, как Дженсен трёт зудящую кожу ладонями, но когда тот начал царапать её ногтями, Джаред мягко взял его за руки и заставил прекратить.

- Чешется, - пожаловался Дженсен. Его кожа была горячей, и Джаред пощупал его лоб, чтобы убедиться, что температура не повысилась.

- Так ты только усугубишь проблему. – Джаред прижался к его спине и стал осторожно поглаживать живот и грудь Дженсена круговыми движениями. – Лучше?

- Вроде того. – Дженсен покрутился немного и наконец расслабился. - Извини, я веду себя как мудак.

- Ничего, я к этому привык.

Дженсен фыркнул на это и, помолчав немного, сказал:

- Я рад, что ты здесь.

- Я тоже.

Джаред не был уверен, стало ли Дженсену легче настолько, что он смог наконец расслабиться, или его просто одолела усталость, или же болезнь и жар, волнами стекавший с кожи, вымотали его настолько, что даже укусы огненных муравьёв не могли удержать его в сознании. Как бы там ни было, он уснул, и Джаред последовал за ним несколькими секундами позже.

***

Проснувшись, Дженсен смутно помнил, как Джаред заставлял его глотать таблетки, воду и сок, и засовывал градусник ему в ухо. Состояние его желудка было неопределённым: вроде, наружу он больше не просился, но и аппетита не наблюдалось ни малейшего. На этот раз Дженсена разбудил зуд, а не тошнота, и это действительно уже начинало действовать на нервы. Ему хотелось стать маленьким, чтобы спрятаться под одеялом, где мама не смогла бы его увидеть, и расчесать кожу до крови, плюнув на следы, которые наверняка останутся, на возможную инфекцию и всё остальное.

Ему казалось, что даже мозги у него в голове чешутся, и от этого Дженсену хотелось содрать с себя всю кожу до последнего клочка, чтобы просто больше нечему было зудеть, но, в то же время, он не мог не думать о последствиях, о том, как сильно осложнится его жизнь, если после всего этого он будет с головы до ног покрыт шрамами, от которых не избавят никакие таблетки. Даже если не брать в расчет лицо и карьеру, ему совершенно не хотелось вспоминать эту мерзкую ситуацию каждый раз, глядя в зеркало, и каждый раз, как на него будет смотреть кто-нибудь другой.

Кто-нибудь вроде Джареда. Потому что Джаред проявил себя с лучшей стороны: вернулся домой раньше срока, заботился о нём, больном и жалком, да, к тому же, так ужасно выглядевшем. Дженсен перекатился на спину, вяло раздумывая, нельзя ли проваляться весь день в постели, упиваясь жалостью к себе, но в этот момент в спальню вошел Джаред. Он сел на край кровати, матрас беззвучно прогнулся под его весом.

- Эй, привет. – Он провел ладонью по накрытому одеялом бедру Дженсена.

- Привет. – Дженсен потянулся всем телом и сел на постели.

- Я приготовил тебе ванну, если есть желание. Там… эм-м, я туда кое-что добавил, это должно помочь от чесотки.

- Да? – Идея про ванну ему нравилась, а если после неё ещё и уменьшится зуд, то это будет прекрасно вдвойне. – Спасибо, Джей.

Джаред потер ладонью затылок.

- Лучше не благодари меня, пока не увидишь всё своими глазами.

А вот это звучало уже не так хорошо, но Дженсен подумал, что бы там ни было, он встретит это как мужчина. Он сполз с постели и вышел в коридор, мышцы тянуло от жара и слишком долгого сна, в голове стоял туман. От того, что он увидел, войдя в ванную, его желудок снова скрутился в узел, и ему пришлось опереться на Джареда, разглядывая ужасающую картину.

- Это может помочь, - уверил его Джаред, хотя сам, похоже, был не слишком уверен.

- Это же чёртова овсянка, размоченная в воде. – Дженсен сглотнул. – Я ведь даже не ем овсянку.

- Неправда, я сам видел.

- Ладно, может быть, иногда и ем, но не такую, как эта. Боже.

Джаред с сочувствием погладил Дженсена по спине.

- Не может быть, чтобы это было хуже, чем сыпь на причинном месте, разве не так?

Дженсен глянул вниз и скривился. Он забыл надеть трусы, вот же чёрт. Это спасло бы Джареда от ужасного зрелища.

- Ладно. Хорошо, я… это сделаю.

Джаред так и держал его за руку, пока он залезал в ванну, что было очень приятно, несмотря на то, что Дженсен чувствовал себя лучше, чем вчера, и его ноги уже не подкашивались. Овсянка в воде почти не ощущалась, что было уже хорошо. Запаха тоже почти не было. Дженсен лёг на дно ванны и вытянулся, как смог, мысленно порадовавшись тому, что она большая.

- Ничего, если я оставлю тебя одного ненадолго? – спросил Джаред.

Дженсен кивнул, чувствуя, как под действием прохладной воды зуд потихоньку притупляется.

- Надеюсь, ты не планируешь отключиться здесь и утонуть?

- М-м, нет. Я в порядке.

