Пернатый сводник, фик

[Ampara]

Название: Пернатый сводник
Автор:  Ampara
Бета:  Lucky
Арт:  Super_Kitte
Пейринг: J2
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: R
Предупреждение: мат; слово "кушать" встречается не один раз
Размер: миди
Дисклеймер: все совпадения случайны, актёры принадлежат себе, персонажи вселенной Сверхъестественного ─ Крипке
Саммари: о лучших друзьях и одной вредной птице, и к чему может привести их встреча
Примечания: фик написан для  Tinhat Party, таймлайн четвёртого сезона
От автора: спасибо одному очень хорошему человеку за идею и за помощь в процессе написания спасибо замечательному артеру за чудесный арт спасибо  Ailine и  Lauriel за организацию отличного феста





Дженсен не хотел просыпаться, но будильник выл и стонал, требуя кого-то развеселить и накормить. Мерзкий, какой-то неестественный голос ввинчивался в мозг, заставляя проснуться, чего делать абсолютно не хотелось. Постель была такой мягкой и тёплой, что покидать ее в ближайший час ─ все равно, что преступление совершать. Но раздражающие звуки замолкать не собирались. Дженсен тихо застонал от досады и хрипло выругался в адрес Падалеки, ни минуты не сомневаясь в причастности последнего к их появлению. Видимо, снова нашел на просторах интернета очередной дурацкий рингтон для своей коллекции. Хобби, видите ли, у него такое, чтобы было чем время между дублями скоротать, когда рядом его, Дженсена, нет. Ладно, бывают и похуже увлечения. Но Дженсен-то здесь причем, чтобы так мучиться? Ведь знает же, подлец, каких трудов коллеге стоит утреннее пробуждение! Сам не раз свидетелем был, как-никак уже четыре месяца вместе под одной крышей живут. Тут не захочешь, да увидишь и узнаешь друг о друге больше, чем хотелось бы.
И ладно бы поставил свою находку на собственный телефон! Но нет, надо обязательно поковыряться в настройках его будильника. Нашёл себе подопытного кролика. Дженсен и так до сих пор не мог забыть первую неделю их совместного проживания в доме Джареда. Тот тайком умыкнул его телефон, и совсем скоро Дженсен, вместо привычного музыкального рингтона на входящем звонке, слушал какой-то совершенно дебильный мужской оргазм (судя по звукам, парень там не кончал, а его кончали или четвертовали, причём самым жестоким образом). Надо заметить, что стонал он местами очень живописно, и, к сожалению, низкий голос был слишком похож на голос Дженсена. В чём тому и пришлось убедиться, когда он разговаривал с мамой по домашнему телефону Падалеки. Трубка мобильника взвыла стокатто «О! О-О!! О-О-О!!! ААААА!!!», и можно было только позавидовать выдержке миссис Эклз, когда она невозмутимо сказала, что перезвонит вечером. И добавила в конце, что лучше будет, если Дженсен позвонит сам, когда закончит все свои дела.

Дженсен тогда не на шутку обиделся. Он не разговаривал с Джаредом всю неделю, делая исключение только для дублей, и оттаял лишь к выходным. Чистота на кухне и вкуснейшая еда на плите, чрезвычайно воспитанные собаки и его любимый кофе всегда, как только он изогнёт бровь, ─ это с лихвой возместило нанесённый Дженсену урон. Потому что ─ ну, на самом-то деле! ─ родители не должны быть свидетелями секса своих детей. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Да и в обратном порядке это тоже должно работать. Дженсен ещё помнил давний школьный случай, который оставил в его воображении неизгладимый след, когда ему было двенадцать лет. Его приятель по секции лакросса, вернувшись домой раньше запланированного, застал родителей в самый ответственный момент их любовных игр. «Они так орали!..» ─ рассказывал он тихо Дженсену на следующий день, заикаясь и жутко краснея. Оказалось, что парень услышал крики ещё в прихожей и, вооружившись битой, не мешкая, ворвался в гостиную их спасать. Он на самом деле думал, что в дом забрались преступники. Подобные картины вполне могли послужить основой для моральной травмы: и для рассказчика, и для Дженсена. Однако, в отличие от любвеобильных родителей приятеля, его мама и папа делали всё от себя зависящее, чтобы оградить своих детей от подобных казусов. Дженсен знал, что они занимаются сексом, но знать и видеть своими глазами ─ это разные вещи.

В общем, Падалеки был прощён.
Правда, этот хитрый лис, поняв, что оргазменный розыгрыш не будет иметь для него серьезных последствий, ещё раз подловил Эклза на этом. У Дженсена была привычка выключать телефон на время съемок, поэтому гейская пара разразилась стонами в супермаркете, когда внезапно позвонил Карлсон. Хорошо хоть народу там было мало, ─ они с Джаредом в тот день поздно завершили съёмки. К тому же, Падалеки так ржал, что рингтон мало кто услышал. Джареду был важен сам факт розыгрыша, а не количество невольных свидетелей. Но в тот вечер Дженсен сказал себе: «Хватит!», схватил Падалеки за шиворот и заставил поклясться на собаках в том, что больше никаких оргазмов на телефоне Дженсена не будет. Тот поспешно кивал головой и прилежно повторял слова спонтанной клятвы, что, дескать, «да, больше никогда и ни за какие коврижки, никаких оргазмов на телефоне, по телефону и с телефоном Дженсена, чтоб ему лопнуть от потребляемых сладостей, если нарушит данное слово!». И держал при этом большие ладони на головах озадаченных мизансценой Сэди и Харли, глядя на коллегу так искренне, что сердце Дженсена растаяло.
Эклза должен был насторожить хитрый блеск глаз Джареда, но, то ли клятва его расслабила, то ли Джаред клялся как минимум на Оскара. В общем, ничего его не насторожило. И засранец сумел обойти свои клятвы, потому что про другие дурацкие рингтоны Дженсен упомянуть забыл.
За что, видимо, и расплачивался теперь, слушая идиотские вопли, тянущие и коверкающие гласные, доносящиеся из собственного будильника:
─ Лаки скучно! Лаки хочет кушать!
Дженсен попытался натянуть на голову вторую подушку, но лучше не стало. Отвратительный голос стал глуше, но, как ни странно, чётче.
─ Падалеки... убью... попадись только... ─ простонал Дженсен, скидывая подушку на пол и отправляя туда же тёплое одеяло.
Дженсен уже собирался по привычке кинуть будильник в стену, но вовремя вспомнил, что этот экземпляр был последним из партии, купленной им месяц назад. А просыпаться под жужжание мобильника он ненавидел еще сильнее. Должен же был остаться хотя бы один убийца утра в комнате?!
Приоткрыв один глаз, Дженсен прищурился, прицелился и мстительно хлопнул по кнопке чуть сильнее, чем обычно. Но чувства облегчения не испытал, потому что никто затыкаться не собирался. Его будильник оказался невинным, как слеза младенца, а неведомый Лаки продолжал скучать и голодать, действуя Дженсену на нервы дебильными повторами, которые, казалось, вообще не имели интонаций.
─ Что за нахрен, Падалеки?! Ну, кто ты после этого? На кой чёрт ставить будильник на всю громкость? Ты бы ещё заказал трансляцию этого уебища на всю улицу!
Тихое, но настойчивое поскуливание собак, услышавших, что Дженсен проснулся и уже вовсю ругается, заставило его подняться из тёплой кровати и начать этот день далеко не в самом радужном настроении.
Плетясь по коридору, он намеревался отыскать неведомого Лаки. И хорошо бы свернуть ему шею! Дженсен зловеще улыбнулся: чтобы это ни было, но он дал себе зарок ─ Джаред лишится этой вещи, потому что ей самое место в мусорном бачке. С этими кровожадными мыслями он рванул ручку двери, ведущей в гостиную и дальше, на кухню, где его ждали собаки и нечто по имени Лаки.





Что бы ни думал Джаред по поводу его педантичности, почти болезненной аккуратности, возведенной в ранг (часто в ущерб себе, по мнению неугомонного Падалеки, для которого умеренная доля хаоса вокруг ─ норма жизни; хотя, если быть справедливым, большая часть хаоса создавалась собаками Джареда, но только не тогда, когда за дело брался их хозяин!), и умения держать себя в ежовых рукавицах при любых обстоятельствах, Дженсен всё-таки мало тянул на роль ангела на земле.
В рабочие дни он позволял себе изводить напарника собственным придуманным расписанием, заставляя придерживаться его во что бы то ни стало. Бурчать без конца о том, как его задолбал потный Джаред, и тут же, выхватив полотенце из рук ассистента, вытирать лоб и шею улыбающегося приятеля, словно и не было никакого ворчания. Он мог быть гадким и ехидным, когда Джаред запарывал хорошие дубли. Но буквально через минуту лажал сам, намеренно, конечно, чтобы, выпросив внеплановый перекур, мчаться за любимым кофе для себя и напарника. Персонал и съёмочная бригада, наблюдавшие за этими замысловатыми брачными танцами и за их постоянной заботой друг о друге, уже слагали целые легенды. И, слава Богу, что пока это были только устные байки. Джаред как-то вскользь пошутил, что ни у кого нет столько материала для написания фанфиков, как у людей, с которыми они работают над Сверхъестественным. Рядом стоящий Эрик одобрительно кивнул, а Дженсен едва не подавился кофе.

Кстати, именно благодаря Эрику им пришлось ознакомиться с творчеством фанатов, и у Джареда до сих пор нервно дёргалось левое веко, когда кто-либо и где-либо в его присутствии произносил слова «фанфик» и «рейтинг». К слову, у Дженсена веко дёргалось не меньше, особенно после некоторых тематических зарисовок, найденных им самостоятельно по наводке их любознательного шефа, которого весь этот международный литературный кружок любителей Сверхъестественного забавлял неимоверно! Джаред как-то прошептал ему на ухо, что не ровен час, как их гениальный Эрик начнёт воплощать в жизнь некоторые из полюбившихся историй фанатов, и тогда им кранты. Дженсен скорчил гримасу, опровергая предположения друга, и заверил его, что пока у руля Крипке, ни один из фанфиков не будет экранизирован. На вопрос Джареда, а что если Эрик уйдёт в другой проект, он ответил, что такого быть не может в принципе; Крипке своё детище не бросит на полпути. Падалеки пискнул что-то о Великом пятилетнем плане Эрика, на что Дженсен просто заржал и сказал, что планы Эрика закончились ещё во втором сезоне, а всё, что после него ─ это бред сивой кобылы, то есть полная импровизация. Даже если случится страшное, и Крипке покинет проект, Сверхъестественное останется на плаву. Ведь есть же ещё режиссеры и сценаристы, которые работали над сериалом и писали для него не раз и не два, например, Сэра.
Хотя, зря он это сказал Джареду. Теперь у бедняги дёргались оба века при её упоминании. Если вспомнить, как неровно дышит к Сэму ─ или к Джареду? ─ их приходящая ведьма ака Сэра Гэмбл, самое малое, что ждёт несчастного Сэма Винчестера в новых сезонах ─ это съемки без рубашки. Или без штанов. А может быть, без того и без другого сразу. Фантазия у дамы была бешеной. Эту бы энергию да в мирное русло!..
В общем, Джаред ещё пытался что-то возразить, но их тогда позвали на съёмку, а потом было лень поднимать эту тему, да и Дженсен сделал всё, чтобы она больше не всплывала. Что будет, то будет, нечего заранее паниковать. Пока они снимаются вместе, а там посмотрим. К тому же, с тех пор, как Джаред расстался с Сэнди, у Дженсена в отношении Падалеки открылся третий глаз. Ничего сверхъестественного на самом деле, просто тянущее чувство в груди, появившееся прошлой осенью, когда Джаред вдруг объявил о своей помолвке. Чувство это не покидало Дженсена вплоть до нынешнего лета и исчезло только тогда, когда эта помолвка ни с того ни с сего была расторгнута. Было и ─ раз! ─ пропало. Исчезло. Испарилось. Зато кристально чистое сознание, не омрачённое чувствами неизвестного происхождения, прочистило мозги. И Дженсен согласился на переезд к Джареду, зная, что после трех с небольшим лет знакомства с Падалеки, испытывает к нему далеко не дружеские чувства. Настолько не дружеские, что Эклз уговорил Кристиана Кейна быть его персональной жилеткой, так как играть эту роль больше было некому. На вечеринках, которые закатывал Крис в ЛА, всё способствовало разговорам тет-а-тет: пиво лилось рекой, музыка грохотала, как канонада, а косяки были разбросаны по дому, подобно конфетти. Напившись и обкурившись, было легко изливать другу душу. Хотя Дженсен ни разу не упомянул имени Джареда в своих пьяных монологах, где восхищение Падалеки перемежалось отборным матом, Крис прекрасно понял, о ком горюет Эклз. Тот, вообще, становился неистовым, когда на него накатывало.

А накатывало, надо сказать, теперь уже регулярно. Ведь, если раньше они с Джаредом разъезжались по разным домам после съёмок, то теперь водитель вёз обоих в одно место, и они входили в одну дверь ─ дверь в шикарном доме Падалеки, купленном в прошлом году для других целей, в котором парни жили вместе с лета.
Несмотря на схематичное разделение дома (Дженсен занял гостевые комнаты на первом этаже), общими были другие помещения, в которых они сталкивались. Например, кухня, на которой по утрам сонный Джаред в одних боксёрах ─ спасибо, Господи, что не без них! ─ рылся в холодильнике в поисках воды или сока, не озаботившись накидыванием халата. Или гостиная, где они падали без сил на диван после трудных съёмок, а затем, немного передохнув, обкладывались едой, пивом и собаками и до поздней ночи смотрели пропущенные игры или какой-нибудь боевичок под настроение. А ещё были задний двор, гараж, качалка, которую Дженсен соорудил для Джареда, чтобы сэкономить время на поездках в спортклуб, и ещё множество других мест, включая комнату Падалеки, где они рубились в “Guitar Hero” и часто засыпали прямо там, на ковре, с джойстиками в руках. Улыбались наутро опухшими физиономиями, со следами коврового рисунка на щеках. Иногда Джареду хватало сил переползти с пола на кровать, не забыв о нём, и тогда они просыпались в одной постели.
В этом ничего интимного не было, на первый взгляд.
Господи! Они с Джаредом много времени проводили вдвоём, пока ждали дублей, пока им поправляли грим, свет или декорации, болтали обо всём на свете, пытаясь убить время, когда что-то в процессе съемок незапланированно ломалось, выходило из строя и тому подобное. А уж столько раз в спешке приходилось переодеваться, что и не сосчитать! Так что да, после такого глупо было стесняться и отводить взгляд от выпирающего из фирменных боксёров хозяйства Падалеки или прятать своё, по-идиотски стыдливо поворачиваясь задом к партнёру. Джаред как-то пошутил о том, что он о нём не знает всего лишь двух фактов: как Дженсен кончает и под каким углом дрочит себе в душе.
Дженсен тогда промолчал, привычно отшутившись. А что он мог сказать Джареду в ответ? Что с некоторых пор мечтает познать его в библейском смысле? Что ему снятся мокрые сны о Падалеки? Или что он мог бы подставить ему зад в обеденный перерыв между съёмками? Или что никак не может выкинуть из головы эти дурацкие слова Джареда и тоже хочет увидеть, как тот кончает и как себе дрочит? И как не может выкинуть из головы мысли о своих руках на члене Джареда и думает об этом даже тогда, когда раздаётся команда «мотор!»? Не говоря уже о том, что, просто глядя на Джареда и играя роль Дина, Дженсен не может не думать, какие губы у Падалеки: мягкие или жёсткие? Как он целуется: грубо или нежно?