Джаред вышел, но Дженсен не слышал, как за ним закрылась дверь. Он погрузился в воду с головой, закрыв глаза и зажав пальцами нос, чтобы туда не попала овсянка. Под водой было мирно и хорошо, звуки, похожие на шум океана, наполнили его уши, смешиваясь с гулким биением сердца. Вынырнув, Дженсен положил голову на бортик ванны и закрыл глаза; любоваться на свое покрытое красными пятнами тело ему хотелось меньше всего.

***

Смыв с себя под душем следы овсянки и надев самую мягкую одежду, которую Джаред только смог отыскать, Дженсен с трудом проглотил несколько ложек супа и очередную горсть таблеток, а затем снова лёг в постель. Он не был уверен, что сможет удержать еду в желудке, и сосредоточился на этом непростом деле, но в какой-то момент его незаметно сморил сон. Так прошёл весь остаток дня: он спал, ел, глотал таблетки и чесался, но спал все же гораздо больше, чем чесался.

- Эти чёртовы антибиотики просто с ног валят, - пожаловался он Джареду, понимая, что похож на трёхлетнего нытика.

- Ну, возможно, дело не только в антибиотиках. – Джаред одарил его кривой улыбкой, и его скулы вдруг окрасились лёгким румянцем.

- А?

- Я прочитал в интернете, что антигистаминные препараты помогают справиться с чесоткой, и к тому же от них спишь спокойнее… - Джаред поднял руку, предупреждая недовольную тираду Дженсена. – Я знаю, ты не любишь такие вещи, но ты ведь мучился, Джен.

Дженсен сделал глубокий вдох через нос и медленно выдохнул.

- Это просто зуд.

- Ты себя не видел. – Джаред сел на край кровати и опустил взгляд на свои руки.

- Ты должен был спросить меня. Ты же знаешь, как я ненавижу всю эту дрянь, которая затуманивает мозги.

- Ты болен. Нет ничего страшного в том, что твои мозги немного затуманены. – Джаред протянул руку и погладил Дженсена по щеке. – К тому же я здесь, и позабочусь о тебе.

- Это я уже понял. И я не против. – Услышав это, Джаред поднял голову, на его лице ясно читалось облегчение, и Дженсену очень сильно захотелось встряхнуть его, но у него не было сил даже на то, чтобы откинуть одеяло. – Я тебе доверяю, ты же знаешь, - прошептал он.

- В следующий раз я спрошу у тебя.

- Давай оставим это до завтрашнего вечера, чтобы я хоть полдня мог прожить как нормальное человеческое существо.

- Хорошо, - кивнул головой Джаред. – С ясной головой ты нравишься мне гораздо больше, чем наоборот.

- Как трогательно.

Джаред рассмеялся и поцеловал Дженсена в сухие потрескавшиеся губы. А Дженсен даже не стал делать вид, будто хочет его оттолкнуть.



Конец.

@темы: J2 is real, перевод, Tinhat Party

---

А-верс, авторский фик

[Miss-ouri]

А-верс
Автор: Miss-ouri
Бета: Твоя_дивизия
Пейринг: J2
Рейтинг: NC-17
Саммари: И нет обоснуя обоснуйнее, чем просто любовь
Примечание: написано на фест Tinhat Party II на тему "Порно без плота".
От автора: Огромное спасибо evenover и Джейки за их поддержку и участие.

А-верс

Обычно Дженсен выбирает созданный им мир. В котором – плавно и размеренно, день за днем – жизнь как вода сквозь пальцы. Правильная, распланированная и, в общем, неплохая. Съемки, знакомая до мелочей роль Дина, жена, про которую сказать просто «любимая» и язык-то не повернется. Она больше, чем любимая, она – родная, подруга, соратница. Она – привычка, возведенная в энную степень. Она стоит на страже мира и покоя Дженсена. А ещё рядом лучший друг, его Джаред. Что ещё надо человеку для счастья? Дженсен держится за этот мир, крепко вцепившись, сжав челюсти до зубовного скрежета, и ни за что не отступит. Потому что этот мир – его выбор. Его право на самоопределение, это он так решил.
Но очень редко, действительно редко, с Дженсеном происходит это. Прорывает мощно - так, что самому потом страшно. Наверное, это зависит от солнечной активности или магнитных бурь. Просто в какой-то момент становится до тошноты мерзко от всего «обычного» в жизни, каким бы многообразным оно ни было. Хочется послать все далеко-далеко и сделать что-нибудь необычайное, вывернуть себя наизнанку, выпасть из выбранного образа. Чтобы ахнули все у экранов, чтобы всколыхнулась миллионная армия фанатов.
Как на той конвенции: встать со стула посреди панели, сыграть жуткое смущение и намеренно, расчетливо ответить «да!» на заданный выкриком из зала вопрос. Пусть для всех будет шуткой это загадочное «да!», но пронестись по краю на бешеной скорости, увидеть расширившиеся от ужаса глаза Джареда – особый кайф для такого Дженсена. Секунда, всего секунда триумфа. На пике, стоя в шаге от обрыва… а затем пожать плечами, успокаивающе улыбнуться Джареду, всё, мол, не буду больше, не буду. И заново провоцировать его, дотрагиваясь, раздевая глазами, глядя в рот и ловя каждое слово. Джаред подыгрывает, доводя все до абсурда. Мол, шутим мы так, посмейтесь с нами. Но он злится. Очень. Сильно. Ничем не выдает, но Дженсен знает – злится. И да, Дженсен нарывается. Ему стыдно за свое поведение, но остановиться он просто не может. Еще одна закономерность другой стороны Дженсена – это Джаред в свободном доступе, что не так уж и часто бывает в последнее время. После того, как все стало между ними гладко.

В комнате жарко, просторно и неуютно. Да и как может быть уютно в гостиничном номере, где неисправен кондиционер и истерит Джаред? Дженсен ощущает, как капельки пота бисеринками скапливаются на переносице, губы сохнут, и их приходится постоянно облизывать. Правда, это слабо помогает. А если смотреть шире – даже мешает. Разговор серьезный, точнее, монолог Джареда – серьезный.
– Сука! Какая же ты сука. Мир вокруг тебя вертится? Все должно быть по-твоему? Все, как ты сказал? Но, знаешь, я не могу так больше. Я женатый человек, у меня сын, жизнь, блядь, налажена. Но я счастлив ровно до того момента, пока тебе не взбредет в голову поманить меня, и на счёт раз мы оказываемся в койке. А наутро - лучшие друзья. Каждый день видеть тебя на съемках и убеждать всех вокруг, а главное, себя, что мы друзья. А уикенд в мотеле мне просто приснился. И всегда, всегда ты это делаешь именно тогда, когда я уже успокаиваюсь, переболеваю тобой и начинаю действительно верить, что тот уикенд точно приснился.
Обидные слова, упреки со снайперской точностью бьют прямо в цель. Чувствительно, порой даже очень, но Дженсен уверен, что в половину сказанного Джаред и сам не верит. Он размашисто ходит по номеру, широко жестикулирует, пинает попавшийся на пути стул, который с грохотом врезается в стену. Взъерошивает руками и без того спутанные, слегка влажные после душа волосы, во внезапных паузах залипает на губах Дженсена и, следя глазами за языком, медленно движущимся по ним, вскидывается. Дженсен читает в его глазах такой адский коктейль из желания, любви и ненависти, что становится страшно. Это запредельный взгляд из непознанных никем джаредовых глубин. Оттуда, куда нет доступа никому. Обычно. Но, блядь, губы действительно просто сохнут!
Таким открытым Джаред давно не был, и это невероятно возбуждает. Дженсен ощущает, как член, наливаясь, начинает выпирать в районе ширинки вполне явным бугром. В очередной раз становится стыдно за себя. Вот, перед ним стоит и изливает душу далеко не безразличный Дженсену человек, а единственная реакция на почти двадцатиминутную истерику – вполне уверенный, крепкий стояк. И никаких мыслей в голове. Там пусто до звона.
Дженсен запускает руки в карманы брюк, как можно шире оттопыривая их, пытаясь таким нехитрым способом скрыть такое неуместное возбуждение, и украдкой поглядывает на Джареда, старательно пряча за ресницами хищный взгляд. Щеки, уши и даже шея раскраснелись, рубашка прилипла к мокрой от пота спине. Джаред почувствовал. Он всегда чувствует. Секунду-другую он хватает ртом воздух от внезапно накатившего откровения, собирается с мыслями и, наконец-то заткнувшись, начинает приближаться, обходя застывшего Дженсена по кругу. Медленно обходя.
Джаред так делает специально, тоже заводится. Сужает круги постепенно, вытесняя собой воздух. Дженсен почти перестает дышать и как заклинание мысленно повторяет: «Ближе, еще ближе». Джаред останавливается за его спиной, накрывая своей тенью. Стоит Дженсену немного качнуться, откинуться назад, и он почувствует его. Дженсен замер, вытянулся, впитывает. Сейчас ему в кайф ощущать приближающуюся бурю, вдыхать запах чистого, только что из душа, тела Джареда и смаковать это мгновение – за секунду до свершения.
– Ломает, да? – дыхание Джареда шевелит волосы на макушке, а его слова как удар ниже пояса.
Запрещенный прием. Больно так, что вполне реальной судорогой сводит все тело. Сегодня с Джаредом что-то совсем не так. Дженсен думает, что солнечная активность сказывается не только на нём. Пусть понимает, как хочет, только бы прекратил изводить своей болтовней.