Поэтому, чтобы совсем не съехать с катушек, в выходные Дженсен сбавлял обороты и позволял себе немного пошалить. В такие дни он меньше доставал Джареда и буквально молился на Криса-жилетку, который всегда был под рукой и знал Дженсена, если не как облупленного, то очень хорошо. По крайней мере, его бисексуальность Кейн просёк с первых дней знакомства. Ну и проверенный круг друзей ─ это всегда было здорово, потому что под пивком и косячком у Дженсена развязывался язык, и он не только матерился как сапожник, но и выдавал иногда глубоко личные переживания, настолько личные, что случайные уши были более чем нежелательны. Поэтому, когда его припекало Джаредом сильнее обычного, или когда тот уезжал на выходные по делам, Дженсен нёсся к друзьям, чтобы подальше от папарацци пожаловаться на то, что мы любим тех, кто нас полюбить не может.
Вот и на этот раз Джареда не было дома. Он уехал в Сан-Антонио по семейным делам, предупредив Дженсена об этом ещё в понедельник. Чтобы освободить себе пятницу, Джаред пахал весь четверг и уехал в аэропорт поздно ночью прямо со съёмок. Ну и Дженсен втихаря внёс свой вклад в то, чтобы Джаред побыл с родными подольше. Зная о его ситуации, он поговорил с режиссером, снимавшим эпизод. В итоге, Эклз отвоевал Джареду ещё и понедельник. Ну и что, что ему придётся проторчать на площадке на шесть часов больше запланированного?! Зато Падалеки погостит подольше, потому что ─ видит Бог! ─ с этим сериалом, осевшим в Канаде, по-видимому, на период всего своего существования, они на долгие месяцы были оторваны не только от друзей, но и от своих родных. И Джаред не раз делал то же самое для Дженсена за его спиной, так что в этом не было ничего такого.
В общем, Джаред со спокойным сердцем улетел домой, а Дженсен, не желая торчать пять дней в пустом доме и охранять собак Падалеки, договорился с его помощником, присматривающим за ними, и в пятницу вечером улетел в ЛА на очередную тусовку к Крису.





Он чудесно провёл время!
Хотя, некоторые моменты выходных стерлись из памяти напрочь.
Поэтому, намереваясь добраться до кухни, Дженсен едва не заорал, когда плед на диване в гостиной Джареда вдруг зашевелился и сполз на пол, открыв миру опухшее лицо Криса Кейна.
До съёмок ещё оставалось два часа, и Дженсен понятия не имел, что делает Крис в понедельник утром на падалековском диване в Канаде. Полёт в Ванкувер как-то тоже смазался. Как он ни старался вспомнить, цепочка из Ванкувер-ЛА-вечеринкаКриса складывалась чудесно, а вот то же самое, но в обратном порядке ─ нет. Он помнил такси, потом щелчок ремня безопасности, гул и заложенные уши. Всё. А! Ещё какой-то чудной свист на заднем фоне, который никак к самолёту не относился. Наоборот, он напоминал о зоопарке. Или о канале Дискавери, там тоже так орало порой, если они с Джаредом засыпали, не выключив телевизор. Как он добрался домой, Дженсен вообще не помнил. Но, увидев физиономию Кейна, выглядывающую из-под падалековского пледа, Эклз догадался, кто именно помог ему вернуть себя на родину.
─ Что это была за травка, Крис, чёрт тебя побери? Мне отшибло память! Оно хотя бы легальное? Я могу не беспокоиться о летальном исходе, учитывая, что мне сегодня работать 16 часов? ─ прокаркал Дженсен, с изумлением вслушиваясь в свой голос. Это он сказал?
Если судить по выражению лица Криса, тот тоже был не в восторге от раздавшихся звуков, потому что сморщился и простонал:
─ Заткнись! И без тебя плохо. Я в Канаде ─ что б ей провалиться! ─ меня облизали с ног до головы чёртовы собаки Джареда, оставив тонну слюней на одежде, и мне пришлось полночи драться с ними за плед и подушку. И ты, зануда! Достал меня своим «нельзя нарушать график, мне надо в Ванкувер! И давай ещё курнем по маленькой!». Чёрта с два я тебя теперь подпущу к косякам!

Разрозненные паззлы начали складываться в картинку, но всё равно оставались ещё глубокие темные омуты. Но главное он уловил: Крис решил стать героем и самолично доставил его божественную задницу в холодный Ванкувер, чтобы та, не дай Бог, не сорвала своим отсутствием сверхъестественные съёмки. Или не нашла другие приключения.
Дженсен попытался улыбнуться с благодарностью. Вот это и называется: иметь настоящих друзей. Наверное, он не такой уж плохой человек, если кто-то там наверху одарил его таким богатством. И Джаредом с недавнего времени ─ тоже.
─ Спасибо, старик. Я вообще ничего не помню с того момента, как Стив и Джейсон залезли на стол и начали орать гимн США в стиле хип-хопа.
─ Это было около трёх дня в воскресенье. Ну что же... могло быть и хуже. А косячки-то были с галлюциногенным эффектом. Не пойму только, отчего тебе память-то отшибло? Ты, как всегда, по-особенному прореагировал... Блядь, как раскалывается голова!.. Воды бы, а то сейчас сдохну ведь и всё из-за тебя. Я-то прекрасно помню, как грузил твою невменяемую тушу в такси и в самолёт, и снова в такси уже здесь, в Ванкувере.
Дженсен словно его не слышал.
─ С галлюциногенным эффектом... Теперь понятно, что меня разбудило. По-видимому, это тот самый приход, который меня долго догонял. А я-то думал, что у меня крыша поехала.
Он не заметил, как напрягся при этих словах Кейн, и почти весело протанцевал до кухни, пусть и слегка заплетающейся походкой.
─ Эх, Дженс, тут такое дело... ─ попытался было сказать Кейн, одновременно выпутываясь из пледа, но Дженсен уже открыл дверь. Из кухни вырвались ошалевшие собаки, едва не сбив его с ног, а следом вылетело нечто большое и серое, орущее тем самым мерзким голосом, который и разбудил Дженсена:
─ Лаки скучно! Лаки хочет кушать!
Дженсен, увернувшийся от собак и чудом устоявший после этого на ногах, пригнуть голову не успел. В результате, птица задела его крылом, и отпрянувший назад Эклз поскользнулся и рухнул ничком на порог, оказавшись ногами в гостиной, туловищем и головой ─ на кухне, а пахом ─ в холодной луже, натёкшей хрен знает откуда.
─ Блядь! ─ заорал Дженсен, дёргаясь и пытаясь приподнять бёдра над полом, впрочем, безуспешно, так как пальцы ног всё время соскальзывали по мокрым плиткам. ─ Это что ТАКОЕ? Как ОНО попало в дом?
─ Это попугай, Дженс, ─ устало произнёс Крис, глядя на то, как злющий Дженсен, наконец-то, поднимается с пола и пытается одновременно выжать воду из своих боксёров, не слишком натягивая при этом ткань белья. По мнению Криса, это у него плохо получалось, зато выражение на лице Дженсена получилось отменным, поэтому он подавил желание пошутить о выпирающем достоинстве Эклза в столь ранний час и просто ответил:
─ Его зовут Лаки. Сейчас я всё тебе объясню.
─ Интересно послушать, ─ мрачно ответил Дженсен, не сводя глаз с хаотичного полёта птицы, продолжавшей метаться по гостиной. Крису совсем-совсем не понравился этот пристальный взгляд, который, как мушка у винтовки, следил за летающим попугаем. Того и гляди пальнёт из двух столов. А учитывая, что Эклз ещё не пил кофе, ситуация катастрофически ухудшалась с каждой секундой.
Собаки завыли, и Крис принялся молиться. Похмелье как рукой сняло.





В отместку за испорченное утро и купание в луже растаявшего льда, который летающая нечисть каким-то непонятным образом вытащила из морозильной камеры, Дженсен заставил Криса трижды протереть кухню и привести в порядок всё то, что успела перевернуть наглая гостья. И с особой жестокостью Дженсен наблюдал за тем, как Кейн в раскорячку стирал пятно дерьма с падалековского пуфика. Попугай оказался невоспитанным, ещё не познакомился с хозяевами дома, а уже нагадил.
Позже, когда следов побоища не осталось, а птица была поймана и водружена обратно в клетку, он подверг Криса допросу, выясняя, какого чёрта в доме его друга, в котором он сам гостит, появился пернатый наглец.

Оказалось, что ничего сверхъестественного не было. Крис в аэропорту Ванкувера встретил хорошего знакомого. Тому надо было срочно лететь в Токио, но у стойки регистрации на рейс в посадке ему было отказано, так как в паспорте попугая не хватало каких-то отметок о прививках. Хотя перед отлётом ее хозяин нанес визит ветеринару, где птице сделали все необходимые прививки и выдали соответствующий документ. Лететь надо было во что бы то ни стало, а искать птице временное пристанище просто не было времени. Если бы Крис был в норме, то возможно, отказался бы. Он бы с радостью помог, будь он дома в ЛА или, на худой конец, на своей машине, но он и в Ванкувере-то оказался случайно ─ пьяного друга помогал домой доставить. Но тут на сцену вышел Дженсен, который вцепился в клетку с попугаем, обнял её и стал сюсюкать с заточенной внутри птицей.
─ Не может быть! ─ Дженсен отказывался верить, что частично виноват в том, что у Джареда появился ещё один жилец.
─ Когда рядом ты и косяки, может, ─ философски ответил Крис, и Дженсен закусил нижнюю губу.
Вот же попал!
А Крис рассказывал дальше, и у Дженсена не было повода ему не верить. Оказывается, он в пьяно-косячковом состоянии едва не расчувствовался, даже пустил скупую мужскую слезу о том, что у него никого нет, даже хомячка, а у чёртового Джареда есть собаки, целых две. И что его бедного никто не ждёт с работы вечером. Крис было заикнулся о Харрис, но Дженсен почти трезво отрезал, что это не считается. И так вцепился в клетку, вытаращив умоляющие глаза, что и Крис, и его приятель поняли, кому можно спокойно оставить птицу.
Дженсен, естественно, этого тоже не помнил, но когда Крис протянул ему визитку с номером телефона хозяина Лаки и заверением, что попугая заберут 25 декабря, Дженсен понял, что всё, кранты. Вот она, страшная реальность! А ведь Хэллоуин ещё только в субботу.

Пока Крис объяснялся, Дженсен растерял всё своё красноречие и пыхтел, как паровой котёл, с которого забыли снять крышку. А это означало, что взрыв неминуем, потому что законы физики ещё никто не отменял. Но всё же, Эклз время от времени спускал часть пара в двух фразах, очень эмоционально окрашенных, на которые реагировали даже собаки, подвывая разной степенью тональности, а Крис закономерно вздрагивал, сильнее втягивая голову в плечи.
Эти фразы были практически иллюстрацией того, как он был возмущён сейчас; не маты даже, а пара словосочетаний. Однако, они срабатывали как удар хлыста для всего живого, которое сейчас разместилось в гостиной Падалеки, кроме главной причины ─ попугаю было откровенно наплевать на бушующий океан эмоций двуногих и четвероногих особей. Но и он, слыша очередное: «Ну, ты и гад, Крис!» или «Заткнись, скотина!», косился на главное действующее лицо в помещении; он почему-то смотрел только на Дженсена, игнорируя Криса и собак. Ну что поделать, если других слов Дженсен долгое время подобрать просто не мог. Мозг, который всё ещё наполовину существовал в прекрасном вчера, где были только музыка, друзья, пиво и косяки, отказывался анализировать ближайшее будущее и напрочь игнорировал страшную реальность. Дженсену казалось, что он видит кошмар и вот-вот проснётся. Он даже ущипнул себя за ягодицу, чтобы ускорить процесс пробуждения, и, видимо, перестарался, потому что ─ блядь! ─ было больно!
Наверное, он взвизгнул, потому что Крис подпрыгнул на кресле, в котором сидел, и с испугом уставился на Дженсена, ожидая от него уже чего угодно. И Дженсен не обманул его ожидания. Так как с эмоциями надо было что-то делать и орать хотелось очень сильно, он не стал себя больше сдерживать и с большим удовольствием отпустил тормоза.
─ Ну ладно, я был невменяем, не отдавал себе отчёта в своих словах и действиях! ─ заорал он. Собаки снова взвыли, создавая ему прекрасный двухголосый бэквокал. У попугая на голове приподнялся хохолок. ─ Но ты-то, мать твою, был вполне нормальным! Ты должен был меня остановить! У меня нет своего жилья в Ванкувере, я сам здесь гость и живу только благодаря щедрости Джареда. А я тут ему теперь такой подарочек подсуну на полтора месяца! А вдруг у него аллергия на птиц, а он об этом не знает? У него может случиться анафилактический шок, когда никого рядом не будет! Или его собаки заразятся какой-нибудь гадостью! Ты можешь дать мне гарантии того, что птица стерильна?
─ Что? ─ Озадаченное лицо Криса можно было печатать на плакатах, под лозунгом: «Моё худшее утро в жизни». ─ В каком смысле стерильна? Кастрирована, что ли?
Дженсен застонал, ударяясь лбом о столешницу. Он выпил уже две кружки кофе, а утро всё никак добрым не становилось. А хуже всего то, что через час за ним заедет Клиф, и домой он вернётся только за полночь. Собаки Джареда, конечно, приучены оставаться подолгу наедине друг с другом, и есть приходящий помощник, на крайний случай ─ соседи, которые всегда готовы помочь. Но Дженсен мог дать голову на отсечение, что Сэди и Харли никто не учил, как делить кров с пернатым нахлебником. Лаки... И что за дурацкое имя для попугая? Тоже нашёлся счастливчик клыкастый. Хотя нет, клыки ─ это у собак, у птиц клювы.
Идиотизм ситуации раскрылся во всей своей красе. Дженсен даже хихикнул, чем, кстати, напугал Криса еще сильнее. Кейн сгрёб плед и скатал его в комок, прижимая к груди.