Джаред наконец-то прикасается к нему. Проводит своими громадными ладонями по бокам, одна остается лежать на бедре, а другая крадется дальше – на живот – и медленно, сантиметр за сантиметром, приближается. Дженсен зажмуривает глаза, всем существом сосредотачиваясь на движении руки, чтобы не упустить момента и толкнуться в широкую ладонь, как только она накроет его член. Рука замирает, так и не добравшись до цели. Близко-близко. Вот так, только слегка двинуть бедрами, и она будет на месте, там, где самое правильное. Дженсен непроизвольно дергается навстречу, но Джаред успевает перехватить движение, удерживает, не давая дотянуться до желаемого.
– Давно мальчиков не трахал? – хрипло, в самое ухо, щекоча волосами и голосом шею, вжимаясь своим стояком в поясницу.
У Дженсена есть два ответа на этот вопрос: «Да, не трахал! Потому что ты, гребаный мудак, так старательно изображаешь моего друга, что никто в здравом уме и трезвой памяти не рискнет приблизиться ко мне» и «Нет, не трахал! Потому что я, гребаный мудак, не могу представить под собой никого другого и так старательно изображаю твоего друга, что никто в здравом уме и трезвой памяти не подумает приблизиться ко мне».
Дженсен молчит, нервно покусывая губу, он не хочет озвучивать ни один из этих вариантов. Он вообще не хочет ничего озвучивать. Он хочет Джареда. Но тот сегодня все усложняет. Почему нельзя просто воспользоваться моментом и получить наконец то, что так нужно им обоим? Хороший, полноценный трах, которого не было уже черт знает сколько времени.
Конечно, это решение и выбор Дженсена, что они с некоторых пор исключительно друзья с опцией в виде хорошего секса – так, для снятия напряжения и ко взаимному удовольствию. Дружеский перепих еще ни одной дружбе не повредил. Джаред поддержал и согласился, принял правила игры. И к чему тогда вся эта болтовня теперь? К чему теперь Джаред – душа нараспашку, как когда-то, в самом начале, когда они еще не успели установить правила, не загнали себя в рамки обычного? За его спиной сейчас стоит тот самый Джаред, которому все надо проговорить, произнести вслух, напомнить, как оно было в то время, и заставить представить, как оно могло бы быть сейчас, прими они другое решение. Садист хренов.
– Пошел на хрен из моего номера, – выдыхает Дженсен.
И слышит, как вместе с ним выдыхает Джаред. Они, оказывается, оба не дышали.
Джаредовы лапы тяжело давят, Дженсен выворачивается, скидывая их с себя, отталкивая. Тот неожиданно легко поддается, отступает на шаг и, поднимая руки вверх, изображает покорность – сдаюсь, мол, не хочешь, как хочешь, а глазами напряженно и зло сканирует лицо Дженсена, пытаясь прочитать невысказанное. Он снова закрыт, захлопнулся в своей раковине. Так намного лучше. Дженсен выдерживает взгляд, не опуская глаз. Да, да, это его, Дженсена, заслуга, это его творение – такой Джаред. И да, тут нечем гордиться, но почему Джаред не хочет понимать, что и ему, Дженсену, тоже нелегко дается выполнение их договоренностей? Почему не дает ни единого шанса просто расслабиться, не вдаваясь во всю эту непонятную ерунду, происходящую между ними? Тогда уж лучше никак, чем так. Не хватало еще опять по уши увязнуть в Джареде.
– Уходи, – тщательно выговаривая каждую букву, чтобы не сорваться на крик, произносит Дженсен и отворачивается, ставя точку.
– Спокойной ночи, друг, – так же тщательно выговаривает Джаред, и хлопок двери сообщает Дженсену, что он остался в номере один в компании неработающего кондиционера и огромной двуспальной кровати.
В комнате уже не просто душно – воздух совсем не пригоден для дыхания. В нем не хватает кислорода и слишком много Джареда. Дженсен, не раздеваясь, звездочкой падает на кровать, сминая покрывало. «Надо собраться, просто собраться. Так все просто, Эклз. Начни делать обычные вещи. Например, подними телефонную трубку и потребуй себе другой номер – где не было Джареда и где работает кондей! И что за мода на старинные телефоны с диском?». Раздражает до жути, но, с другой стороны, позволяет сосредоточиться на деле, а не гонять по изнанке век бесконечную трансляцию злого, требовательного взгляда.
Выбить другой номер Дженсену не удается, зато кондиционер обещали починить в течение часа.

Народу в гостиничном баре на удивление много. Но именно в таком правильном количестве, чтобы не чувствовать себя одиноким, но в то же время не быть задавленным толпой. На каждом столике горит маленький зеленый фонарик, наполняя зал причудливыми тенями. Люди перемещаются, движение их вроде хаотично, но завораживает своей системой, непонятной без пары стаканов водки со льдом. Дженсен знаком показывает бармену повторить и бросает взгляд на часы. Судя по всему, повторять придется еще не раз. Его узнают. Фото с фанатами – вот то, что действительно возвращает в привычную колею. Дженсен любезен. Совершенно такой, как и всегда. Если только самую малость слишком любезен.
Нет, Дженсен не напивается, он просто убивает время. Напиваются люди, когда в их жизни что-то идет не так или горе случилось. Настоящее, большое, больное. У Дженсена все хорошо, все просто отлично, и нет ни единого повода искать забытья на дне бутылки. Он просто дожидается, когда починят кондиционер, а потом сразу спать. Завтра рано вставать. А пока, в перерывах между вспышками фотокамер, можно еще пару стаканчиков пропустить. Или три, или четыре. Водка обтекает лед, горько-холодно на губах, и мысли от этого такие же – горькие и холодные. «Может, он прав, может, действительно мне просто не хватает секса с мужиком. Что за странная фиксация на Джареде? Надо завязывать с дружбой, которая и не дружба вовсе. Отпустить Джареда. И себя отпустить».
Дженсен оглядывает бар, ощупывая глазами мужские фигуры. Он не ищет, кого бы снять, а просто играет сам с собой: кого он хотел бы трахнуть? С кем бы пошел? Вариантов не так и много – этот толстоват, тот ростом не вышел, у третьего подбородок квадратный. О, вот этот вроде ничего, симпатичный. Ему бы скулы пошире, линию рта пожестче и волосы подлиннее. Как у того парня, что сидит у дальнего края стойки. Черт! Джаред! Совсем не смешно. Какой-то замкнутый круг.
Помещение бара в туманной дымке из музыки, гула голосов, запаха кофе и приглушенного света. Это иная реальность, где совсем другие законы, и в этой барной реальности Дженсен и Джаред совсем не знакомы.
– Вы не против? – Дженсен присаживается на стул рядом с Джаредом. – Разрешите вас угостить.
– Я обычно не знакомлюсь в барах, – улыбается Джаред.
– Исключение, из всего обычного бывают исключения. Сделайте его для меня.
– С чего вдруг?
– Ммм… – говорит Дженсен, потирая подбородок рукой, – но вы же очень хотите познакомиться со мной! Я хороший, добрый и красивый, ласковый, милый, скромный…
Дженсен перечисляет свои настоящие и только что придуманные достоинства, с каждым словом наклоняясь немного вперед, наваливаясь на Джареда.
– Эй, приятель, не по правилам играешь, – Джаред смеется открыто, громко.
Откидывает голову назад, выставляя напоказ длинную шею. Пиджак распахнут, из расстегнутого ворота рубашки виднеются ключицы. Флиртует, стреляет глазами. Дженсен смотрит на него и как в первые дни знакомства не может отвести взгляд, насытиться, налюбоваться. И не нужен ему никто другой, никакие другие мальчики, только Джаред – его собственный, персональный. Пофиг, что за пределами реальности бара в их жизнях горы из «должен», «правильно», «надо». Сейчас нужно просто заворожить его и утянуть к себе в пещеру, в смысле, в номер, с огромной двуспальной кроватью и наконец-то починенным кондиционером. Запереть, разложить на постели. Огромного, сильного, горячего.
Спрыгнув с высокого стула, Дженсен тянет Джареда за локоть, нетерпеливо, настойчиво:
– Пошли отсюда, Джей.
Но Джаред аккуратно снимает его руку с локтя и, болтая в стакане нанизанной на зубочистку оливкой, тянет:
– Меня кто-то угостить обещал.
Дженсен следит как загипнотизированный за его движениями. Обычно молчать рядом с Джаредом уютно, но не сейчас. Сплошной дискомфорт: от неудобно вставшего члена, от продолжающего свой странный демарш Джареда, от наблюдающих за ними глаз.
– Ммррр, вкусно, – мурлычет Джаред, отправляя оливку в рот, и старательно облизывает губы, медленно ведя языком, в точности копируя Дженсена. Издевается. Теперь совершенно ясно, что издевается. Обиделся, значит.
– Завязывай, – зло шипит Дженсен, которому до безумия хочется выбить бокал из его рук, дернуть вредную дылду за лацканы и прям здесь заставить отсосать.
Он складывает руки на груди. Вся сила воли направлена сейчас на то, чтобы не сорваться. Слава богу, Джаред знает, когда остановиться. Инстинкт самосохранения работает у него хорошо. Залпом допивает свой мартини, элегантно встает со стула и, дружески похлопав Дженсена по плечу, небрежно бросает:
– Ты платишь, приятель!
Озорно подмигивает и широким шагом удаляется из бара. Для посторонних наблюдателей – вполне величественно уходит, даже дает по пути пару автографов. Для Дженсена – трусливо сбегает, прихватив с собой барное волшебство и оставив пустой бокал с хрупкой ножкой. Дженсен ставит рядом свой стакан с оплавившимися кубками льда. Мартини и водка – символичная штука, однако, Бонд прав. Дело все в том, что Джаред не любит коктейлей, предпочитает не смешивать. Морщится, фыркает, зарекается, что больше никогда, ни-ни. А Дженсен продолжает с маниакальным упорством взбалтывать две жизни и тянуть полученную бурду, хмелея с каждым глотком все сильней и сильней, и остается только надеяться, что Джаред тоже научится и тоже полюбит – встряхивать, но не смешивать.