Запал орать, топать ногами и сотрясать воздух матами прошёл так же внезапно, как исчезает пар, вырвавшись на свободу.
Дженсен поднял голову и недобрым прищуренным взглядом уставился на попугая, который в свою очередь, так же недобро сощурился в его сторону, словно догадываясь, от кого зависит его дальнейшее канадское житьё-бытьё, пока не вернётся хозяин. Хотя... Ему бы пережить появление Джареда, который приедет завтра в обед. И Дженсену тоже заодно, потому что, собаки собаками, но реакцию Падалеки на пятого жильца он себе даже представить не мог. Одно хорошо: попугая выгуливать не надо.
Его невесёлые мысли прервал Крис, который вовремя почувствовал, как поменялось настроение Дженсена, и, словно извиняясь, сказал:
─ У меня самолёт через три часа.
Дженсен хотел было возмутиться, что друг кидает его с проблемой, которая сейчас сидела в клетке и явно что-то замышляла. Но потом передумал. Отчасти, он тоже виноват. Никто его насильно не спаивал и косяки в рот не совал.
Он как-то сразу сдулся, как воздушный шарик, и теперь смотрел на Лаки с испугом, словно тот ─ бомба с часовым механизмом, которая может сдетонировать от чего угодно.
Крис понял, что четвертование отменяется, и примирительно сказал:
─ Время пролетит ─ и не заметишь, Дженс. А Рассел Васкес мужик правильный и ответственный. Если сказал, что 25-го заберёт, значит, не подведёт. Всего-то чуть больше месяца за птицей приглядеть. Я бы его себе взял, если бы меня с попугаем в самолёт пустили.
─ А чем я его кормить буду? Я же ничего о птицах не знаю. Господи... а если он загнётся, пока тут живёт? Он же, наверное, кучу бабок стоит. Вон, какой здоровый!
─ Не загнётся. Я Расу верю, он документы показывал, я оставил их у тебя на столе вместе с телефоном на случай каких срочных консультаций, ты сразу звони, он сам об этом просил. Всё чисто с Лаки: да и без документов видно, что парень здоров и вполне доволен апартаментами.
─ Ещё бы! ─ бросил Дженсен, глядя на то, как Лаки удобно сидел на жёрдочке и чистил крыло. Клюв у него, кстати, был очень впечатляющим.
На Дженсена снова нахлынуло, но вырвалось уже привычное, раз сто, наверное, повторенное за прошедший час:
─ Ну, ты и гад, Крис!
─ Заткнись, скотина! ─ тут же раздалось в комнате.
Дженсен вытаращил глаза. Крис тоже. Это был всё тот же отвратительный голос, от которого Дженсен проснулся. В пылу разборок с Крисом он уже и подзабыл, что его сегодня разбудило. А если учитывать, что ни он, ни Крис этого не говорили, а собаки разговаривать не умели, то выходило...
Что может быть хуже появления в доме нежданного попугая?
Правильно.
Говорящий попугай, схватывающий всё на лету.
Который планировал задержаться в доме Падалеки до Рождества, болтать без умолку, вырываться из клетки и гадить на пуфики!
Кейн хихикнул, а потом не выдержал и заржал, катаясь по дивану с пледом в руках.
Дженсен смотрел на него и прикидывал, когда ближайший рейс в Даллас.
Потому что Джаред его убьёт! Дженсен бы убил...

@темы: перевод, Tinhat Party, Winter Jam

Comments

[Ampara]

На следующее утро Дженсен дёргался от каждого гудка такси, проносящегося мимо локации, где шли натурные съёмки. Он знал, что самолет Джареда прилетает где-то в районе полудня, и у того будет достаточно времени, чтобы заехать домой, передохнуть и познакомиться с новым жильцом. В то, что Лаки будет молчать, пока Джаред носится по дому, болтая с собаками, Дженсен не верил. Радовало только то, что в апартаментах, которые выделил ему Джаред, кроме шикарной ванной была ещё и вместительная гардеробная, которая вполне могла сойти за маленькую комнату или кабинет. Или за бункер, что в случае Эклза было актуальнее всего. Там можно было забаррикадироваться, когда Джаред обнаружит пернатый сюрприз. А в том, что Падалеки захочет призвать распоясавшегося двуногого жильца к ответу, Дженсен ни капельки не сомневался. Как объяснить Джареду, что в доме, помимо одного постояльца, материализовался второй, да ещё и в перьях? Как бы там ни было, держать попугая в комнате Дженсен не стал из принципа. Не хватало ещё, чтобы кто-то пялился на него, пока он спит. К тому же, Дженсен частенько спал голым и ночью сбрасывал с себя одеяло, а выставлять своё хозяйство на обозрение пернатому вуайеристу он точно не собирался. Ванная в этом плане была вообще неприкосновенной. Дженсен там не только занимался водным процедурами, но ещё и снимал напряжение, которое после осознания некоторых чувств к Падалеки заставляло расслабляться утром и вечером. А если это были выходные, и Джаред находился дома, то и чаще. В спальне его припекало тоже довольно часто, так что попугаю пришлось смириться с тем фактом, что на ближайшие два месяца его домом станет гардеробная.

Проведя ночь по соседству с попугаем, Дженсен узнал о нем более чем достаточно для первого дня, и только тихо ужасался, думая о том, что ещё ему принесут ночи и дни рядом с этим пернатым неумолкающим ди-джеем. Лаки словно ждал, пока Крис уедет. Когда в доме не осталось лишних ушей, наглая птица отпустила тормоза.
Во-первых, попугай оказался чрезвычайно болтливым.
Хотя, даже это слово лишь наполовину описывало масштаб происходящего. Надоевшее радио можно сделать тише, переключить на другую волну или попросту выключить, от навязчивого собеседника можно уйти, сославшись на неотложные дела. А вот как выключить надоевшего попугая? Дженсен не знал, где у того располагалась кнопка отключения. И куда скрыться Эклзу, если он а) жил тут, пусть и на птичьих правах, и б) отвечал за птицу на ближайшие два месяца? Самым неприятным в болтливости Лаки оказалось то, что ему было абсолютно по фигу, что с ним никто не разговаривал. Птицу вполне устраивала собственная компания. К тому же, он знал, что временный хозяин рядом, и время от времени повышал голос, дабы Дженсен, накрывшийся сразу двумя подушками, не дай Бог не упустил из птичьего монолога ничего важного.
Во-вторых, где-то в районе четырёх утра Эклз уже готов был свернуть шею тому натуралисту из интернета, который утверждал, что накинутое на клетку покрывало должно обеспечить необходимую тишину в доме. Вроде как птица думала, что наступала ночь, и ей пора спать. Наверное, Дженсену достался неправильный попугай. Ткань на клетке совершенно не мешала Лаки болтать. Как и второе наброшенное покрывало, и третье в виде запасного одеяла на случай холодов или отключения электричества. Ванкувер, конечно, не являлся полюсом холода, но и Техасом тоже не был. Порой тут бывало и снежно, и морозно, и ветрено. Хуже, когда всё сразу наваливалось, хорошо хоть это происходило достаточно редко. Больше в комнате ничего не было, кроме одеяла, которым укрывался Дженсен, и коврового покрытия на полу, отодрать которое, конечно, можно было в один момент, вот только как он потом объяснит Джареду свой поступок?
Накинутое на клетку последним толстое одеяло немного приглушило голос птицы, и некоторое время Дженсен наслаждался почти тишиной. Но потом Лаки решил, что временный хозяин может его не услышать, и защебетал на пару децибелов громче.
Дженсен взвыл.
За ним взвыли собаки, явно испугавшись, потому что друг хозяина никогда ещё не издавал подобных устрашающих звуков. Обрадовавшись дополнительным слушателям, присоединившимся к его монологу, Лаки воодушевился, и у него открылось второе дыхание.

Успокоив собак, Дженсен поднялся в комнату с надеждой на то, что попугай ─ это плод крисовских косяков с галлюциногенным эффектом. Последний запоздалый приход. Ведь Эклз, несмотря на то, что продрых всю поездку назад в Ванкувер и целую ночь после, всё равно не выспался как следует. Да и понедельник выдался тяжелым из-за длительности съёмок, но тут он не жалел о содеянном. Другу помочь ─ это первое дело. Но надежды рухнули, когда в ответ на щелчок дверной ручки из гардеробной донеслось радостное: «Вернулся, пьянь!»
Захотелось снова завыть, но Дженсен сделал лучше. Он, конечно, не знал, что это сработает, просто кто-то там наверху над ним сжалился. В конце концов, Эклз стал звеном в цепочке благого дела: помог приятелю друга в ситуации, когда 99 человек покрутили бы у виска и нашли тысячу и одну причину, чтобы отмазаться. Разве же он не заслужил за это самую малость ─ несколько часов спокойного сна?
В общем, в отчаянии он шлёпнулся на кровать и задел пальцами пульт. Экран телевизора ожил воплями зрителей, радовавшихся забитому мячу. Бейсбол, повтор, который они смотрели с Джаредом с прошлую среду. Он хотел было выключить, но вдруг понял, что кроме телевизора в комнате больше никто не бубнил.
Дженсен прислушался и вдруг услышал тихое поскуливание и почти умоляющие нотки в голосе Лаки:
─ Вперёд! Вперёд! Вперёд!!!
Так он узнал, что попугай неровно дышит к их любимой с Джаредом игре.
Едва не воскликнув тривиальное: «Эврика!», Дженсен метнулся к столу. Включить ноутбук, дождаться загрузки, найти папку со скачанными играми за прошедшие месяцы и закольцевать картинку на четыре часа ─ оказалось делом десяти минут.
Спустя еще одну Дженсен торжественно внес ноутбук в гардеробную и пристроил его рядом с клеткой так, чтобы попугаю не пришлось напрягаться, глядя на монитор. Он надеялся, что интеллект птицы не достиг такого уровня, чтобы она смогла распознать, старая это игра или нет. Видимо, Рассел был фанатом бейсбола. И если попугай не выкрикивал имя любимой команды, значит, сойдёт любой клуб, лишь бы был привычный набор: поле, игроки, мяч и рёв зрителей.
Пока Дженсен колдовал над установкой, Лаки забавно копировал двух ведущих сразу. Эклз был впечатлён его успехами; птица действительно схватывала всё на лету.
Отрегулировав звук таким образом, чтобы суметь заснуть под приглушенный бубнёж из гардероба, Дженсен открыл рот, собираясь пожелать Лаки спокойной ночи. Однако попугай так быстро отпускать его не собирался, выдав сокровенное, и уже не раз слышанное:
─ Лаки хочет кушать!
Дженсену пришлось сбегать вниз ещё раз и достать из холодильника морковку. Провожаемый тоскливым взглядом собак он метнулся к себе.
Когда морковка была сжата лапой, Лаки наклонил голову, смерил топчущегося у клетки Дженсена странным взглядом и снисходительно проскрипел, потянув на этот раз не гласные, а шипящий звук:
─ Свободен, парниша!
Дженсен едва успел захлопнуть открывшийся было рот, потому что спорить с попугаем о манерах и этикете в четыре часа утра он не намеревался. Да это вообще бессмысленно, пусть хозяин сам с ним разбирается!
Укладываясь в постель, Эклз слушал приглушённое повизгивание и хруст морковки. Время от времени Лаки подгонял игроков словами «вперёд!» и «есть!», но это настолько отличалось от его предыдущих сумасшедших воплей и было так похоже на то, как они с Джаредом болели за своих, что Дженсен провалился в сон под этот бубнёж.
А утром его разбудил довольно тихий, но настойчивый зов, напоминающий о том, что кое-кто уже давно не спит:
─ Лаки хочет кушать!





Джаред приехал, как и планировалось, во вторник, как раз успев к обеденному перерыву на съёмках.
Дженсен ужасно по нему соскучился, так что, когда Падалеки вылез из такси и, бросив сумки помощнику, понёсся прямо к нему, не стал уворачиваться от объятий. Джаред был привычно шумный и ужасно весёлый, и у Дженсена мелькнула мысль, что одно только его присутствие на площадке делает серый полдень Ванкувера солнечным, хотя с самого утра небо было затянуто тяжёлыми серыми облаками, и моросил холодный дождь.
Дженсен закидал его вопросами о родных и получил развёрнутые ответы. Но пока они ели, толкаясь под столом коленками, Эклз почти забыл о сюрпризе. И вспомнил только тогда, когда Джаред, проглотив половину содержимого тарелки и утолив первый голод, почти простонал:
─ Старик, я ужасно соскучился по собакам! Как же мне их не хватало!
─ Так ты не заезжал домой? ─ подозрительно переспросил Дженсен, глядя на оживлённое лицо жующего Падалеки.
─ Не успел. Я хотел, но самолёт опоздал почти на час. Мне не было смысла забегать домой на минуту. Дольше снимать и ставить дом на сигнализацию. Вечером увижу ребят. Кстати, как они? Не скучали?
Дженсен прикусил язык, едва не выдав, что скучать им было некогда; попугай отлично справлялся со своими обязанностями и вокруг него скакали не только четвероногие, но и двуногие особи.
─ Э-э... хмм... ну, да, ─ протянул Дженсен, чтобы заполнить паузу и сказать хоть что-нибудь.

[Ampara]

На самом деле, когда рядом не было Джареда, они все были как неприкаянные. В первую очередь, конечно, собаки, которые слонялись без дела из угла в угол и часами караулили у входной двери в надежде услышать его шаги. У Дженсена иногда тоже возникало желание присоединиться к ним, если бы он не был так занят работой, попугаем и постоянным желанием как следует отоспаться. Поэтому он был даже рад, что попугай не даёт им передышки, постоянно заставляя заниматься своей персоной: либо бегать на побегушках под волшебную фразу о жратве, либо наблюдать за выкрутасами на публику. Долго грустить при таком форс-мажоре не получалось, как и смотреть без смеха до слёз за телодвижениями Лаки. Дженсен порой ржал до колик в животе, подвывая собакам, которым тоже нравился этот ежевечерний бардак. А поздно вечером Дженсен мгновенно вырубался, едва добираясь до кровати и падая на неё кулем. Предаваться мечтам о Джареде он мог разве что рано утром, до тех пор пока не срабатывал пернатый будильник, или в душе. Например, как сегодня... дважды...
Джаред рассмеялся, а Дженсен испуганно встрепенулся, мысленно шлёпнув себя по загривку. Чёрт побери! Не стоило вспоминать об утреннем пусть и в высшей степени приятном инциденте, когда напротив сидел сияющий и улыбающийся Джаред, чьё внимание было полностью сосредоточенно на коллеге. Естественно Падалеки заметил его нервозность, кто бы в этом сомневался. Они уже давно так настроены друг на друга, что порой дышать было трудно, если их разлучали.
─ Ты какой-то странный, Дженс. Меня не было пять дней, а ты уже снова в раковине ─ держишь глухую оборону и нервничаешь по пустякам. Надо срочно заняться твоим воспитанием.
В голову Дженсена мгновенно хлынул поток неприличных мыслей, связанных с тем, как мог бы Джаред его воспитывать, оставшись с ним наедине, и будь у них немного другие отношения.
Бросая все резервы организма на то, чтобы не покраснеть от вкусных образов, Дженсен понял, что проигрывает. Но у него в запасе был стоп-кран ─ Лаки. Стоило вспомнить оставшегося дома попугая, как джинсы сразу стали свободнее, а возбуждение исчезло как по мановению волшебной палочки. Дженсен тут же переключился на текущую проблему: как потактичнее рассказать Джареду о Лаки. Однако обеденный перерыв закончился, его позвали на дубль, а Падалеки умчался переодеваться, так как его ждали сцены с дублером Дженсена.
Может быть, это и к лучшему, решил Эклз, сейчас всё равно не время портить коллеге настроение.

Подходящего времени в тот день так и не нашлось.
Один Бог знает, сколько раз Дженсен порывался рассказать о попугае, но всё время что-то отвлекало: находились срочные дела, неотложные телефонные звонки. Съёмки Дженсена закончились как обычно, а вот Джареду не повезло, надо было догонять свой график. Полученное на оставшиеся дни до Хэллоуина расписание тоже не вселяло позитива, ─ настолько плотно подогнанных сцен у Джареда давно не наблюдалось.
Вечер Дженсен провёл в рабстве у попугая, но теперь он знал слабое место Лаки. Когда тот его доставал своими монологами, Эклз тут же включал какую-нибудь игру, благо у них с Джаредом этого добра накопилось на год беспрерывного просмотра. Попугай послушно переводил своё внимание на экран, словно это был его личный сорт героина.
В обслуживании собственной персоны Лаки, похоже, тоже сбавил обороты. По крайней мере, из клетки он больше не вырывался, на пуфики не гадил. Ел то, что давали. А давали, надо сказать, достаточно ─ всё полезное и вкусное, потому что Дженсен не только залез в интернет, но и позвонил Расу, чтобы уточнить рацион Лаки. Васкес оказался неплохим мужиком, и долго распинался о том, как ему повезло встретить Криса и Дженсена в аэропорту. И как он ему благодарен. Дженсен слушал, не перебивая и скорчив гримасу. Да уж, повезло так повезло, только не ему. Но дело сделано, и теперь надо было пережить стихийное бедствие под названием Лаки так, чтобы не разругаться с Джаредом в пух и прах. Дженсен прекрасно знал, как просто и быстро можно стать врагами на съёмочной площадке.
Собаки пока относились к Лаки с опаской, хотя тот безвылазно сидел в клетке внутри гардероба и перемещался только в комнату, куда Дженсен его заносил на полчасика и открывал окно, давая попугаю подышать свежим воздухом. Но так долго продолжаться не могло. И уже утром в среду Эклз едва не кувыркнулся через Сэди и Харли, которые лежали под его дверью на стрёме в ожидании появления захватчика.
Джаред во вторник вернулся где-то за полночь, а в среду, когда Дженсена разбудил почти уже привычный вопль о желании кое-кого пожрать, оказалось, что Падалеки уже свалил на ранние съёмки.
Так и получилось, что до субботы Джаред торчал на съемочной площадке дольше, чем отпахавший своё на прошлой неделе Дженсен. Джаред уставал, и всё на что его хватало ─ это приласкать соскучившихся собак, выгулять их по-быстрому, закинуть чего-нибудь в желудок и свалиться спать. Только усталостью коллеги Дженсен мог объяснить, почему шустрый и всё замечающий Джаред до сих пор не рассекретил нового жильца.
Хотя, кое-какие изменения, связанные с Лаки, Джаред всё-таки заметил.

*****

В среду вечером он со смехом сказал, открывая холодильник:
─ Чувак, а я думал, что это Сэм Винчестер повёрнут на здоровой пище.
Дженсен сначала не понял, о чём речь, и заглянул Джареду через плечо. Ну, да. Он вчера ездил в супермаркет и затарился свежими овощами и фруктами. Но никогда ещё холодильник Падалеки не ломился от них в буквальном смысле.
Дженсен посмотрел на улыбающегося и светящегося Джареда и ему резко расхотелось говорить о Лаки.
─ Да вот, решил немного сбавить обороты перед Хэллоуином. Я же знаю, куда ты меня потащишь отъедаться.
Джаред расплылся в широкой улыбке:
─ Настоящие техасские мужчины едят только бифштекс с кровью. Никаких овощей, приятель.
─ Я знал, что ты так скажешь, поэтому у меня разгрузочная неделя.
─ Ладно, как знаешь, только не проси меня к тебе присоединиться.
─ Ещё чего! Травись своими хот-догами и дальше.

*****

В четверг Джаред вдруг спросил, прищурившись:
─ Ты уже прикупил костюм на Хэллоуин?
У Дженсена сердце едва к горлу не подскочило. К чему такой вопрос? Обычно они проводили праздники врозь, и проблема костюма никогда не обсуждалась, так как для них была неактуальной. Просто в этом году так совпало, что ни Джаред, ни Дженсен не собирались покидать Ванкувер.
─ Почему ты так решил?
─ Да мои собаки повадились спать под твоей дверью, вот что. Надеюсь, ты не прячешь костюм пасхального кролика из натурального меха, потому что в последний раз они реагировали так бурно именно на него, когда столкнулись с его более мелким прототипом в парке.
Дженсен почесал макушку, молясь, чтобы Лаки именно сейчас не разразился чем-нибудь таким, что трудно будет объяснить Джареду, который даже не подозревал о том, что в доме есть еще кто-то.
Поэтому он ответил уклончиво:
─ Пока не решил. А ты что придумал?
Перевод стрелок на собеседника ─ лучшая тактика, чтобы отвести от себя ненужное сейчас внимание. По крайней мере, Джаред, похоже, ничего не понял. А поговорить о себе он любил и готов был этим заниматься с утра до вечера.
Правда, вечером того же дня Падалеки вдруг ни с того ни с сего сказал:
─ Мне кажется, ты чертовски способный ученик.
Дженсен именно в это время приложился к банке с пивом, поэтому просто хмыкнул, делая большой глоток. И едва не подавился им, когда услышал продолжение:
─ По-моему, отличная идея с рингтоном.
─ Что?
─ Твой рингтон на сотовом.
─ Какой? ─ до Дженсена не сразу дошло, о чём речь, потому что он уже давно не менял мелодию на входящем звонке. Его устраивала та, что была. А сбои, которые ему устраивал раньше Джаред, не считались.
Джаред закатил глаза к потолку и пояснил:
─ Отличная штука получилась, вот что! Чего хотел Крис?
─ Крис? ─ Дженсен почувствовал себя идиотом. Он никак не мог уловить суть вопроса.
─ Чёрт, Эклз, не тормози! Я пытаюсь тебе комплимент сделать, а ты тупишь. Или у тебя есть еще один друг по имени Крис?
─ Нет, но...
─ Вот я и говорю, отличная вышла штука, что ты поставил свой голос на звонок Криса, да ещё с таким прикольным содержанием. Не хочешь поделиться с классом, чего такого сделал Крис, что он вдруг стал гадом?
Теперь всё встало на свои места, и Дженсен почувствовал, как щёки опалил румянец.
Джаред, увидев это, заржал как конь, потревожив собак, залаявших на два разномастных голоса.
─ Интересно, а Крис слышал твой прикол?
До Дженсена дошло, что Джаред, очевидно, слышал одно из высказываний Лаки про Криса-гада. И в этом Дженсен был полностью согласен с попугаем, несмотря на благородный поступок Кейна, сопровождавшего его в Ванкувер.
Эклзу понадобилось всё его актёрское мастерство, чтобы свести инцидент к шутке и снова перевести стрелки на приближающийся Хэллоуин. Наверное, ему показалось, что Джаред очень странно смотрел на него, пока Эклз что-то плёл о костюме Капитана Америки. Дженсен списал это всё на богатое воображение Падалеки, которое перегорело, едва последний представил Дженсена в маскарадном облегающем трико.
А если честно, он ждал праздника с опаской. Домой они не летят, в ЛА тоже, так как после сумасшедшей недели съемок не хотелось тратить время на перелеты туда и обратно. В Ванкувере было достаточно знакомых и друзей, с которыми можно приятно провести время, и заодно отдохнуть от съёмочной гонки.
Единственный минус был в том, что Джаред планировал небольшую вечеринку у себя дома. Это было с одной стороны здорово (не надо никуда уходить), но с другой хреново, потому, что Дженсен не знал, как сможет в такой ситуации сохранить Лаки в тайне. Попугай точно не будет молчать и выдаст свое местонахождение сразу же. Правильно говорят - шило в мешке не утаить. Насчёт шила это он, может быть, и сильно приукрасил, но Лаки точно был занозой в заднице.

[Ampara]

Позже вечером Джаред с нарастающим удивлением глядел, как его перевозбужденные собаки снова и снова мотались по одному и тому же маршруту: комната Дженсена, пару минут поскулить под его дверью и вернуться в гостиную к хозяину, бешено мотая хвостами.
Дженсен всё ждал очередного вопроса про костюм, но Джаред спросил немного о другом, хотя все эти расспросы так или иначе были связаны друг с другом:
─ Так странно... Сегодня утром на прогулке Харли с Сэди снова начали гоняться за птицами. Я едва их удержал на поводках, так рвались за сороками. Такого давно не было, я думал, они уже переросли своё давнее щенячье увлечение.
─ На то они и собаки, чтобы гоняться за живностью, ─ ответил Дженсен, прокашлявшись. Если бы он промолчал, это бы выглядело подозрительно.
─ Да я понимаю, просто меня немного волнует их внезапная активность. На прошлой неделе перед поездкой мы долго гуляли в парке, там было до фига голубей, сорок и воробьев. Но Харли носился за тарелкой, не обращая на них никакого внимания. И Сэди каталась по траве вместо того, чтобы гонять пернатых. Если честно, я даже не могу припомнить, когда в последний раз они проявляли такой интерес к птицам, разве что, как только у меня появились, и им всё было в новинку. Может быть, сводить их к ветеринару, как думаешь?
─ Ну, мало ли что взбредёт им в голову, Джей. Как по мне, так они выглядят здоровыми и довольными.
─ Так-то это так, но я всё равно волнуюсь. А когда меня не было, как они себя вели? Может, их кто-то или что-то напугало? Знаешь, птицы тоже болеют бешенством и нападают.
Дженсен едва не хихикнул, вовремя проглотив смешок. Точно! И как он сразу не понял: ему достался попугай, для которого бешенство ─ не болезнь, а обычное состояние души. Или что там есть у птиц.
─ Так было что-то?
Дженсен понял, что слегка переборщил с театральной паузой, и что Джаред ждёт ответа, заметно напрягшись всем телом.
─ Успокойся, Джаред. Всё было как всегда. Никто на твоих любимцев не нападал. И кончай паниковать, они здоровы.
Джаред расслабился и немного нервно улыбнулся, а потом расплылся в своей привычной улыбке, которая только для Дженсена:
─ Прости, старик. Переборщил я с опекой, да? Конечно же, пока ребята с тобой, они в полной безопасности. Наверное, я просто чертовски устал, вот и видится всякое. Ладно, я спать. Завтра столько всего надо успеть, что я заранее чувствую себя вымотанным. Спокойной ночи, Дженсен.

*****

В пятницу утром на Джареда, открывшего верхнюю дверцу одного из кухонных шкафов, высыпалась фунтовая пачка из смеси овса, кукурузы, пшеницы и семечек подсолнуха. Зачем он туда полез, если банка с кофе и кувшинчик со сливками стояли на столе, Дженсен не знал, но эффект разноцветного зернового водопада превзошёл все ожидания.
─ Это что за?.. Откуда у нас столько зерна? Дженсен, ты меня пугаешь в последние дни. Сначала забитый овощами и фруктами холодильник, теперь это... Ты вообще здоров, парень?
Дженсен не нашёл ничего лучше, чем ответить на это вечным и универсальным постулатом:
─ Да это не моё...
─ О-о, ─ пробормотал тот, озадаченно встряхивая головой и вычёсывая пальцами зёрна и семечки, застрявшие среди прядей.
А потом Джаред так комично сложил брови домиком, что Дженсен прыснул в чашку и едва не поперхнулся кофе.
Пока его энергично стучали по спине, Дженсен пытался собрать мысли в кучу и рассказать, наконец, о попугае, но Падалеки не стал его слушать. Убедившись, что Эклз умирать не собирается, он умотал в ванную за щёткой и по пути туда всё время поминал, почему-то, ни в чём не повинную Меган и её дурацкую диету. Сестра Джареда действительно была в гостях у брата не так давно, но Дженсен ни разу не видел, чтобы она питалась чем-то особенным или в чём-то себя ограничивала. В конце концов, у неё тоже имелись техасские гены. А бифштекс с кровью вообще считался национальным блюдом любого уважающего себя техасца, независимо от пола.
Поэтому Дженсен пожал плечами и промолчал, наблюдая, как его с трудом добытое пшено отправляется в мусорку. А ведь он его искал, объехав парочку зоомагазинов. Вот уж не думал, что обыкновенная крупа может быть таким дефицитом.

А вечером того же дня Джаред попросил Дженсена приглушать телевизор, когда он смотрит игру, и орать потише. На это замечание шея Эклза пошла красными пятнами.

Катастрофа надвигалась неумолимо, и чем дольше он молчал, тем глупее выглядела вся ситуация вокруг попугая. Да и он сам представал перед Джаредом не в лучшем виде. Между ними со дня знакомства не было никаких тайн, и Дженсен втайне гордился этим, потому что ему было с чем сравнивать. Но вдруг проснулись чувства к Падалеки, затем появился попугай, и Эклз скрыл его от хозяина дома. По всему выходило, что о Лаки уже знали все, кроме Джареда, а это не очень хорошо для любых отношений. Когда появляются недосказанности и недоговорённости между друзьями, возникают первые трещины в общении, которые потом могут закончиться Бог знает чем.
Дженсен был не в восторге от того, что кормит Джареда полуправдой, это уже вконец ему осточертело, но он загнал себя в такие лабиринты, что не знал, как выйти из ситуации с достоинством. И как сделать так, чтобы Джаред не обиделся всерьёз.
А в субботу закономерно разразилась гроза.





Пока Джаред дорабатывал запланированное на съёмках, Дженсен сделал звонок в ресторан, который Падалеки присмотрел накануне. Заказав на дом праздничный ужин на десять персон, он прогулялся с собаками и решил прибраться в гостиной, на кухне и у себя. Несмотря на приходящую помощницу, по всему было ясно, что здесь обитают два парня без женского присмотра. Хотя, если учесть, сколько Дженсен повидал таких холостяцких жилищ, он мог с уверенностью сказать, что Джаред вполне состоялся как хозяин. Несмотря на некоторый бардак в местах общего пользования, дом содержался в чистоте, встречая входящего настоящим теплом и уютом. Дженсен любил сюда возвращаться после трудного рабочего дня. С недавнего времени ещё и потому, что он возвращался сюда вместе с Джаредом. Эх... Столько всего навалилось на него в этот месяц, что Дженсен не успевал перевести дыхание, а последние две недели вообще выдались адскими.

Погрузиться в невесёлые мысли ему не дал Лаки.
По причине грядущего праздника и отсутствия Джареда, Дженсен торжественно вынес его из гардеробной и водрузил на барную стойку, отделяющую гостиную от кухни. Он не решился выпустить попугая на волю; перед глазами до сих пор стоял помеченный пуфик. В тот раз для ликвидации следов жизнедеятельности попугая удачно подвернулся Крис, которому пришлось оттирать пятно. Но сейчас Дженсен был без помощника, к тому же, он и так получал моральную травму каждый раз, когда выносил поддон из-под клетки. Поэтому Лаки пришлось довольствоваться новыми видами гостиной и собаками, которые сидели на некотором отдалении от барной стойки и не сводили с него любопытных взглядов. И Дженсеном, который сновал по дому, приводя его в порядок, чтобы вечером гости снова разнесли все в пух и прах.

Лаки подозрительно молчал уже некоторое время. Однако... Дженсен понял, что его разводят, когда в четвёртый раз мчался со второго этажа на первый, чтобы открыть дверь нежданному гостю. Трель дверного звонка звучала идеально, любой бы мог ошибиться. Тем более, что от попугая Дженсен пока слышал только пару фраз, сказанных тем отвратительным голосом, который его разбудил в понедельник утром. Эклз подозревал, что Лаки парень не простой, с кашей его не съешь, но и он не догадывался о количестве скрытых талантов пернатого.
То ли Лаки было просто скучно, то ли он решил наградить Дженсена за посиделки в гостиной, но концерт выдал отменный.
Попугай оказался отличным имитатором. Ну, это стало ясно не только после того, как Дженсен опростоволосился с дверным звонком.
Чуть раньше он ещё попался на комнатном телефоне, мелодию которого Лаки, очевидно, выучил, обладая воистину уникальным слухом, учитывая расстояние между вотчиной попугая и местом нахождения аппарата. Потом Эклз не раз бегал на кухню и в ванную закрывать краны с водой, потому что чётко слышал журчание текущей воды. Фокус со звуком спускаемой воды в унитазе до сих пор заставлял Дженсена вздрагивать. И как он тогда не порезался бритвой, одному богу известно!
Собаки озадаченно переводили взгляд с него на источник странных звуков, сидящий на жёрдочке и раскачивающийся из стороны в сторону каждый раз, когда Дженсен попадался на очередной розыгрыш. В конце концов, жужжание кофеварки и финальный щелчок микроволновки в исполнении попугая всё-таки заставили Дженсена рассмеяться, а Лаки словно только этого и ждал. Он тут же свесился в клетке вниз головой, крепко удерживаясь когтями за жёрдочку, раскачался и радостно проскандировал:
─ Вперёд! Вперёд!! Вперёд, парниша!!!
Если бы ещё Джаред все знал, Дженсен был бы самым счастливым человеком в этот момент.