Кондиционер в номере работает на полную катушку, и ни капельки не удивительно, что в спальне, на краю кровати, поеживаясь от холода, сидит Джаред. Кто бы сомневался, что это будет именно так. Он смотрит на Дженсена и открывает рот, чтобы что-то сказать. Опять. Теперь у Дженсена одна главная цель – успеть заткнуть Джареда. Одной рукой жестко схватить у затылка, а второй крепко зажать рот:
– Тссс, молчи! Потом, все потом.
Удивленно-обиженные широко распахнутые глаза - вот как он так умеет? Даже без слов пробивает. Всё, сейчас только их время. Это потом у Джареда будет откат, чувство вины, крики со сцены о неземной любви к жене, бесконечные звонки, смс. Он правильный до мозга костей, его таким воспитали. Джаред прикрывает глаза, расслабляется, слегка крутит головой и трется о ладонь на затылке, выпрашивая ласку. Устоять невозможно. Рука сжимается сама, Дженсен ведет ее чуть выше, путается пальцами в волосах и тянет за них, запрокидывая его голову назад. Убирает руку с губ – Джаред все понял, он будет молчать. И молчит, только хмурится слегка. Дженсен целует складку между бровей, разглаживая и убирая вместе с ней последние возражения, сомнения. В любом случае все, что между ними – правильно, какие бы ни были нарушены правила.
Молча, быстро, без лишних движений, стоя друг напротив друга, они снимают с себя одежду. В нетерпении отсчитывают секунды, пожирают глазами. Через дверь в спальню падает полоса света, прочерчивая между ними и кроватью линию старта. Покрывало слетает на пол. И они ныряют в глубину постели, натягивают одеяло, сплетаются под ним. Темно, тесно, жарко. У Джареда холодные пальцы, он проводит ими по плечам Дженсена, по бокам, вжимается ими, словно хочет прорваться под кожу, и пытается сползти ниже. Дженсен перехватывает его, тянет на себя, но Джаред не сдается, вырывается, пыхтит. Сильный, гибкий, твердый. Настойчивая необходимость – прижать Джареда, придавить, рассыпать его волосы по подушке, пропускать через пальцы, деля на пряди. И тереться об него всем: грудью, бедрами, носом. Ощущать на себе его руки, оглаживающие, прижимающие, без слов говорящие – так, Дженс, так, еще. Вдыхать запах, от которого щекотно в носу.
Они перекатываются по кровати, подминают под себя друг друга, каждому мало, каждому нужно. Одеяло? Да кому нужно одеяло? Это не страсть даже, это отчаянье. Надо урвать все и как можно больше.
Дженсен устраивается на коленях между ног Джареда, наклоняется и трется щекой о его член, красивый, ровный, с крупной розовой головкой. Он скучал, черт возьми, как же он скучал… Мошонка гладко выбрита, Дженсен слегка ласкает ее и смотрит, как она поджимается, собирается в тугой комок. Вот так, а теперь вобрать ее в рот целиком, гладить языком яички, рукой скользнуть ниже между ягодиц. Там горячо и влажно. Джаред подготовился, ждал. И от этого в глазах темнеет, кровь приливает к вискам и бухает там, глуша, пульсируя – ждал, ждал, ждал. Не отрывая руки, дразня пальцами колечко мышц, Дженсен насаживается ртом на член. Играет с головкой, кружит по ней языком, перекатывает во рту, не пуская в себя глубоко. И слушает стоны Джареда, его неровное дыхание, пальцами ощущает, как тот приоткрывается жадно, пытаясь поймать, втянуть их в себя. И захватив самые кончики, нетерпеливо, резко сжимается. И да, Дженсен опять нарывается, дразнит.
Джаред вскрикивает на очередном повороте языка по головке и, обхватив руками голову Дженсена, удерживая ее на месте, вбивается в его рот на всю длину. И трахает его – открытого, принимающего – проникает в горло, заполняет собой. Дженсен сглатывает слюну, довольно урчит, посылая по стволу вибрации. Движения Джареда становятся резче, нетерпеливей, и Дженсен счастлив – он добился, он получил. Его Джаред в нем, потерявший контроль, мокрый от пота, дрожащий от удовольствия. Дженсен вставляет сразу два пальца, проводит ими по кругу, настойчиво трет бугорок простаты. Джаред охает и замирает, прислушивается к своим ощущениям. Прислушивается и Дженсен, выпускает член изо рта, и тот упруго, влажно шлепает Джареда по животу.
Красивый, с широко разведенными ногами, раскрытый, доступный. И жадный. Два пальца скользят в нем легко, и Дженсен добавляет третий. Не намного туже. Расслабленный, Джаред принимает, подрагивая бедрами, толкается навстречу, сосредоточенно хмурится. Послушный, почти ничего не соображающий от возбуждения и весь в себе, в своем кайфе. В кайфе, который дает ему Дженсен. Наблюдая за Джеем, проводя языком по его бедрам, слизывая капельки смазки с члена, Дженсен возбуждается все больше, хотя с трудом представляет, что такое вообще возможно.
– Дженс… сейчас! Не могу больше…
Хриплый, сбивающейся шепот разливается физически ощутимой лаской по коже. Дженсен не хочет сдаваться, рано, еще очень рано. Хотя обычно он уже давно вбивался бы в горячую, желанную задницу. Резко, сильно, до самых яиц, закинув его ноги себе на плечи.
Дженсен добавляет четвертый палец и, складывая ладонь пополам, прижимает большой палец к мизинцу. Рука почти вся внутри. Дальше Джаред не пускает, зажимается. Столько он еще никогда не принимал. Дженсен убирает руку и жадно присасывается к растраханному анусу. Щекочет колечко мышц языком, вылизывает, проникает внутрь, в раскрытое, жаждущее. Смазывает, наполняет Джареда своей слюной, делая подсохшую смазку заново скользкой.
– Перевернись…
Джаред быстро переворачивается, встает на колени, утыкаясь носом в подушку, обнимает ее руками и прогибается в спине, широко разводя ноги. Он весь в распоряжении Дженсена, доступен, покорен. Дженсен раздвигает его ягодицы, вставляет сразу пятерню и начинает трахать Джареда своей рукой уже всерьез. Проезжаясь по простате, прокручивая на пол-оборота на выходе, рука скользит, проникая все глубже и глубже. Одобрительные, глухие стоны Джареда в подушку заводят Дженсена до черноты в глазах. Джаред пытается начать подмахивать, и Дженсен слегка придерживает его свободной рукой за бедра:
– Тихо, тихо… мой хороший… пусти меня!
И то ли от сказанных слов, то ли от правильного угла, под которым Дженсен повел рукой, Джаред внезапно раскрывается, и кисть скользит в него до конца. Крик удовольствия, сорвавшийся с губ Джареда, натянутого на его руку, облегающего, горячего, сжимающего запястье кольцом мышц, выстреливает в Дженсена так сильно, что он хватается за собственный член, сжимая его крепко у основания, чтобы только не кончить.
Медленно, осторожно Дженсен собирает ладонь в жаркой тесноте в кулак. Джаред дрожит и стонет на каждом движении руки внутри себя, вжимается грудью в матрас, пытаясь открыться еще больше. Дженсен обвивает пальцами его член и начинает дрочить в такт с легкими движениями кулака в тугой растянутой до предела заднице. И Джареда прорывает, он откликается на ритм, ругается, стонет, зовет Дженсена, умоляет. Голос его становится все выше, слова бессвязнее, и когда Джаред почти на грани, Дженсен распрямляет кулак и круговым движением плавно вывинчивает ладонь, задевая при этом все мыслимые и не мыслимые тайные местечки.
– Бля, Дженс… – взвывает Джаред и, как только Дженсен вытягивает из него руку окончательно, изливается горячим, вязким, пульсирует и, ничем не удерживаемый, без сил падает вниз, рефлекторно дергается несколько раз в продолжающем сжимать его член кулаке, размазывая, втирая в него свою сперму.
Дженсен наваливается на Джареда, упирается лбом между его лопаток, смешивая пот, слизывая с изгиба спины вкус, ловя мгновения чужого оргазма. Волну за волной. Слушает, как бухает сердце Джареда, постепенно замедляясь, выравнивая тон. И только когда Джаред в истоме слегка потягивается, Дженсен вспоминает, что у него самого стоит до ломоты.
Он легко пихает Джареда в бок, вынимает из-под него руку и плюхается рядом. Окидывает взглядом разомлевшую тушу, зарывшуюся головой в подушку, и понимает, что судя по всему, догоняться придется самому. Закрывает глаза, вспоминая жар Джареда на своей руке, слизывает со своих пальцев вкус его спермы – много не надо, пара движений по собственному члену, и наступит долгожданная разрядка. Дженсен упирается пятками в матрас, подаваясь навстречу своей руке. Вот так, еще чуть-чуть… и тут его руку перехватывают.
– Давай я помогу, – слова Джареда эхом разлетаются у него в голове.
Тот неторопливо переползает по кровати ближе к Дженсену. Приближающийся было оргазм резко откатывает, измученное ожиданием тело протестует, ноет.
– Да твою мать, сделай уже что-нибудь, – стонет Дженсен и понимает, что прямо сейчас, вот этими словами продлил себе безоргазменную пытку.
Это же Джаред. Он не упустит случая, он же сегодня весь вечер хотел заставить Дженсена раскрыться, умолять, расковыривая ногтями свежую, только что покрывшуюся корочкой рану. Сто миллионов раз – блядь, блядь, блядь.
И, наверное, так оно все и было бы. И Джаред тянул бы из него все жилы, лаская, вылизывая всего от макушки до пяток, делал бы тягуче-медленный минет, уселся бы сверху и трахал бы собой до бесконечности долго, сбивая ритм. Но этой ночью Джаред подхватывает его под колени и резко дергает на себя, наваливаясь сверху и опираясь на локти, потирает пальцами чувствительное местечко за ухом и отчаянно шепчет:
– Можно?!
Ну вот, что за хрень? Опять Джареда несет. Нельзя просто сделать. Спрашивает, спрашивает то, на что и так знает ответ. Можно. Можно же. Нужно! И пофиг, что обычно не так. Дженсен притягивает Джареда ближе к себе, обвивает его бедра ногами, зарывается в него, в соленого на вкус, в напряженного. Ближе – невозможно. Джаред водит рукой где-то за головами в поисках смазки. Щелкает колпачок, и влажные, долгожданные пальцы вторгаются в Дженсена. И не сосчитать, один, два или пять. Они там, где должны быть. Дженсена выгибает навстречу руке, и он протестующее мычит в рот Джареда, когда тот нежно прикусывает его нижнюю губу. Потому что, блин, не надо нежно, надо больно, надо до слез, до синяков и шрамов. Надо, чтобы все болело. Чтобы тело не забывало еще долго-долго, как это было.
– Можно? – опять спрашивает Джаред и сминает губы Дженсена своими, даже не целуя, вгрызаясь, и ведь не успокоится, пока не услышит ответ.
Дженсен больно тянет Джареда за волосы, разрывая поцелуй, и смотрит на его лицо, на зажмуренные глаза, на полуоткрытый рот, на влажные распухшие губы. Сука, он прям не к траху готовится, а к прыжку со скалы.
– Можно, – говорит Дженсен, давая отмашку: «Прыгай, Джаред».
Джаред распахивает глаза, и Дженсен понимает, что прыгнут они оба. Сколько же они потом будут себя собирать? Но сейчас не важно, у Дженсена уже нет сил ни лгать, ни играть. И невозможно не дать Джареду то, что ему так необходимо. Правду.
– Только ты, только с тобой!
Джаред входит в Дженсена, раздвигая его, заполняя. Клеймя болью, своим отчаяньем, своей любовью. Вбивается лихорадочно, хаотично, резко, подминая под себя, душит почти. В каждом движении невысказанное – мой, мой, мой. Даже так Джаред жаден настолько, что умудряется только брать, выпивая его всего без остатка. Сметая все долго выстраиваемые барьеры своей ненасытностью, своими поцелуями. Мелкими, такими же хаотичными, как и его движения внутри. Целует в щеки, лоб, веки, шею. И Дженсен кончает, его член, зажатый между их телами, скользит между животов, обнаженной головкой по разгорячённой коже. Это приятно и раздражающе одновременно. А по горячей собственной сперме – боже, как охуенно! Дженсен теряет момент, он точно не знает, кончил ли Джаред. Его качает, он плывет и чувствует, как Джареда над ним выгибается. Оглушает криком, ослепляет. Дженсен сворачивается калачиком, укрытый Джаредом со всех сторон. Самое идеальное место на свете, здесь и сейчас. И пусть это всего лишь сон.