[Ampara]

*****

Когда с хозяйственными хлопотами было покончено, Дженсен решил принять ванну. До возвращения Джареда было еще далеко, и чтобы живность не скучала, в особенности Лаки, Эклз включил им спортивный канал. Но едва раздались звуки матча, попугай вдруг разволновался, заметался по клетке и что-то невнятно забормотал.
Собаки забились за диван, а Дженсен насторожился.
─ Что с тобой такое, приятель? Тебе же нравился спорт?
Попугай продолжал шуровать в клетке, а потом вдруг заорал:
─ Гаси, его, гаси!
Интуитивно Дженсен щёлкнул пультом, выключая телевизор, и в гостиной повисла звенящая тишина. Лаки замер, прислушиваясь, потом взлетел на жёрдочку и склонил голову набок, выдав очередной шедевр:
─ Лаки хорошая птичка!
Из-под дивана раздались какие-то протестующие повизгивания, но Дженсен не успел утешить собак самостоятельно. За него это сделал Лаки, скопировав хриплый лай Харли и довольный скулёж Сэди, услышанный им, когда те радостно гонялись друг за другом на заднем дворе дома. Как раз под окнами Дженсена.
Эклз удивлённо покачал головой:
─ Ну, ты даёшь, парень. Наверное, стоит при тебе поменьше болтать, а то ты всё схватываешь на лету. Ладно, не хочешь спорт, пусть будет музыка. Ты не против?
Лаки наклонял голову то вправо, то влево, топорща хохолок на голове, словно прислушивался к тому, что говорил ему Дженсен, но молчал, не протестовал, и Дженсен рискнул. Настроил в приёмнике какую-то радиоволну (название станции и транслируемое ею не имело пока значения) и несколько минут изучал реакцию попугая на свои действия. Краем глаза он заметил, что над спинкой дивана показались любопытные носы Харли и Сэди, и если судить по телодвижениям птицы, Лаки был более чем доволен аудиторией, чьим вниманием ему удалось завладеть.






****

Целый час он пребывал в нирване. Даже сокрытие попугая от Джареда не казалось уже таким гадким поступком. Прекрасное настроение сопровождало Дженсена всё время, пока он нежился в ванне. Он даже позволил себе немного помечтать о Джареде, сняв часть напряжения от всего, что на него навалилось в последние дни. Приводя себя в порядок, и бреясь, Эклз тихо напевал что-то из репертуара навязчивой Азии, почему-то вспомнив съёмки прошлого сезона с застрявшем в дне сурка Сэмом Винчествером.





Но едва он открыл дверь, то понял, что оставлять попугая рядом с играющей музыкой было не самым умным поступком. Хотя, Дженсен не особо верил в то, что Лаки успел выучить слова песни, пока она звучала. Он, конечно, умница и всё такое, в чём Эклз не раз успел убедиться, и отменный шкодник, что тоже уже не было секретом. Но чтобы попугай смог запомнить мелодию и некоторые фразы, да ещё и на иностранном языке, с ним нужно было долго и упорно заниматься. Часа здесь точно недостаточно. И, очевидно, к обучению птицы приложил руку либо сам хозяин, либо кто-то из его близких родственников, любитель латинских песен. В плохой вкус Рассела Васкеса не сильно верилось, но факт оставался фактом: Лаки, немного шепелявя и проглатывая некоторые буквы, всё-таки довольно похоже копировал голос певицы из Paradisio.
Собаки тоже вносили посильную лепту, подвывая на особо понравившихся аккордах.
─ Bailando bailando, amigos adios! (Я танцую, танцую, прощайте друзья!) ─ самозабвенно орал Лаки, вися вниз головой, и покачивался, размахивая серыми крыльями.
Челюсть Дженсена ударилась о грудь, и он остановился на пороге. А когда попугай продолжил свою распевку, как всегда оказалось, что под рукой нет ни видеокамеры, ни даже сотового телефона. Дженсен почти не верил своим ушам, но Лаки не только выводил мелодию, но и слова произносил настолько точно к оригиналу, насколько это вообще могла сделать отлично обученная птица.
─ Si senor, corona de cristales, e, e, e! (Да, синьор, это хрустальная корона, да, да, да!)
На каждое попугаевское «е, е, е!» Харли низко порыкивал, а Сэди скулила, задрав морду к потолку. В итоге получился оригинальный бэквокал такого качества, что Дженсен пожалел, что Джаред этого не слышит. Тот бы оценил выступление своих подопечных, а Эклз, как ни странно, гордился успехами Лаки. Не являясь на самом деле его хозяином, он, тем не менее, чувствовал свою причастность ко всему происходящему, даже несмотря на дурацкую песню.
Хит подошел к концу, и Лаки с собаками воодушевились ещё сильнее с финальными аккордами.
─ Adios el silencio loco! (Прощай, безумная тишина!)
И глядя на то, как быстро собаки Джареда подружились с пернатым соседом, Дженсен понял, что да, теперь будет только так ─ «прощай, безумная тишина!».








Около двух часов дня домой примчался Джаред. Дженсен едва успел унести попугая в гардеробную, когда входная дверь стукнулась о стену, и Падалеки с порога закричал:
─ Дорогая, я дома!
С некоторых пор это была его любимая шутка. И она шла в ход, если он приходил после съёмок позже Дженсена. А Эклз каждый раз думал о том, догадывается ли этот стопроцентный гетеросексуальный парень, насколько он близок к истине? С его приходом всё в доме встало с ног на голову. Стало весело и многолюдно, хотя кроме их двоих и собак пока никого не было. Джаред в шутку называл это «эффектом Падалеки», когда один человек вполне заменял как минимум троих.
После ванны и музыкальных потрясений Дженсен приготовил жаркое, и они с Джаредом основательно подкрепились, так как гости должны были собраться только к вечеру. В том, чтобы накормить Падалеки, был ещё и сокровенный смысл. Мама Дженсена не раз и не два внушала Макензи, что сытый мужчина физически не способен злиться ─ весь запал уходит на переработку пищи. А у Дженсена всегда был отличный слух и память. Сказанное записывалось на подкорку и хранилось до часа Х.
Поэтому он не только приготовил фирменное жаркое Эклзов (он не особо любил готовить и делал это в исключительных случаях, вот как сейчас, например), но и заказал на дом яблочный штрудель из ближайшей кондитерской. Джаред обожал сладкое, но карамельные тянучки хорошо сочетались с буднями. А в честь праздника нужно было что-то посущественнее, чтобы порадовать друга.

[Ampara]

До прихода гостей оставалось часа два, когда внезапно тайна Дженсена перестала быть тайной. Спасибо собакам Джареда. Те просто не смогли больше терпеть вселенскую несправедливость: они здесь, с хозяевами, а пернатый бедняга, с которым они так здорово провели время, ─ заперт наверху. Дженсен должен был это предвидеть, потому что было глупо знакомить собак с попугаем, а потом надеяться, что те забудут о его существовании.
Чего Дженсен не ожидал, так это того, как по-дурацки все откроется. Просто верх идиотизма получился! Всё дело в том, что впопыхах пряча попугая перед приходом Джареда, Дженсен забыл закрыть на ключ гардеробную.
После тесного знакомства с собаками Падалеки, Дженсен должен был запомнить, что повернуть дверную ручку для них ─ как заднюю лапу поднять, или в случае с Сэди просто присесть.
Так вот, Сэди и Харли чинно разделили с ними обед. А позже, когда Дженсен загляделся на Джареда, увлеченно поглощавшего яблочный штрудель, унеслись спасать нового друга.

Когда он спохватился, было уже поздно. Наверху началась Варфоломеевская ночь канадского разлива, состоящая из собачьих визгов, клёкота, грохота и лязга. И всё это доносилось из комнаты Дженсена.
Хорошо, что Джаред хорошо поел, и просто счастье, что он всё, что хотел, ─ доел, а не подавился, потому что грохот и визг наверху стояли нешуточные. Джаред испугался за собак и метнулся к ним на помощь. Дженсен за ним, потому что испугался сразу за Джареда, за собак и за попугая, чёрт бы его побрал, потому что всё, что сейчас творилось в доме Падалеки, косвенно было его виной.





Они как раз подбегали к комнате Дженсена, когда из распахнутой двери, как черти из табакерки, выскочили взъерошенные, но, слава Богу, живые собаки. Они метнулись под ноги хозяину, и тот чудом устоял, но бежавший сзади Эклз их не заметил и притормозить не успел. Со всей силы впечатавшись грудью в спину Падалеки, он завалил того на пол и рухнул сверху сам. И хорошо, потому, что над ними пронеслось нечто в белом и развевающемся и скрылось в гостиной. Погребённый под Дженсеном Джаред пришельца не заметил, а вот Дженсен прекрасно понял, кто это, и потерял дар речи.
─ Дженс... ─ прохрипел Падалеки, пытаясь пошевелиться под тяжёлым телом напарника.
Дженсен готов был так лежать и удерживать Джареда ещё некоторое время, потому что спина Падалеки была упругой, широкой и горячей, и наводила на приятные, но не совсем приличные мысли. Тяжело вздохнув и примирившись с последующим разоблачением, Дженсен скатился с Джареда, и в этот момент собаки истошно залаяли, срываясь на визг.
─ Господи, да что с ними такое? ─ простонал Джаред, рывком поднимаясь на ноги, заодно помогая подняться и Дженсену. ─ Говорил же, что надо посетить ветеринара! Я как чувствовал!..
─ Джей, ─ пробормотал Дженсен, подбирая слова для признания. ─ Тут Крис мне такую собаку подбросил... в смысле не собаку, а попугая...
Внизу вдруг грохнуло так сильно, что заглушило последнее слово, которое ─ он был уверен ─ развяжет третью мировую войну в одном конкретном доме в Канаде, когда до Джареда дойдёт, о чём речь. Ощущение, что на пол свалился как минимум шкаф, было вполне реальным.
Они оба застонали и бросились обратно в гостиную.
Джаред, не снижая скорости, взлетел на лестницу и...
Ну, чего-то такого Дженсен и ожидал.
Навстречу Падалеки неслось недоброе привидение, правда, без мотора.
Дженсен прекрасно знал, кто прикинулся Каспером, но даже не предполагал, что может испугаться. Но не попугая под личиной привидения, а того, что Джаред отшатнётся в испуге (он-то пока не знал, что призрак не настоящий!) и сверзится с лестницы. А лестница была ого-го какая! здоровая, под стать хозяину дома! После падения с такой и костей не соберёшь!
─ Джаред, осторожно!
─ Твою мать, что это за хуйня?!
Два вопля раздались почти одновременно. Но если Дженсен думал, что его крик заставит Джареда осторожничать, то он мало знал о том, как действует его напарник и лучший друг в экстремальной ситуации. У Эклза мелькнула мысль, что Джаред чертовски отчаянный и смелый парень. Или дурак. Потому что, будь на его месте Дженсен, он бы уже давно сиганул в окно с перепугу. Иногда надо побыть трусом для сохранения рассудка и нервов. Но Джаред ─ это Джаред. Даже если у задачи есть только одно-единственное решение, тот придумает второе. И вместо того, чтобы сигать в окно, он пригнулся, присев на ступеньки, пропустил над собой летящую тень, а потом бросился к ней в прыжке, достойном полёта лучшего игрока в регби. Что бы Джаред ни говорил, а баскетбол ─ не единственная игра, где бы он смог добиться отличных результатов, если бы захотел. Комок из простыни был ловко пойман, свернут в шар и прижат к могучей груди, ходящей ходуном не то от адреналина, не то, всё-таки, от испуга. Да и грех его винить-то? Кто бы не испугался, увидев у себя дома такое?!
Переведя дыхание, Джаред вдруг заорал, заставив Дженсена подпрыгнуть на месте, и это, надо признать, получилось намного круче, чем знаменитый крик Тарзана в исполнении Джимми Вайсмюллера*. Он ещё и руку бы вскинул в победном жесте, да боялся выпустить из рук доказательство сверхъестественного духа, залетевшего в их мирное канадское гнёздышко.
Но пора было возвращать Джареда на землю, и Дженсен быстро, в трёх предложениях, объяснил ему, что творится в их доме с понедельника. И что Дженсен готов мыть все унитазы в доме Падалеки до тех пор, пока не съедет, найдя себе жильё. Предложение, судя по взгляду Джареда, было заманчивое, но он просто ответил:
─ С началом Хэллоуина тебя, Дженсен. Не думаю, что переплюну твой сюрприз когда-либо. Это было круто! А про унитазы я подумаю.
Вот так они встретили канун праздника всех святых.
Дженсен по-настоящему испугался за будущее Рождество, ведь Лаки заберут только 25-го.


* Джонни Вайсмюллер - американский спортсмен, пятикратный олимпийский чемпион по плаванию и актёр, самый известный исполнитель роли Тарзана.
Знаменитый клич Тарзана




Спустя, наверное, пол-литра кофе и две бутылки пива на каждого, Джаред удобно устроился на диване, растёкшись по нему медузой и забросив длинные ноги на любимый пуфик. На высоком лбу лежало влажное полотенце, в руке ─ бутылка, на лице ─ лёгкое недоумение, переходящее в неподдельное веселье.
Дженсен его отлично понимал, хотя и ждал от Падалеки совершенно другого. Если быть честным до конца. Очевидно, что работая бок о бок долгие годы, они всё равно оставались друг для друга кое в чём незнакомцами. Ему было немного неловко за свой поступок, и чертовски стыдно от того, что он ожидал, как Джаред рассвирепеет, когда узнает, что Дженсен прятал в его доме попугая. Словно Падалеки не лучший друг, а какой-то психованный ублюдок, способный взрываться по мелочам. За всё время, что они знали друг друга, Дженсен не мог припомнить случая, когда бы Джаред бушевал. И даже если была причина поскандалить, тот всегда видел рамки, за которые не переступал, и держал себя в руках. Тем хуже чувствовал себя Дженсен, приписав другу качества, которые были чужды тому от рождения. Джаред вообще был подарком небес: как в плане дружбы (он всегда был готов помочь), так и в работе (он никого и никогда не подводил, с ним легко работалось). Дженсен не мог припомнить, были ли в его карьере настолько комфортные условия работы с партнёром в сериале, где кроме них больше не было главных героев.