За окном начинается новый день. Дженсен выбирается из кровати, стараясь не разбудить закутанного в одеяло Джареда, ежится от холода – с кондеем явно перебор – подходит к окну. Он смотрит на город, на набережную, усаженную пальмами, и знает, что стоит открыть раму и в комнату ворвется шум волн. Да, засиделся он здесь: в Ванкувере, на канале, в сериале, надо идти дальше.
– А что дальше, Дженс? – хриплым спросонья голосом спрашивает Джаред.
Картинка за окном дрогнула и слегка поплыла. Он вполне осознает, что значит для Джареда его ответ. Но Дженсену очень нужно знать еще одну важную вещь, прежде чем вернуться в созданный им обычный мир. Задать вопрос не страшно, страшно услышать ответ. Развернувшись, Дженсен пристально смотрит на укутавшегося Джареда, только нос торчит из под одеяла.
– Все как обычно, Джаред?
Джаред опускает край одеяла, и Дженсен видит, что он улыбается, пусть одними губами, но все же:
– Дженс, иди сюда и выстави наконец нормальную температуру. Будь другом.

@темы: J2 is real, фик, Tinhat Party

---

Сквозь расстояние, коллаж+драббл

[Anarda]

Автор коллажа: Anarda
Автор драббла: Erynia
Название: Сквозь расстояния
Рейтинг: PG-13
Пейринг: J2
Саммари: От жаркого Рио до дождливого Ванкувера на самом деле не так далеко.

Сквозь расстояния

Шумный Рио совсем не похож на неспешный Ванкувер. Небо здесь раскрашено тысячами оттенков розового-желтого-красного. Жизнь яркая, быстрая, откровенная — карнавал круглый год. Джаред пытается за ней угнаться, успеть, он не привык к такому, хотя его жизнь никак нельзя назвать скучной.

От отеля до стоянки пешком минут десять — Джаред идет средним шагом, оглядывается на группу весело болтающих бразильянок в ярких парео и крупных бусах на загорелых шеях. На стоянке он берет в прокат велосипед у босоногого кудрявого мальчишки, дает ему десять реалов на чай и, оттолкнувшись ногой от нагретого солнцем тротуара и вдохнув соленый воздух, вырывается вперед.

Он проезжает мимо забитой людьми набережной, глохнет от громкой музыки, боя барабанов и собачьего лая, щурится от солнца и вспышек телефонов и фотоаппаратов. Джареду приятно, что его узнают, но чего-то не хватает.

У ярмарки он оставляет велосипед и пешком пробирается между бесконечных путаных рядов. На лавках раскиданы всяческие сувениры, и у немолодой женщины с грустными глазами Джаред покупает для Женевьев шелковый платок с ручной вышивкой.

Проходя мимо высоких зданий, Джаред останавливается. На секунду, всего на одну, ему кажется, что два мира столкнулись, слились в безумном коллаже художника-любителя. Внизу — солнце, море и горячий песок, наверху — морось, тишина и знакомый силуэт в толстой куртке, мелькнувший в одном из окон небоскреба.

Джаред хорошо знает эту куртку, ведь когда никак не добраться до кровати, ее можно удобно свернуть, а потом, относя в химчистку, с невозмутимым видом говорить, что белые пятна на ней появились непонятно каким образом.

Под курткой обычно клетчатая рубашка, не важно чья — они носят ее по очереди, как попало, кто первый выхватит. Джаред представляет Дженсена в этой рубашке на остывающем вечернем пляже. Ни единой души, ни звука, только шум прибоя. Рубашка распахнута, плоский живот Дженсена весь в налипших песчинках. Джаред не фанат секса на пляже и песка в интересных местах, но ведь именно для этого и нужна рубашка — чтобы греться после. Джаред закрывает глаза, и кажется, будто в морском воздухе к запаху водорослей примешивается слабый, едва уловимый запах одеколона и едкий — порошка. Джаред ежится от холода, кожа покрывается мурашками, словно он стоит под дождем и кутается в эту куртку, вглядываясь в закрытое насупленными тучами небо.

Джаред улыбается, словно нашел этот недостающий кусочек счастья, и катит дальше.

@темы: J2 is real, фик, арт