[Ampara]

И вот сейчас, когда по бокам от Джареда сидели притихшие собаки, а на журнальном столике стояла клетка с попугаем, который, как ни в чём не бывало, чистил пёрышки, Падалеки переводил сияющий взгляд с него на Дженсена и обратно, и не мог не улыбаться. Прямо-таки едва не лопался от желания заржать, но этому пока препятствовала лёгкая головная боль, так как в полёте за попугаем Джаред не только поймал пернатого Каспера, но и словил себе шишку на лоб при быстрой встрече с полом; руки-то были заняты Лаки.
Ну, ещё бы! Обычно спокойный, рассудительный и правдивый Дженсен... а тут прямо-таки как подменили человека. Любой бы изучал его с повышенным вниманием и мучился бы от желания захохотать.
Дженсен не выдержал очередного взгляда Джареда и перевёл глаза на бутылку пива в руке. Лучше старого доброго Джека Дэниелса глотнуть, если бы не гости. Потому что организм, взбудораженный до упора адреналином, пропускал через себя кофе и алкоголь как воду, не принося желаемого расслабления. И пили они их больше по привычке; сам процесс их немного успокаивал.
Джаред, наконец, глубоко вздохнул, потрепал свободной рукой уши Харли, прикорнувшего на его бедре, и сказал:
─ Удивил. Нет, не так. У-ДИ-ВИЛ! Я чего угодно от тебя ожидал, но ты всё равно меня удивил.
Дженсен бросил на него очередной извиняющийся взгляд, и Джаред тут же вскинул руки, сдаваясь, рискуя получить струю пива себе в лицо:
─ Да не сержусь я на тебя, старик, ты что?! Как можно, это же ты, Дженсен! Ты же знаешь, я вообще за любой кипишь, кроме войны! Но чёрт... тайны от меня в моём же доме?! Это так на тебя не похоже, чувак. Почему?
─ Не знаю, ─ искренне ответил Дженсен. ─ Я тогда проснулся с гудящей головой, по-моему, всё ещё под кайфом, плохо соображал. Потом обнаружил, что ничего не помню, и еще Криса на твоём диване. Попугай был последней каплей. Сначала я сразу хотел тебе всё рассказать, потом не успел, а после было неловко, что промолчал, и чем дальше, тем больше. Честно, не знаю, какая муха меня укусила, просто помешательство какое-то!
Джаред усмехнулся понимающе:
─ Крису стоит внимательнее следить за тем, что ты тянешь в рот на его вечеринках.
У Дженсена хватило совести слегка покраснеть. Джаред был прав и не прав, потому что главная причина, по которой он тогда так обдолбался ─ это те самые чувства, которые он испытывал к своему коллеге. Естественно, вины Джареда в этом не было, но всё-таки косвенно всё случилось из-за него.
─ Я готов поставить крест на косяках вообще!
─ О, нет! Я не приму такой жертвы, даже не проси!
─ В общем, мне было неловко признаваться, что я принял на содержание животное, не спросив твоего разрешения. Ведь дом-то твой, а Лаки далеко не безобидный хомячок. Его в банку не засунешь.
─ Да ладно! Что такого страшного может натворить такой очаровательный парень?!
«Очаровательный парень» сейчас сидел на своей жёрдочке и пыжился от удовольствия из-за того, что оказался в центре внимания. Оттого, как он топорщил перья, Лаки казался раза в два больше, чем был на самом деле. В голове Дженсена мелькнула мысль о том, что этот позёр прекрасно понимает, что речь идёт о нём, и что Джаред на него не сердится, только что отвесив ему комплимент.
─ Да что угодно! ─ не выдержал Дженсен, чувствуя острые уколы ревности; чёртов попугай полностью переключил на свою персону внимание Падалеки, и Эклза это в какой-то мере бесило, хотя он понимал, как ничтожен сейчас, ревнуя ничего не подозревающего о его чувствах Джареда к пернатому авантюристу. ─ Ты не видел, что он устроил на твоем любимом пуфике в понедельник, когда вырвался из клетки.
И только выпалив это, Дженсен понял, что абсолютная правда ─ это не всегда хорошая идея, и что бывают такие моменты, когда стоит либо прикусить язык, либо солгать во благо. Дженсен не успел ни того, ни другого. Благодушная физиономия Джареда тут же сменилась на подозрительную мину. Он напрягся, оторвал ноги от пуфика и бегло осмотрел его.
─ А что не так с моим пуфиком?
Дженсен снова тяжело вздохнул и решил рассказать полную версию знакомства Лаки с домом Падалеки. Когда Эклз замолчал, опустив глаза, последнее, чего он ожидал, это истерического хохота в исполнении Джареда. Собаки тут же прижали уши к голове, спасаясь от шума, а у попугая отвалился клюв, и он, не мигая, уставился на Джареда, катающегося по дивану.
─ Так вот почему... в холодильнике... отсутствовал лёд! ─ простонал он, когда смог говорить.
─ Вот чёрт, ─ сказал Дженсен, тоже растерянно улыбнувшись. ─ Я и об этом в тот день забыл.
─ Забудь, ─ ответил Джаред, продолжая смеяться и вытирать слёзы. ─ Ладно, я не против дополнительной живности в доме. К счастью, у меня нет аллергии на животных, так что с этой стороны проблем не будет, а ребята уже, по-моему, приняли его в свою стаю.
Потом Джаред снова принялся рассматривать Лаки и вдруг задумчиво сказал, словно озвучивая свои мысли:
─ Я всегда мечтал о крупных собаках. А вот о крупных попугаях почему-то нет. Ну, понимаешь, техасцы с рождения любят всё большое, а я вырос достаточно большим мальчиком, и этот парень тоже выглядит гигантом среди своих соплеменников. Ну, и ты тоже один из нас.
Дженсен, наконец, впервые с понедельника, расслабился и засмеялся. Если бы кто-то спросил его, когда и Лаки мог растаять от обаяния Падалеки, он бы выбрал именно этот момент, после его фразы. Потому что Лаки чирикнул что-то неразборчивое и взлетел под самый купол клетки, зацепился когтями на прутья, свесившись вниз головой, и радостно прощебетал:
─ Вперёд, парниша!
Джаред просиял, как мальчишка, и восторженно воскликнул, хлопнув в ладоши:
─ Да он разговаривает!
─ Слишком много, по-моему. И ещё поёт. На испанском. Имитирует кучу всего, так что приготовься к сюрпризам.
─ Вот это да! Я расцелую Криса, когда он к нам приедет. Надо же, у нас теперь есть говорящий попугай!
─ Временно.
─ Ну и что? Всё равно здорово!
─ Ну, как скажешь.
Джаред тут же сполз с дивана и очутился на корточках возле столика с клеткой. Лаки вернулся на жёрдочку, чтобы быть поближе к нему, и чего-то тихо чирикал на своём, на птичьем.
─ Привет, парень! Надо сказать, что без простыни ты настоящий красавчик! Познакомимся поближе, а? Я Джаред. А это мои друзья, Сэди и Харли. И Дженсен, но его ты уже, конечно, хорошо знаешь.
Лаки так внимательно прислушивался к словам Джареда, что тот не удержался и снова рассмеялся. Затем повернулся к Дженсену и спросил:
─ Ну, что? Свободу попугаям? Мне кажется, он такой взвинченный и проказливый из-за постоянного сидения в клетке. И кладовка, чувак? Да кто угодно бы уже взбесился! А Лаки здорово держался всю неделю. Надо же, как вы вчетвером меня вокруг пальца обвели! Да и я лопух, слышал же странное, так нет, думал, что у меня глюки на фоне хронической усталости.
─ Прости, ─ снова сказал Дженсен, а потом махнул рукой. ─ Ладно, выпускаем.
Лаки степенно вышел из клетки, размял крылья, а потом легко взобрался по руке Джареда на его плечо, осторожно цепляясь когтями за ткань толстовки. А добравшись до места, уселся, сложив крылья, и нежно потёрся своим огромным клювом о висок Падалеки. Тот разве что не светился от счастья, щуря смеющиеся глаза. Если бы Дженсен уже не влюбился в него по уши, то сейчас был именно тот момент, когда стоило это сделать.
Наблюдая за тем, как длинный палец Джареда ласково ерошит серые пёрышки на грудке Лаки, Дженсен думал о том, что 25-ое декабря не так уж и далеко на самом-то деле.





После того, как попугай выбрался из шкафа, и Дженсену не надо было изворачиваться и кормить Джареда полуправдой, жизнь вошла в привычную колею. Они по-прежнему много работали и тратили почти всё своё свободное время на отдых и сон. Однако, несмотря на съёмочные трудности, Лаки, без сомнения, внёс в их жизнь элементы бродячего цирка и бразильского карнавала. То есть, скучать он им не давал ни минуты.
Теперь, когда Лаки получил в своё распоряжение гостиную, он чувствовал себя довольным жизнью и шкодить почти перестал. Его клетка с открытой дверцей стояла на окне, и попугай чинно туда залетал, чтобы провести на любимой жёрдочке ночные часы, когда все расходились по комнатам. Но перед сном Лаки повадился вести задушевные беседы со своими временными соседями на их территории.
...Дженсен понятия не имел, что это ─ приобретённый птицей опыт за время пребывания в гардеробной, или он давно так научился делать? Звонить Расу по любому поводу было неловко, основные инструкции тот уже дал по телефону, да и особого труда в уходе за птицей не было. Она давно уже взрослая и всему обученная. На крайний случай под рукой всегда имелся телефон, чтобы связаться с одной из ветклиник (к тому же, Рас дал номер лечебницы, где Лаки наблюдался уже долгие годы и имел постоянного врача-ветеринара). А ещё в интернете можно было достаточно быстро найти ответ на интересующий вопрос по кормлению и содержанию крупных попугаев. Дженсен понимал, что Лаки в его жизни ─ явление временное, но он привык подходить к любому делу обстоятельно, докапываясь до мелочей, поэтому, раз птица оказалась на его попечении, то не должна была в чём-либо испытывать дискомфорт. Корни такого отношения крылись в детском желании Эклза заботиться о ком-то, кто полностью зависел от него, и даже если Дженсен выглядел слишком восторженным и увлечённым, то это потому, что он на самом деле впервые открыл для себя прекрасный мир говорящих попугаев.

[Ampara]

...Так вот, о попугае.
Сначала Лаки прощался с Сэди и Харли, потом летел к Джареду наверх и заканчивал вечер визитом к Дженсену, после чего возвращался в гостиную, забирался в клетку на свой насест и засыпал без всяких покрывал до утра.
Общение попугая и собак сводилось к тому, что он их передразнивал, воркуя и изображая звонкий цокот, а они радостно гавкали в ответ. Со стороны это выглядело так, словно слепой с глухим пытаются общаться, ─ настолько сильно различалась птичья и собачья «речь». Но все трое делали это с таким воодушевлением, что закрадывалась мысль о том, что нет преград для настоящей любви. Ведь они прекрасно друг друга понимали, несмотря на разницу в происхождении.
Оставалось тайной за семью печатями и то, о чём шептались наедине Джаред и Лаки. Дженсен, естественно, не опускался до подслушивания под дверью комнаты Падалеки, но иногда, проходя в непосредственной близости от лестницы на второй этаж, он слышал громкий смех Джареда и довольный свист или щёлканье, явно принадлежавшие попугаю. Порой свистели оба, да так, что было не разобрать, чей голос он слышит: Джареда или Лаки. Но чаще там стояла тишина.
Джаред предпочитал молчать о происходящем, загадочно улыбаясь, и выглядел таким довольным, что у Дженсена чесались руки купить радио-няню и установить её у Джареда под кроватью. Кто там утверждал, что существуют только семь смертных грехов? Есть восьмой, без сомнения, ─ это любопытство, потому что в поисках ответа любопытный индивид умудрялся нарушить все семь пороков. Но Дженсен пока успешно сопротивлялся сам себе. Он многое хотел узнать о Падалеки, и как показывала практика, для этого совсем не обязательно было доставать Джареда бесконечными расспросами. Надо лишь держать ушки на макушке, оказываться в нужном месте в нужное время и задавать правильные вопросы людям, которые близко знали Падалеки. Что-то он подмечал сам, например, что Джаред, несмотря на наличие у него собак, был достаточно брезглив. О чём-то ему рассказывали друзья Джареда, когда они пересекались на вечеринках; так Дженсен узнал от Брайана Бакли, что некурящий Падалеки, тем не менее, любил изредка побаловаться сигарой. Ну и сам Дженсен добывал достаточно информации для размышления, просто часами находясь рядом с Джаредом, будь-то съёмки или отдых дома. Наблюдать за ним было интересно, так же, как и смотреть на огонь в камине или на закат солнца. Это и расслабляло и доставляло эстетическое удовольствие. Потому что кроме дружеских объятий или шутливых шлепков по заднице Дженсену от Джареда ничего не светило. И это была главная трагедия Дженсена, с тех пор, как он открыл для себя запретную страсть к коллеге по работе.

Но вот отдушину для своих душевных переживаний он нашёл, как ни странно, именно в общении с попугаем. Потому что напряжённый график съёмок резко ограничил его мотания в ЛА к Крису, а по телефону изливаться Дженсен не собирался, мало ли кто мог его подслушать; в процессе он всегда отпускал тормоза, и словесная лавина неслась мощным потоком, пока не иссякала... минут через тридцать. Крис-то уже привык, он и дольше выслушивал Дженсена, а вот Эклз дёргался, постоянно оглядываясь, нет ли Джареда рядом, если было нужно срочно выговориться по телефону. То-то было бы ему веселья, прослушай он хотя бы один такой звонок! Нет, лучше глаза в глаза с Крисом в прокуренной комнате с бутылкой пива в руке.
Кстати, Кейн изредка звонил, чтобы узнать, как там поживает его невольный протеже. Крис каждый раз вполне искренне извинялся и постоянно предлагал свою помощь вплоть до того, чтобы приехать на машине и забрать Лаки к себе на оставшееся время, если попугай уже им надоел. Дженсен отвечал, что всё решилось мирным путём, так что Крис мог расслабиться и спать спокойно. Но долго болтать им не давал Лаки. Он словно чувствовал, что Крис-жилетка сейчас далеко, и эффекта от разговора по телефону Дженсен не получит, поэтому всегда влетал в комнату и усаживался на спинку кровати Дженсена, начиная громко щёлкать и свистеть. В такой какофонии слышать собеседника и вникать в его советы не получалось. Дженсен извинялся под смех далёкого Криса, прощался и сбрасывал звонок. Лаки тут же замолкал и начинал топтаться на спинке кровати, топорщил хохолок, изредка тихо цокая, словно понукая Дженсена сказать ему что-нибудь.
И однажды Дженсен вдруг рассказал ему, как прошёл день, и как здорово Джаред смотрелся в некоторых сценах. Попугай, в отличие от Криса, не умел подкалывать собеседника, поэтому жилетка из Лаки получилась отменной. Он его не прерывал, а внимательно слушал, и на своём птичьем языке щебетал что-то, перемежая непонятный свист и щёлканье меткими фразами на английском и испанском языках или фразами из песен.
Вот так и получилось, что попугай стал душевным поверенным Дженсена и помогал ему сбрасывать эмоции, когда их становилось слишком много. И, в конце концов, Лаки никогда не смеялся над ним, когда Дженсен начинал слишком восторженно говорить о Джареде. Ведь кто-то же должен был выслушивать всё, что накапливалось неделями и месяцами. И уж если Дженсен не мог вывалить на Джареда весь свой любовный нерастраченный пыл, то он хотя бы получал удовольствие от словесной разгрузки. Впрочем, Эклз и в беседах с попугаем держался некоторых рамок и старался не повторять слишком часто одних и тех же слов, помня о таланте Лаки и его способности к воспроизведению того, что повторялось слишком часто.





Единственным, что Дженсена немного огорчало, было то, что Лаки не выпрашивал у него ласку, как это было в случае с Джаредом. Может быть, потому что их первоначальное знакомство прошло не особо гладко. Может, от того, что Дженсена слегка пугали его клюв и когти, и он опасался, что неразумная птица нанесёт ему травму, а попугай это чувствовал. А может по другой причине они держали дистанцию друг с другом. Учитывая, что на Джареде и так много чего висело в плане ответственности, Дженсен взял на себя полную заботу о попугае. Впрочем, не забывал и о собаках. Как ни как, но Лаки скоро вернётся к настоящему хозяину, а собаки останутся, и будет неловко, если он сейчас всё своё внимание будет уделять только пернатому. Но было немного обидно, что тот только принимает от Дженсена помощь в виде кормления и уборки, ну и ещё снисходит до выслушивания монологов о Джареде, но никаких телячьих нежностей у Дженсена с попугаем не было.
А вот с Джаредом Лаки вёл себя по-другому. Он с ним заигрывал, ластился, зная, что его всегда приласкают и почешут брюшко. Дженсен прекрасно знал, что никакой клюв и когти не остановят Падалеки от того, чтобы приласкать понравившееся ему животное. Ну, в пределах разумного, конечно. Поэтому Лаки разрешалось вить на голове Джареда гнездо, пока тот сидел, развалившись на диване, и плести клювом косички, что попугай и делал каждый раз, когда они усаживались в гостиной за просмотры фильмов или спортивных передач.

Хотя в первый раз, когда Лаки приземлился на голову Джареда, у обоих были офигевшие лица, а Харли с Сэди даже забыли предупредительно гавкнуть. А потом Падалеки тихо смеялся и довольно щурился, озвучивая свои ощущения. Наверное, это действительно приятно, когда тебе расчёсывают волосы, одновременно массируя кожу головы.
Из рук Дженсена попугай принимал корм не часто, зато из рук Джареда брал всё, что тот ему протягивал, и даже позволял себя кормить, порой специально напрашиваясь на то, чтобы получить лакомство. Это могла быть новая или старая фраза, слово или мелодия, или имитация звука неодушевленного предмета. Лаки точно знал, что от его способностей все присутствующие в гостиной будут довольны, а Джаред так вообще будет ходить на голове от восторга.
В общем, спустя некоторое время до Дженсена, наконец, дошло, что вечерние беседы не прошли даром, ведь пернатый паршивец делал всё, что хотелось делать самому Дженсену с Джаредом: ласкать его волосы, пропускать пряди сквозь пальцы, прикасаться к тёплой коже... Он словно мысли его читал. Ох, и не простая к ним птица залетела, думал Дженсен, ощущая, как покалывает в подушечках пальцев от желания откинуть со лба Джареда упавшую чёлку.





Всё было замечательно, и, тем не менее, с каждым днём напряжение, витавшее в воздухе, нарастало. Эклз вдруг стал замечать, что Джаред ходит какой-то задумчивый, казалось, что он постоянно витает в облаках. Хотя Дженсен знал, что у парня сейчас шёл цветочно-конфетный период с Женевьев Кортез, которая играла в этом сезоне плохую Руби, он также был уверен, что в этих отношениях нет той искры, которая бы его насторожила так, как это было с Сэнди МакКой. Иногда Дженсен думал, что если бы помолвка Джареда завершилась свадьбой, Падалеки был бы для него потерян навсегда. Слишком крепкой была эта связь, в ней не нашлось бы места для кого-то третьего. Поэтому Дженсена отпустило, когда помолвка не состоялась. А так у него оставался призрачный шанс, что однажды наступит одно прекрасное радужное утро, и Джаред проснётся обновлённым. И осознает себя геем, ну, или на худой случай, би. И наконец, узнает, что рядом живёт и тоскует другой одинокий гей и... Дальше Дженсен предпочитал не думать и не строить планы на тему «ах, если бы, ах если бы, не жизнь была б, а песня бы!»*, потому что какая разница, если этого никогда не случится? Джаред-то мечтает совсем о другом.

*«ах, если бы, ах если бы, не жизнь была б, а песня бы!» ─ м/ф «Летучий корабль»

[Ampara]

*****

Где-то в середине декабря мечты о Джареде накрыли Дженсена прямо в гостиной. Он знал, что тот задерживается и надолго, знал, что собаки резвятся на заднем дворе, а попугай сидит в его комнате на подоконнике и контролирует их. Он также понимал, что следовало бы выгнать оттуда Лаки и запереться у себя, чтобы снять напряжение, а ещё лучше уже найти кого-нибудь и трахнуть, потому, что он сам себя уже начинал бояться. Дженсен дрочил везде, будто только что открыл для себя радости секса: на работе в перерывах, дома, даже в общественном туалете в супермаркете, куда они не так давно ездили пополнять запасы продуктов.
Джаред был одет в драные джинсы, свою любимую футболку с глубоким V-образным вырезом, открывающим пучок растительности на груди, и дурацкую шапку, скрывающую его вихры. Дутая жилетка осталась в машине, потому что излишняя потливость Падалеки была проблемой номер один для всех, кто его знал.
Дженсену вообще казалось, что заморозить Джареда невозможно, он вырабатывал тепло, как атомная электростанция малых размеров. И Эклз честно не понимал, зачем тот покупает себе тёплые вещи; большая часть из них так и висела в гардеробе.
В общем, ничего соблазнительного на нём не было надето; Джаред всегда одевался в такие шмотки, чтобы найти в них его самого было достаточно трудно, но Дженсен-то знал, что пряталось внутри. И вот в этом супермаркете, когда Джаред прикидывал на себя парочку джемперов спортивного стиля, у Дженсена случилось это. Он даже ни о чём таком не думал в тот момент, просто стоял рядом и смотрел, как Джаред примеряет вещи. Уж что-что, а его обнажённую спину он видел едва ли не чаще, чем свою собственную, и всё-таки его вдруг накрыло от игры мышц, от гладкой кожи, от запаха Джареда, в котором смешивался аромат дезодоранта и чистого тела горячего молодого мужчины. У Дженсена волосы на загривке встали дыбом, и ему точно не приснилось, как он жадно вдохнул в себя пропитанный Джаредом воздух.

Откровение было таким ошеломляющим, что Дженсен быстро свалил в туалет, на ходу бросив Джареду, что выпитое кофе настойчиво просится наружу. И, уже закрывшись в кабинке, он отпустил тормоза и дрочил себе по сухому (не было сил ждать!) с такой скоростью, что ладони горели, словно их окунули в кипяток. Накрывший Дженсена оргазм едва не заставил его заорать, но в последний момент он успел прикусить себе тыльную сторону ладони. Тяжело осев на крышку унитаза (колени просто подломились и теперь дрожали, как у лошади, порвавшей финальную ленточку первой), он одновременно весело и с ужасом думал, до чего же докатился!
Прав был Лаки, когда прочирикал накануне, что Дженсену позарез была «нужна новая вагина».




С того случая в супермаркете Дженсену казалось, что всё его свободное время сводится к дрочке.
Когда Джаред отсутствовал, Эклз уже не утруждал себя походами в свою комнату. Он просто выпускал собак во двор, попугай взлетал на подоконник, чтобы наблюдать за ними, а Дженсен, развалившись на диване в гостиной и чувствуя от диванной подушки слабый запах шампуня Падалеки, предавался разврату. И зная, что вокруг никого нет, голосил достаточно громко, особенно перед самым финалом. Имя Джареда эхом отскакивало от стен, как горох.
Дженсен понимал, что ещё немного, и у него либо член отвалится, либо «правую подружку» скрутит артритом.
Развязка, как всегда, наступила внезапно и совершенно по-дурацки. Но Дженсен не сильно удивился, потому что с того времени, как у них появился Лаки, всё тайное становилось явным так и только так ─ через одно известное всем место.





21-го декабря Джаред, отработав свои сцены пораньше, смотался в супермаркет, чтобы купить ёлку. Он всегда наряжал её немного раньше, чем принято, чтобы продлить праздник, и Дженсен очень его понимал. Мечта поехать за покупкой вместе провалилась, когда звукооператор заявил, что в последних сценах с Дженсеном звук ни к чёрту и надо перезаписывать. Дженсен велел Джареду ехать в магазин одному, потому что завтра хороших ёлок уже могло и не быть. Он видел, что Падалеки тоже расстроился. Это почему-то оказалось так приятно, что Дженсен даже обнял Джареда на людях, чего давно уже себе не позволял, нежно похлопал его по спине и сказал, что уж наряжать-то её они точно будут вместе.
Джаред сверкнул озорной мальчишеской улыбкой и едва не вприпрыжку свалил с площадки.

Через два часа зелёную красавицу и Дженсена на разных машинах и с разных сторон привезли к дому Падалеки.
Снег, начавшийся с утра, шел почти весь день, и вдоль дорожки к дому Джареда уже успели образоваться небольшие сугробы. Когда ель оказалась в доме, они выпустили собак на прогулку и устроили около крыльца снежное побоище. Естественно, Падалеки, воспользовавшись своим ростом и весом, умудрился извалять Дженсена во всех сугробах. Правда, и ему досталось. Дженсен ловко затолкал Джареду за шиворот пригоршни снега и пару раз ткнул последнего физиономией в сугроб, дурея от того, как снег забивался в волосы Джареда, придавая им пепельный оттенок.

Час спустя они, сытые и не совсем трезвые, уже наряжали ёлку, спасая от собак ёлочные украшения и гирлянды. И развлекались, глядя на спонтанные танцы Лаки, который сначала летал над елью, как ужаленный, и трещал без умолку, а потом, потеряв к ней интерес, скакал по спинке падалековского дивана под музыку местной радиостанции.
Лаки развлекал их, как мог, отлично выучив музыкальные вкусы обоих парней. Дженсен ужасно хотел, чтобы Джаред, всё-таки, своими глазами увидел и услышал, как его собаки и попугай отжигали под Paradisio. Он даже нашёл трек в интернете и включил его, но Лаки не стал подпевать певице, зато отплясал под него так зажигательно, что Джаред снова катался по дивану, от восторга колотя ладонью по бедру. Сэди и Харли, к слову, отлично подпевали и без соло попугая.
Потом Лаки, видимо, вошёл в раж и, когда зазвучала подходящая песня, взлетел на барную перегородку, где на самом краю была вмонтирована декоративная стойка, и устроил им африканский стриптиз попугаев. Он взбирался на самый верх стойки, помогая себе клювом, а потом скатывался по нему вниз головой, удерживаясь только когтями. Эротично топорщил хохолок, поворачивался задом к стойке, отираясь о неё хвостом, и топал лапами в такт барабанной дроби. Под конец он стал так громко кричать, что это слегка напомнило стоны, из чего парни сделали вывод, что Лаки с человеческим сексом знаком очень близко.
В итоге, собаки перепугались ошалевшего серого комка, скакавшего вдоль барной перегородки, и спрятались за диван, а Дженсен с Джаредом ржали до слёз, пока хватало сил. Потом только всхлипывали, держась за плечи друг друга и развалившись на диване.





С ёлкой они тогда провозились до самой полуночи. А потом допили всё пиво, что осталось в доме, и отрубились на диване, закономерно проснувшись в объятиях друг друга на следующее утро. Дженсен немного раньше Джареда.
Он лежал на его груди, а руки Падалеки крепко прижимали Эклза к себе, хотя чего там прижимать-то?! Он и так почти валялся поверх Джареда, укрывая его собой, как одеялом. Джаред пока крепко спал, и у Дженсена оказалась редкая возможность рассмотреть его с такого близкого расстояния, когда тот расслаблен и, в какой-то мере, беспомощен. Какое у него красивое лицо, когда он вот такой, и как здорово чувствовать под собой его просыпающееся тело. Особенно одну конкретную часть, которую Эклз сейчас очень ясно ощущал своим животом.
Дженсен не удержался от соблазна, он слишком часто видел этот момент в своих жарких снах и мечтах. Он немного подался вперёд, удерживая себя руками, чтобы не елозить по возбуждающему телу Джареда, и почти невесомо прикоснулся к его губам. Чуть-чуть, так, чтобы лишь почувствовать дыхание, не слишком свежее, кстати, как у Падалеки, так и у него самого.
На несколько долгих мгновений Дженсен позволил себе застыть, а потом медленно сполз с дивана и отправился к себе, чувствуя, как вдруг заложило нос и запершило в горле.

[Ampara]

После быстрого душа и водных процедур Дженсен понял, что вчерашнее валяние в снегу не прошло для него бесследно; он заболел. Самолёт на Даллас был поздно вечером, так что он планировал к этому времени немного отлежаться, приняв всё имеющееся в доме лекарство от простуды. Эклз прополоскал больное горло и завалился спать, отложив сбор вещей на потом.

Однако, когда Джаред заглянул к нему пару часов спустя, Дженсен уже трясся под одеялом в лихорадке, весь горел и потел, одновременно стуча зубами от озноба. Никакой речи о полёте домой теперь не шло. О чём Джаред ему и заявил серьёзным тоном:
─ Из дома я тебя не выпущу. Если надо будет, привяжу к кровати.
─ Мама... ─ попытался сказать Дженсен и ужаснулся тому, как заболело горло, когда он напряг голосовые связки.
─ Донне я позвоню сам. Билет сдам. А ты будешь лежать и выздоравливать.
Всё это Джаред произнёс отрывисто и с некоторой жесткостью в голосе, он прекрасно знал, каким Дженсен мог быть упёртым ублюдком. С него станется в таком состоянии отправиться в аэропорт.
Но потом Джаред вдруг сбавил обороты и немного смущённо сказал:
─ В конце концов, мои тоже обойдутся без среднего ребёнка в этом году. А Канада ─ не самое плохое место для празднования Рождества, не так ли?
Дженсен смотрел на него, не мигая, думая лишь о том, что сбылась его мечта, только вот простуда сюда никак не вписывалась. Он хотел когда-нибудь отпраздновать Рождество с Джаредом, в одной постели, если звёзды на небе сойдутся особым образом, конечно. Вот только Эклз никак не думал, что будет в этот момент весь в соплях.
Вот уж точно, как говорят, бойся своих желаний!
─ Ты не поедешь к своим? ─ просипел он на всякий случай, чтобы убедиться.
─ Нет, ─ решительно ответил Джаред, тут же вытаскивая сотовый. ─ Я выйду в аптеку на полчаса, а ты лежи и не двигайся.
И Дженсен замер, укутанный Джаредом в одеяло, как в кокон. Дверь в комнату тот оставил открытой, и Эклз слышал его приглушённый разговор сначала с собственными родителями, потом с его, Дженсена. Если судить по привычке Джареда называть его отца «папа Эклз», то он разговаривал именно с ним. Последним был звонок в аэропорт для аннулирования брони на рейсы в Даллас и Сан-Антонио. Спустя время хлопнула входная дверь, и в комнату Дженсена тихонько прошмыгнули собаки. Следом влетел попугай, который тут же присел на подушку у его макушки и, тихонько цокая, принялся вычёсывать Дженсену топорщившийся ёжик волос. Харли взгромоздился на постель, за ним Сэди, и оба улеглись в ногах, согревая их своими телами. Несмотря на хреновое состояние, Дженсен улыбнулся и провалился в беспокойный сон.





Следующие два с половиной дня Дженсен помнил плохо. Урывками всплывало озабоченное лицо Джареда, потом еще чье-то, очевидно врача, что не удивительно ─ Джаред ещё тот паникёр, когда речь заходила о Дженсене. Он был готов к такому повороту. Потом он просыпался от болезненных уколов, его будили, чтобы влить что-то в горло или заставить выпить другую горькую гадость. Иногда он плыл ─ это Джаред носил его в ванную умыться и привести себя в порядок. Время от времени голове становилось хорошо, и только накануне Рождества, когда Дженсен пришёл в себя окончательно, он понял, почему: Джаред ставил ему холодные компрессы и постоянно их менял, тем самым помогая организму справиться с высокой температурой.
Сейчас ему было тепло и почти хорошо: нос продолжал оставаться забитым, но из него уже не лилось, глаза не слезились, голова, хоть и была чугунной, но не болела. Даже боли в горле он не чувствовал, хотя першить продолжало.
Почти здоров, однако.
Дженсен огляделся и увидел, что вся падалековская компания находилась в комнате.
Собаки спали на ковре у окна, там же на подоконнике дремал Лаки. А рядом с Дженсеном спал чисто выбритый и пахнущий мылом Джаред. Очевидно, он недавно принимал душ и свалился без сил спать там, где его настигла усталость.
Дженсен поморщился. Ему бы тоже следовало посетить ванную, и он помолился всем богам, чтобы сделать это до того, как Джаред проснётся. И боги помогли ему выбраться из кровати так тихо, что его поползновения заметил только попугай. Дженсен умоляюще приложил палец к губам. А вдруг Лаки и жесты понимает? Наверное, тот понял, что от него требовалось, потому что хохолок на голове попугая встопорщился на секунду и опал, а птица спрятала голову под крыло.
Однако, Дженсен переоценил свои силы. Его хватило только на то, чтобы почистить зубы и быстро ополоснуться. Эклз даже голову не смог вымыть, не говоря уж о бритье ─ бритва в его руках сейчас была опасным оружием. Перерезать себе горло на Рождество в его планы не входило. Дэннил как-то обмолвилась, что щетина Дженсена приятная на ощупь и очень мягкая, почти не колется. Он это запомнил и теперь именно этим себя и успокаивал.
Но и эта малость заставила его почувствовать себя настоящим цивилизованным человеком. А то как-то некрасиво получается: в его постели лежит, пусть и одетый, но прекрасный принц, а другой принц извините грязный как свинья. И нечего на болезнь кивать, сам виноват.

Вернувшись в постель, Эклз так же тихо улёгся, чувствуя, что совсем обессилел. Но зря он старался, Джаред всё равно уже не спал.
Он смотрел на Дженсена, как на чудо, потом спросил тихо:
─ Как самочувствие?
─ Вроде нормально.
─ Кто тебе вставать разрешил?
─ Я был грязный, как свинья!
─ Да? А я не заметил.
─ Зато я заметил.
─ Ладно, не кипятись. Ты вроде как больной ещё, хотя уже и на стадии выздоровления. Доктор велел не выпускать тебя из постели как минимум до 26-го, и я это сделаю.
─ И как ты меня остановишь?
И Лаки выбрал именно этот момент для разоблачения.
Он вытащил свою чертову голову из-под крыла и, оглядев их внимательным взглядом, выдал, прекрасно сымитировав голос Дженсена:
─ Джаааареееееед!
Со всеми интонациями человека, кончающего от оргазма. Натуральность была просто охренительной! Судя по лицу Джареда, тот тоже оценил.
Лучше бы Дженсен умер вчера.
Он покраснел, как рак, попытался сползти по постели вниз и спрятаться хотя бы под одеялом. Потому что взгляд Джареда, казалось, прожигал его насквозь. А Эклз и так был слаб, как котёнок. Он явно не сможет устоять, если Падалеки будет на него и дальше так пялиться.
В комнате повисла гробовая тишина. Дженсен с ужасом посмотрел на Джареда, ловя эмоции, которые проносились на его лице, сменяя друг друга так быстро, что он не успевал их прочитать и оценить.
Попугай решил закончить свое дело, снова раскрыл клюв, и комнату наполнил протяжный стон Дженсена, который нельзя было спутать уже ни с чем.
Эклз понял, что это конец всему, так как ничего из произошедшего он объяснить Падалеки точно не сможет.
Немая сцена длилась очень долго по ощущениям Дженсена. Каждый из них пытался переварить услышанное и понять, что делать и говорить дальше.
Но у Лаки в колоде точно было пять тузов.
Попугаю, очевидно, надоело наблюдать за брачными танцами парней, даже если танцевал только один, другой ни сном, ни духом не знал, что происходит.
Дженсен ожидал чего угодно от болтливой птицы, но всё равно не угадал. Джаред, похоже, тоже не ждал подвоха от пернатого любимца.
Поэтому, когда Лаки, чрезвычайно довольный произведенным эффектом, в третий раз раскрыл клюв, Дженсен подумал сначала «пронесло!», а потом сразу «что?»:
─Джеееееенсен!.. О-о!.. Чёрт...
Раздавшийся вслед за этим стон вне всяких сомнений принадлежал Падалеки.
Они оба с испугом вытаращились друг на друга и даже отползли, увеличивая расстояние между собой. Пожалуй, это был тот самый настоящий единственный раз, когда у обоих дар речи пропал одновременно.
Собаки проснулись от этой звенящей тишины, а потом начали тихо рычать, глядя на кровать и двух мужчин, замерших там, как перед дракой. Харли даже привстал и глухо гавкнул, не зная, что делать и откуда ждать беды.
Лаки открыл клюв в четвёртый раз и положил конец интермедии:
─ Заткнись, скотина! Вперёд, парниша!
Дженсен успел подумать, что первое, скорее всего, относилось к Харли, потому что кроме него все молчали. А второе, очевидно, к Джареду, потому что тот просто сгреб Дженсена в охапку и со словами: «Чувак, это просто пиздец какой-то!», поцеловал его. Потом ещё раз и ещё, а потом Дженсен отморозился и, вцепившись в него, стал отвечать.
Заняться полноценным сексом они так в эту ночь и не смогли, но зато дрочка была выше всех похвал, и Дженсен понял, насколько сильно отличались ощущения от своей правой руки и руки Джареда на его члене. И пальцев Дженсена на члене Джареда. И столько ещё им открылось в эту Рождественскую ночь, что Дженсен подумал ─ это самый лучший подарок на Рождество, который он когда-либо получал. Не каждому достаётся Джаред в постели!

[Ampara]

Они ласкались и целовались всю ночь, лишь под утро заметив, что в комнате кроме них больше никого не было. Когда двое занимаются любовью, третий лишний. Очевидно, что живность прекрасно это понимала.
Говорить не хотелось.
Им было тепло и уютно, и тишина между ними совсем их не беспокоила, потому что они занимались важным делом ─ слушали дыхание друг друга.
Все было понятно без слов; ну, может, Дженсена немного беспокоил (где-то глубоко внутри) слишком быстрый переход Джареда из одной команды в другую. И была ещё Кортез. И Харрис, надеявшаяся на что-то. Но сейчас это всё казалось таким далёким и не важным, что решение этих проблем могло подождать до лучших времён. Если они с Джаредом будут вместе, то преодолеют все преграды.

А потом они услышали, как из гостиной полилась прекрасная мелодия, которую, несомненно, для них нашёл Лаки, их счастливый попугай, который в прошлой жизни, не иначе, был свахой. Дженсен вслушался в слова песни и потянулся поцеловать Джареда снова. Тот улыбнулся, притягивая его к себе и даря ответный поцелуй, такой горячий, что кровь снова быстрее побежала по венам.



Когда трек закончился, Джаред вдруг тихо прошептал ему в ухо:
─ Думаю, Лаки только что благословил нас и подарил нам нашу песню.
─ Лаки ─ хорошая птичка, ─ также тихо ответил Дженсен хриплым голосом.

Спустя несколько минут раздался звонок стационарного телефона. После пятого гудка включился автоответчик, и до них донёсся усталый, но радостный голос:
─ Это Васкес. Дженсен, ты дома? Я звонил тебе на мобильный, никто трубку не снял. Крис дал мне этот номер. В полдень я приеду за Лаки. Пока! О, чуть не забыл! Поздравляю с Рождеством!
Джаред глубоко вздохнул и сказал:
─ Давай устроим Лаки прощальную вечеринку? По-моему, он заслужил её.
─ Отличная идея!
─ Ты в порядке? Если нет, устроим вечеринку прямо тут, в постели.
─ Нет, я в норме. Ради Лаки ─ всё что угодно.
А попугай, очевидно, слышал не только голос своего хозяина, но и их шушуканье относительно вечеринки, потому что влетел в комнату, как метеор, в сопровождении Сэди и Харли. И взвившись под самый потолок, осчастливил Джареда своей короной арией от Paradisio с собачьим бэквокалом:
─ Bailando bailando amigos adios, adios el silencio loco! Я танцую, танцую, прощайте друзья, прощай, безумная тишина!
Джаред звонко рассмеялся и ответил, согласно кивая головой:
─ Это именно то, чего нам не хватало! Прощай, безумная тишина? ─ спросил он, поворачиваясь к Дженсену и заглядывая в его глаза.
Дженсен широко улыбнулся и махнул рукой, забивая на всё:
─ Прощай!

Конец

[Ampara]

Личное дело Жако, серого попугая

Анфас:


Профиль:


Родина:
Западная Африка, экваториальные и тропические леса. Выделяют два подвида: краснохвостые и бурохвостые. Краснохвостые жако широко распространены, ареал бурохвостых жако невелик ─ Гвинея, Сьерра-Леоне и Либерия.

Внешний вид:
Длина тела от 30 до 40 сантиметров, масса от 300 до 600 граммов. Окраску оперения составляют два цвета: серый (различной интенсивности) и немного красного. На голове короткие, напоминающие чешуйки перышки, вокруг глаз широкие участки голой кожи ─ белой и чуть-чуть морщинистой. Имеется в наличии красный или бурый хвост в зависимости от подвида.

Особенности:
Быстро привыкают к неволе и привязываются к хозяину.

Уникальные способности:
Считаются самыми талантливыми попугаями, способными к звукоподражанию. В среднем жако запоминают более 100 оборотов речи и могут ассоциировать слова человеческого языка с предметами, которые они обозначают. Воспринимают понятие формы, цвета, порядкового номера и даже понятие нуля.

Документальные подтверждения уникальных способностей:

1. Песнопения



2. Имитация животных



3. Танцы



Не нашла подобных роликов с танцами жако, но уверена, что они могут двигаться не хуже:

[Sleepless_in_Seattle]

Спасибо за работу!
Посмеялась от души!

[irinasav]

Ampara, Спасибо

[[email protected]]

Дорогой автор!!!!!! Просто нету слов, одни эмоции!!!!! Это просто суперррр!!!!!
Вся уржалась!!!!!!! Спасибо за удовольствие!!!

[созвездие гончих псов]

Весело, куча позитива и хорошего настроения)
Спасибо за текст!)

[Berrty]

Ampara, спасибо!
бесподобный текст) позитивный, милый) Чудо, одним словом)

[Dinotop]

Аббалдеть! столько веселья, столько удовольствия! браво!
Пы.сы. Если честно, когда прочитала название, думала это будет про Мишу Коллинза. Ну, или Каса. Рада, что ошиблась.

[ASY40]

Дорогой автор!Спасибо за работу!

[Нисса Блэйд]

Потрясающая история! Местами ржала в голос. спасибо!!!!!!!!!!!!!!

[lena85]

замечательная история. спасибо

[ivnm]

Спасибо огромное!

[Lori May]

─ Заткнись, скотина! Вперёд, парниша!

- на этой фразе меня окончательно вынесло
Ampara, фик просто обалденный! Спасибо тебе

[Laluna 1]

Ampara, Лаки отличается умом и сообразительностью.Дженсен и Джаред не отличаются ... сообразительностью.Браво Лаки и свободу попугаям!
Спасибо,особенно повеселил попугай.

[libra299]

Сваха-попугай уморил! Огромное спасибо за позитив!!!

[Dikkenson-Nikita]

Ampara, супер, ну ты все знаешь А "Вперед, парниша" - это мем, я считаю

[LenaElansed]

спасибо за потрясающий позитив. осатвила фик на вкусное и не пожалела ни минуты
"поклясться на собаках" ыыыыыыыыыы

[tenedafu1987]

Ampara, как всегда, супер!

[Varusya]

ахаха...местами до коликов Лаки, я твой преданый фанат ... милейшее пернатое создание !!!!! Спасибо огромное!!! порция удовольствия получена на все сто

[bigta]

Ampara, люблю твои творения за позитив. ПТИЧКУ ЖАЛКО ЗАБРАЛИ. Она этим твоим нерасторопным Джеям жизненно необходима. Спасибо! Все время улыбаешься, читая, а «Вперед, парниша!» можно брать девизом.

[Ampara]

Sleepless_in_Seattle, на здоровье! Спасибо за отзыв!

irinasav, пожалуйста!

[email protected], очень рада, что фик произвёл такое впечатление, он таким и задумывался, забавным, и радостно, что он показался смешным. Спасибо за отзыв!

Созвездие Гончих Псов, спасибо за отзыв! Я очень люблю делиться позитивом, это самое приятное чувство.

Sendes, очень рада, что фик понравился! Большое спасибо за отзыв!

Dinotop, спасибо за отзыв!

думала это будет про Мишу Коллинза. Ну, или Каса. Рада, что ошиблась.

свят-свят меня от них обоих. К счастью, Миша (тем более Кас) не герой моего романа.

ASY40, спасибо за отзыв! Чудесно, когда фик так нравится.

Нисса Блэйд, большое спасибо!

Местами ржала в голос.

мне хотелось добиться такого эффекта. Смех продлевает жизнь.

lena85, пожалуйста!

ivnm, спасибо, что прочитали!

Lori May, Сработал мой детонатор? Я ужасно этому рада! А я всё ждала, на чём тебя прихватит. Ты долго продержалась!
Большое спасибо за отзыв!

Laluna 1,

Дженсен и Джаред не отличаются ... сообразительностью.

не в бровь, а в глаз.
Спасибо за отзыв! Рада, что понравилось!

Браво Лаки и свободу попугаям!

libra299, большое спасибо!
Лаки умеет манипулировать людьми - это факт.

Dikkenson-Nikita,

"Вперед, парниша"

осенило фразой в последний момент, сработал эффект "эллочки-людоедки"
Хотя, учитывая словарный запас попугаев жако, даже усреднённый, то они в любом случае оказываются на пару ступеней выше в интеллектуальном плане.
Спасибо за отзывы!

LenaElansed, очень рада, что фик так понравился! Мне ужасно приятно это знать!

"поклясться на собаках"

а что? Это самое верное средство допиться чего-либо. Вот мой брат уже просёк мою слабость: чуть что, так сразу слышу: "Вот заберу кошек!..", и я как шёлковая! Чем Джаред хуже? А лазеек, чтобы обойти любую клятву, достаточно, при душевном-то подходе.

ollayo, ооо, большое спасибо!

varusya, спасибо большое, очень приятно!

местами до коликов

я старалась.

Лаки, я твой преданый фанат ... милейшее пернатое создание

как ни странно, я тоже, хорошо вписался в историю, если учесть содержимое роликов. Некоторых способностей попугаев я не знала.

bigta, солнце моё! Спасибо за отзыв! Часть любого фика, который я пишу, принадлежит тебе. Мне всегда хочется, чтобы ты улыбалась и забывала о плохом, когда меня читаешь.

ПТИЧКУ ЖАЛКО ЗАБРАЛИ.

не жалей, у Лаки отличный хозяин, а своё дело попугай у Джеев сделал: подарил им друг другу. А после Рождества им не нужны свахи, так уже всё на мази.

«Вперед, парниша!» можно брать девизом

наверное, стоит прихватизировать фразу в тег.